– Ну я им сейчас покажу, – рявкнул Боб и погрозил кулаком почему-то в сторону озера. Через пару минут они все-таки добрались до поляны.
* * *
Компания на берегу устроилась с комфортом: складной столик, заставленный красивыми бутылками и деликатесами, шезлонги, гамак, мангал. Даже зонт складной имелся, видимо, позаимствованный в каком-то кафе. И отрывались «отдыхающие» вовсю: гремели колонки «Тойоты» в открытом багажнике, трещал костер, шипело мясо на шампурах, булькала вода в котелке. Около костра суетился невысокий крепыш в спортивном костюме с закатанными рукавами. Остальные просто отдыхали. Покрытый подростковыми прыщами вьюнош в явно не дешевом «Адидасе» качался в гамаке, лениво потягивая через соломинку коктейль из красивого бокала. На сучке около него болталось ружье Лохматого. Мускулистый, обнаженный по пояс бугай лет двадцати сидел у стола в шезлонге со стаканом вискаря в руке и, щерясь, наблюдал, как две почти обнаженные блондинки, похожие друг на друга как две капли перцовки, извиваются в страстном эротичном танце с явным намеком на лесбос.
– У их самок теперь мода такая, ходить голыми? – предположила Крапива, выходя вслед за Бобом на поляну.
– Это называется топлес, – буркнул Боб, – голый верх.
– А вот эти веревочки на бедрах? – как-то очень по-женски поинтересовалась Крапива, разглядывая девушек.
– Стринги! Трусики такие модные!
– Странно, они же почти ничего не закрывают.
– Для этого и придуманы, – авторитетно заявил Боб.
Лохматый наконец выбрался из кустов, встал чуть сзади Боба:
– Вот тот, в гамаке – Витька Манохин, а здоровяк – Пашка Сергеев. Он-то мне в глаз и засветил, – наябедничал Лохматый. – А который у костра – Сашка, водитель Витькин. Но он вроде мужик нормальный, он меня и пальцем ни-ни…
– Эй, вы! Как вас там! – громко крикнул Боб.
Пришельцев, наконец, заметили. Юнец приподнялся в гамаке, ухмыльнулся, ткнул пальцем в сторону водителя и сделал пальцем вращательное движение. Шофер немедленно метнулся к машине, забрался в салон – музыка смолкла. Здоровяк продолжал сидеть в шезлонге, только отставил стакан с виски и теперь разминал пальцы, словно готовясь к бою. Девки же закончили извиваться и, не думая прикрываться одеждой, уселись в шезлонги рядом с боксером, словно собрались стать зрителями забавного представления.
– Гляди-ка, Павлуха, – хохотнул юнец, – наш терпила Лохматый – морда гоблинская братву заступаться привел. Да бабу еще! Ой, я щас от страху описаюсь.
– А они ничего, – сказала Крапива, с интересом рассматривая боксера. – Особенно этот самец. Сильный, молодой, зубы хорошие. Самки тоже приличные, тощеваты только. Но не беда, главное, что молодые. А вот дохляка придется долго откармливать. Не нравится он мне.
– О самках забудь! – сказал Боб как отрезал. – Договор забыла? А сморчка, действительно, замучаешься кормить. Может, ограничишься бугаем? Такой запросто бревна в одиночку таскать сможет.
– Эй, ты! Че сказал? Ты че? Ты кого в натуре самцом назвал? Те вааще, братан, че нада? – с растяжкой процедил сквозь зубы здоровяк, поднимаясь на ноги. – Хочешь такой же фонарь, как у Лохматого? Так я тебе мигом организую.
И боксер лениво, вразвалочку двинулся к пришедшим, поигрывая на ходу мышцами. Лохматый немедленно спрятался за спину Боба. Но Пашка, не дойдя трех шагов до компании, остановился. Рядом с Бобом он как-то сразу перестал выглядеть здоровяком. Да, может быть, в плечах боксер был чуть шире, но вот рост… Боб был выше Пашки не меньше чем на две головы. Да и Крапиву бог тоже ростом не обидел. И в глазах боксера мелькнуло что-то вроде неуверенности.
– Ой, да это ролевики, – вдруг подала голос одна из девиц, – я про них по телевизору видела. Они уходят в леса и изображают из себя… ну этих, из «Властелина колец»…
– Хоботы? – попробовала подсказать вторая девица.
– Сама ты хоботы, – отмахнулась от нее первая. – Это… как их… эльфы! Вот! Видите, плащи на них зеленые, луки. У этих даже уши острые, как в кино. Приклеенные, наверное…
– Точно, Пашк, – гоготнул Витька, – это придурки ряженые. И ушки у них приклеенные. На бээфе.
