Глава 2
Москва. Наши дни.
Холодным сентябрьским утром Боинг-740 приземлился в Шереметьево точно по расписанию. Иначе и быть не могло. У дяди Сережи вся жизнь проходила минута в минуту, и друзья всегда сверяли по нему часы. По его мнению, если бы все русские были такими же пунктуальными, как он, то уже давно владели бы миром. Правда, с фамилией Ванштейн дядя Сережа никак не тянул на чистокровного русского, но, тем не менее, всей душой болел за Россию и, «продавая заграницу нефть», в уме постоянно поговаривал: «... и что, шлемазлы, вы бы без наших недр делали?» Свою родословную пятидесятилетний бизнесмен вел исключительно от немцев, несмотря на родственников в Израиле, и был, пожалуй, первым антисемитом среди семитов. В его лексиконе нередко проскальзывали фразы, вроде «бей жидов – спасай Россию» или «всю страну жиды разворовали», что, разумеется, на свой адрес он не относил.
Спустившись по трапу, дядя Сережа прошел в автобус, по-джентельменски пропустив вперед симпатичную девушку, и через несколько минут уже стоял перед входом в бар в самом здании. Пропустить сто граммов «за успешную поездку» была его старая традиция, бравшая начало еще с тех давних советских времен, когда никому не известный экспедитор «Промтоваров» Сергей Борисович Ванштейн возвращался в родной Брянск из очередной командировки по стране.
А в начале девяностых начались грузоперевозки, возвращение из которых действительно нередко приходилось «замачивать» – несколько партнеров дяди Сережи из рейсов не вернулись.
Теперь времена изменились, бизнес устоялся, и дяде Сереже как никому другому повезло выжить в условиях жесткого естественного отбора. Территория давно была поделена, и он, даже будучи одним из первых лиц филиала государственной нефтяной компании «Роснефть», не всегда пользовался охраной. Правда, в этот раз он вез довольно крупную сумму денег, поэтому охрана все-таки прибыла в аэропорт.
Трое высоких крепких парней встретили дядю Сережу прямо возле стола регистрации.
– С приездом, дядя Сережа, – пожал руку тот, что стоял посередине. В свои двадцать пять лет Андрей Васнецов уже достиг немалых высот в карьере, заняв пост заместителя начальника охраны. Впрочем, мастеру спорта по боксу, у которого на удивление еще сохранилась склонность к мышлению, лучшего места было не найти.
– Здравствуй, Андрюша, – вкрадчиво произнес Ванштейн. – Стоит ли утруждать себя такими пустяками, как моя персона? – несколько наигранно спросил дядя Сережа.
– Да нужны вы мне, – в тон ему рассмеялся охранник.
– Ну что ж, – улыбнулся Ванштейн, – похоже, с юмором у тебя все в порядке. Можно и по сто?..
– Как прикажете.
Незамысловатый разговор продолжался в баре, где все трое охранников подняли стопку «Абсолюта» в честь приезда начальника. Надо сказать, что дядя Сережа не признавал никакого другого напитка, кроме водки, что делало его, по собственному мнению, еще больше похожим на истинно русского человека.
– А почему пьют-то все? – удивился Ванштейн. – Что, машина поедет на автопилоте?
– Не волнуйтесь, дядя Сережа, – невозмутимо отвечал Андрей, наливая по второму кругу, – водитель в машине.
– Володя?
– Нет, взяли нового. Ваня. Водитель профессиональный и, в отличие от Вовки, не пьет ни грамма.
– Это здорово. А я уже подумал, как бы такси заказать. Мне тут недавно телефон дали: «Такси элита». Для крутых шишек. Правда, там, я так понял, расценки что-то вроде «за метр – сто баксов», но зато с гарантией безопасности и невообразимым комфортом.
– Не надо такси, – покачал головой Андрей. – Мы за такие бабки вас, дядя Сережа, на руках нести будем. Тем более что кейс при вас.
И дружно рассмеявшись, они пропустили еще по стопке. В принципе, дядя Сережа был человеком мягким и довольно общительным. Как ни крути, а происхождение давало о себе знать. Ванштейн был далек от русского хамства. Он знал меру во всем: в отношениях с близкими, с подчиненными и начальством, с деловыми партнерами. Никогда не перебирал спиртного, вместе с тем ни разу не отказывался от выпивки и хорошей кампании. Дядей Сережей Ванштейна прозвали сами подчиненные. Он не возражал, всегда был доступен и прост, вместе с тем, не забывая о субординации. В армии про таких людей говорят: «демократичен, но не выходит за рамки устава».
