* * *
Возиться с «Мерином» пришлось долго. Сама-то починка была проделана одним положением руки на корпус электронного блока, но нужно было разыграть спектакль из длительной и ужасно сложной диагностики с использованием приборов, а потом повонять канифолью, тыкая паяльником в плату с элементами. Сёма ведь не только для клиентов старается — ему нужно и от папы скрыть свои способности.
На другой день опять не удалось вырваться на участок — папа даже «отпросил» сына с последнего урока, потому что опять случился клиент с заковыристой поломкой в электронике. А потом два дня всей семьёй провели у деда с бабушкой — сажали картошку на их огороде, окапывали кусты и ещё много всякого, что полагается делать весной.
До дачи добрались только в понедельник.
— Ну ты и здоров! — папа одобрительно похлопал сына по плечу.
Огород был вскопан полностью.
«Наверное, отец и сын Громыхало искали здесь николаевские червонцы, — подумал Сёма. — Точно! В пятницу Лёнька пропустил занятия в школе, а потом было два выходных дня — так что как раз хватило времени управиться»
Глава 2
О дружбе
На день рождения к Оле Никитиной Сёма шёл в четверг весь наглаженный, начищенный, причёсанный да еще с большим букетом красивых белых цветов. Забыл спросить у бабули-торговки, как они называются. Возле колбасной фабрики свернул на дорожку, ведущую к проходной — так короче. Тут среди недавно распустившейся листвы было весело и тенисто.
— Не отдашь — сам заберу? — донёсся до ушей молодой мужской голос.
Через несколько шагов «картинка проявилась» — два парня уже явно не школьника, а старше, отнимали что-то у Натки Полуяновой из параллельного — девятого «А». Один держал её за руки, заломив локти за спину, а второй лез в сумочку, повешенную на пояс — такими частенько пользуются торгаши на базаре.
Девчонка яростно отбивалась ногами и всячески дергалась.
— А ну, пусти, — Семён сразу рванул на выручку, замахиваясь для удара.
— Иди, куда шёл, — только и успел ответить тот, что тянулся к сумке, как тут же получил в ухо.
Зато второй, бросив Натку, знатно зафитилил Сёме прямо в торец — аж светлячки перед глазами забегали. Но это его не остановило, а наоборот, мобилизовало. Под второй удар он поднырнул — кулак лишь скользнул по загривку — и боднул противника лбом в грудь. Тот отлетел, чуть не кувыркнувшись, и принялся хватать ртом воздух — ему явно перехватило дыхалку. И это хорошо, потому что первый уже размахнулся, метя в корпус ногой. Слишком широко, однако: стремительный шаг вперёд и удар коленкой по тому самому месту решили исход «встречи» не в его пользу.
Добавлять не пришлось. Когда один отдышался, а второй отпрыгался, оба тут же удалились со всей возможной поспешностью. Даже не пригрозили ничем на прощание. Один, правда, пробурчал что-то вроде: «Если каратист, так предупреждать надо»
— Ой, кажется, они сломали тебе нос! — охнула Натка.
Действительно, едва схлынуло возбуждение драки, стало ясно, что самая выдающаяся деталь лица успела пострадать — стало больно, и красные пятна расплывались на груди — явно из носика капало.
— Постой неподвижно, — потребовала девушка, доставая из сумочки какой-то пакетик и пузырёк. — И голову вверх задери. Сейчас я тебе помогу.
Она вытащила беленькую салфеточку, побрызгала на неё из флакончика и приложила этот компресс к носу. Сразу сделалось немного горячо, почувствовалось непонятное движение в хрящах и стало легче дышать. Потом второй такой же салфеткой «спасённая» привела в полный порядок и рубашку — кровь с неё исчезла, как не бывало.
— Твои хризантемы, — в поднятом с земли и поданном букете тоже был полный порядок — ничего не сломалось и не оторвалось, чего он всерьёз опасался, потому что несчастный «веник» был отброшен без, каких бы то ни было, мер предосторожности — ну некогда было с ним миндальничать.
Наконец-то осмотрелся. Тут в кустах около пары садовых скамеек стояли две хозяйственные сумки и несколько пустых пивных бутылок. Похоже, Наталья в этом месте продаёт «Ячменный колос» мужикам, идущим с работы. Ну да, сейчас не у одного него голова болит насчёт подзаработать малую денежку.