– Ушки? На бээфе? – ухмыльнулся ободренный боксер и, шагнув вперед, протянул руку к голове Крапивы, словно собирался проверить, насколько крепко «ушки» приклеены. Крапива сделала полшага вперед, легонько повела плечом, и боксер… кубарем полетел в траву. Лохматый аж ойкнул.
Боксер сидел в пожухлой траве и очумело оглядывался по сторонам. По всему было видно, что он совершенно не понимал, как и каким образом оказался так близко к земле. Наконец его взгляд сфокусировался на Бобе. Тот стоял, как прежде, спокойно, со скрещенными на груди руками. Вот он враг! Видимо, Пашка представить себе не мог, что с ног его сбила хрупкая с виду девушка.
– Да ты… ты знаешь, кто я?! – зловеще прошипел боксер, поднимаясь на ноги и принимая боксерскую стойку. – Да я тебя…
Боксерская стойка не помогла чемпиону области. Крапива ударила ногой. Ударила резко, хлестко, точно в подбородок, только полы короткого зеленого плаща взметнулись. Боксер покачнулся и, как был – с поднятыми на уровне челюсти руками, медленно завалился на спину. Девки разом завизжали.
– Блин, я такое только по телику видел, – сообщил Лохматый, выглядывая из-за спины Боба.
– Эй, вы, придурки! – уже совсем без смеха крикнул Витька, пытаясь вскочить с гамака на ноги и достать что-то из кармана брюк. – Да вы знаете, кто он?! Кто я?! Да я щас звякну, братва подвалит, они вас здесь зароют!
– Здесь мобилка не берет, – мерзко хихикнул совсем уж осмелевший Лохматый.
А Боб перешагнул через неподвижно лежащего боксера и двинулся к стоянке. Тем временем Витьке наконец удалось подняться с гамака. Вскочив на ноги, он судорожно начал тыкать пальцем в клавиши мобилки, поняв, что связи здесь нет, сунул телефон обратно в карман и под дружный визг девок схватил в руки ружье.
– Не подходи! Убью! – истерично крикнул Витька, пытаясь взвести курки.
– Послушайте, юноша, не стоит играть с огнестрельным оружием, это опасно, – очень спокойно сказал Боб, останавливаясь.
– Тебя не спросил! – крикнул Витька. – Не подходи, говорю! Сашка, заводи машину!
Боб усмехнулся и шагнул вперед, Витька вскинул ружье, но выстрелить не успел. Даже если бы и успел, вряд ли из этого получилось что-либо путное, потому что ружье он держал совершенно неправильно, по-киношному. Скорее всего, отдачей ему просто выбило бы плечо. Но выстрела не было, зато резко свистнула стрела. Витька покачнулся, выронил ружье и, держась правой рукой за плечо, медленно сполз по стволу сосны на землю. Девки завизжали еще громче, разом вскочили с шезлонгов и бросились в чащу.
– Проклятье! – буркнул Боб. – Ищи их теперь по всему лесу.
Лохматый пнул лежащего без чувств боксера ногой, подбежал к гамаку и схватил оброненное Витькой ружье. Прижал его к груди, как мать младенца.
– Что, урод, съел?! – сказал он, награждая пинком и Витьку.
– Врача… – простонал Витька.
– Перебьешься, – хихикнул Лохматый. – Да и че у тебя лечить-то?
Действительно, никаких ран и повреждений на теле Витьки заметно не было. Только легкая голубоватая дымка над левым плечом.
– Врача, Сашка, вра… – Витька не договорил, рука его бессильно упала в траву, глаза закрылись.
– Глянь, Боб, он готов, – радостно сообщил Лохматый. – Теперь не меньше часа в отключке будет валяться.
Но Боб на Витьку не глядел. Он наблюдал, как из «Тойоты» выбирается водитель и нерешительно мнет в руках фирменную бейсбольную биту.
– Брось эту деревяшку и иди за девушками, – сказал Боб голосом, не терпящим возражения. – Приведешь их сюда!
Водила глянул в сторону тоненько сопящего у сосны Витьки, на боксера, продолжающего валяться в траве, на лук в руках Крапивы. Внезапно он бросил биту в траву, развернулся и ломанулся в чащу.
– Вернется? – спросила Крапива, отправляя лук обратно за спину.
– А куда он денется? – ответил за Боба Лохматый, сгребая со складного стола бутылку с вискарем. – И девки вернутся. Тут сейчас голышом-то особо не побегаешь, не май месяц, а до трассы километров двадцать будет, не меньше. Так что… А вы с какой целью интересуетесь, дамочка?