– Что у нас новенького за две недели? – уже с новым вопросом к Андрею обратился Ванштейн.
– В общем, все спокойно. На слуху у народа ваша сделка, других новостей нет.
– А что там с «Южным светом»?
– Пока не ясно. Мы фирму проверили, по нашей линии ни к нему, ни к его партнерам претензий нет.
– А что говорит ФСБ?
– То же самое.
– Уже хорошо. А кто проверяет документы?
– Проверяет как всегда Костя. Он поэтому и прилетел в Москву вчера утром. Выезжать собирается вместе с вами, но, может быть, и задержится.
– И то хорошо, – вздохнул Ванштейн. – Ну что, братцы, посошок – ив дорогу?
Двадцать минут темно-синий БМВ несся по кольцевой дороге. Учитывая утренние пробки, доехать в офис, таким образом, было проще всего.
– Срежем угол, – сообщил водитель, сворачивая с кольцевой в сторону гаражей.
Машина замедлила ход и затряслась на гравейке.
– А смысл? – удивился Ванштейн. – По времени, по-моему, будет одинаково.
– Водитель лучше знает дорогу, – невозмутимо отвечал шофер. – Сейчас сделаем еще один поворот и сэкономим не только время, но и топливо.
– Да-а-а, – протянул дядя Сережа, – вот это по-государственному. Даже в «Роснефти» экономят нефтепродукты.
Между тем машина все дальше и дальше забиралась вглубь гаражного массива. Завернув еще в один поворот, водитель неожиданно затормозил.
– В чем дело, Вань? – произнес Андрей.
– Заглохла... – пожав плечами, ответил шофер. – Сейчас посмотрю.
С этими словами он вышел, открыл багажник, достал чемоданчик с гаечными ключами, затем открыл капот и, наклонившись, стал отвинчивать какую-то гайку.
Тем временем Андрей внимательно осмотрелся.
– Черт возьми, – произнес он после короткой паузы, – если бы я был параноиком, решил бы, что это сигнал. Открытый капот, открытый багажник и водитель, спрятавший голову, копаясь в движке.
В этот же момент раздался звон пробитого стекла и Андрей, сидевший на переднем сиденье, откинулся на спинку. В салон брызнула кровь. Через мгновение еще несколько пуль поразили остальных охранников. Ванштейн инстинктивно открыл ручку двери и выпал из обстреливаемого БМВ вместе с кейсом, который все это время не выпускал из рук.
– Взять его! – крикнул водитель, заметивший движение дяди Сережи.
Из-за гаражей показалось четыре человека в масках и спортивных костюмах. Каждый из них держал в руке пистолет с навинченным на ствол глушителем.
Ванштейн прижался к заднему левому крылу и закрыл лицо чемоданом. Он верил в судьбу и считал, что от нее никуда не денешься. Если суждено пройти огонь, воду и медные трубы, а умереть в нескольких километрах от кольцевой дороги в заброшенных гаражах, значит, так тому и быть. И, тем не менее, ему было страшно. Не только за то, что это были последние минуты жизни. Страшно и обидно было потому, что он, Сергей Ванштейн, попался в позорную ловушку. Теперь его не похоронят с почестями на кладбище. Он, скорее всего, будет закопан где-нибудь в лесу под столицей, и еще долго никто не будет знать, где находится эта могила. А, может быть, не узнают и никогда, как до сих пор не могут отыскать предпринимателей, пропадавших на протяжении последних пятнадцати лет, ведь, по слухам, трупами усеяна не одна российская автострада.
– Ну что, дядя Сережа, – раздался голос водителя, – посмотри хоть в глаза своей смерти.
Ванштейн медленно опустил кейс. Он не видел лица нападавшего. Перед глазами сверкало серое дуло пистолета.
В это момент в соседнем гараже раздался грохот, лязгнули ворота, и из железной коробки выкатился ГАЗ-64, перекрыв дорогу вперед. Следом за ней, слегка шатаясь, вышел крепкий мужчина средних лет. Он был одет в камуфляжную куртку и брюки, пропитанные в некоторых местах машинным маслом.