* * *
День рождения прошёл нормально. Оля — самая красивая девочка их класса — посмотрела на Сёму очень тёплым взглядом, когда он преподносил ей цветы. Ну а потом они разок потанцевали в обнимочку, что тоже было здорово. К ней многие ребята неровно дышат, особенно одинадцатиклассники. То и дело приглашают в кино или на дискотеку. Но вот только никого из «ухажёров» сегодня приглашено не было. В основном пришли ребята и девчата из класса и, кажется, кто-то из родни. Неожиданно, позднее всех, появилась и Наташка Полуянова, с которой меньше часа назад повстречался у проходной колбасного завода. Но о происшествии с «налётчиками» она ничего никому не рассказала.
Наташка, кстати, тоже очень красивая. Но она девица высокая и очень видная собой, в то время, как Оля — хрупкая и изящная девушка обычного среднего роста. Вот не знал, что они подруги. Хотя, раньше его никогда не приглашали на дни рождения ни та, ни другая.
А к Наталье Сёма сам подошел уже в школе на перемене.
— Похоже, нам с тобой придётся дружить, — сказал он, не заморачиваясь вступлением, как будто и без того всё ясно.
— Ты о чём это? — округлила глаза девушка.
— О том, что поломанный нос не лечится жидкостью для протирки лица. И не отпирайся, потому что я тоже ненормальный, что ты легко могла бы заметить и без подсказки.
— На расправу над бедными грабителями намекаешь? Да, ты очень быстрый, — кивнула Натка. — Так где дружить станем? А то перемена сейчас закончится, да и вообще лучше держаться подальше от посторонних ушей.
— Велик у тебя есть?
— Есть.
— Приезжай в наш гараж. Я его как бы буду немножко ремонтировать, ну и потолкуем. Правда, если папа чинит чью-то машину, то уединения не получится, но заранее этого не угадаешь. А как туда добраться, я тебе нарисую и отдам на следующей перемене.
* * *
Гараж в этот день оказался свободен. Сёма, как всегда, открыл его своим ключом и переоделся из школьной одежды в рабочую. Вскоре, и Наталья подкатила. Велосипед у неё оказался обычный дорожный харьковского производства — старая добрая машина, но до одури заезженная. Так что заниматься им пришлось не «как бы», а на полном серьёзе. Заодно показал и то, как простым рукоположением восстанавливает поверхность изработавшихся деталей. Перебил клинья в педалях, обновил подшипники, отрегулировал обгонную втулку, подтянул спицы.
— Когда у тебя это началось? — спросила ни капельки не удивившаяся увиденным чудесам девушка.
— В шестом классе. Я тогда мировой рекорд на стометровке побил, сам не понял как. На физрука больно было смотреть.
— Я тоже чуть не спалилась на прыжках в длину, — кивнула Наташа. — А потом осторожничала полгода — вот чувствую, что какая-то ненормальность во мне появилась, но поговорить об этом ни с кем не отважилась — уж очень страшно стало. Особенно после этих жутких фильмов…
Ребята переглянулись и одновременно вздохнули — похоже, обоим пришлось непросто. И сейчас они впервые за, считай, три года имели возможность безбоязненно об этом поговорить.
— Знаешь, а у меня папа с мамой врачи, — с тревогой в голосе призналась девушка. — Они могут о чём-то догадываться. Я иногда ловлю на себе их непонятные взгляды, аж жутко становится.
— Мне тоже неспокойно, — пожал плечами парень. — Папа уже несколько раз мог догадаться, что не всё чисто в моих приёмчиках по починке мозгов иномарок. Он ведь отдаёт себе отчёт в том, что без запасных микросхем фиг что исправишь, будь ты хоть семи пядей во лбу.
— А ты действительно семи пядей? — улыбнулась Наталья.
— Ну, физика, химия и математика у меня здорово продвинуты. И самому интересно, и давались они мне хорошо, в охотку. Я и в электронике неплохо секу и даже собрал компьютер, который подключается к телику. Программирую кое-что для души. Но только дома.