— Прости. Я, как обычно, сказала не подумавши.
— Знаешь, что? — Звучавший в голосе подруги вызов обещал, по меньшей мере, восход на Эверест. — Завтра Макс укатит на свои страшно деловые встречи, а мне, чтобы я не скучала, оставит свой волшебный «золотой» пластик. Не спрашивай, откуда я знаю — он жутко предсказуем по части обеспечения моего комфорта и избавления себя от необходимости вживаться в роль заботливого старшего брата. Так вот, моя дорогая Эль, — Марго так резко схватила ладонями ее за щеки, что Эль чуть не подавилась долькой ананаса, — мы завалимся во все самые дорогущие магазины, какие только есть на Пятой авеню, и потратим столько, сколько понадобится, чтобы ты перестала думать, будто меня волнует твой социальный статус.
Пока Эль соображала, чтобы такое ответить, ладонь Марго сползла ниже, большой палец очертил линию нижней губы. Она была так близко, что их дыхания смешались.
— Я думаю… — Эль отстранилась, — это … неплохая идея.
Она так не думала, она думала, что это самое ужасное, что только могло взбрести Марго в голову, но повиновалась внутреннему голосу, который говорил: «Дай ей, что она хочет, иначе эта пытка не прекратиться». И на краткий миг в памяти воскрес образ матери с носком в руке. Вот она раскачивает его, потом начинает остервенело раскручивать, так, что воздух рвется в клочья. Бах! Кусок мыла обрушивается на спину, выколачивая дыхание из легких — и отскакивает, чтобы набрать новый разгон.
— Вот и отлично, — угомонилась Марго. — Тогда я первая в душ, а ты пока разбирай сумку. — Подруга покосилась на ее тощую поклажу, неодобрительно нахмурилась, но тут же снова заулыбалась. — Ну или можешь прийти потереть мне спинку.
Эль всегда до чертиков пугалась этого выражения ее лица. Слишком серьезного, чтобы расценивать слова, как шутку, но с другой стороны — она ведь не может говорить такие вещи всерьез? Нет никакого криминала в том, что две девчонки по-дружески помогают друг другу: делают прически, меняются платьями, одалживают духи для важного свидания. Но в последнее время Марго стала слишком часто позволять себе такие шутки. Не то, чтобы Эль они были неприятны, она просто не понимала подтекста. И уж точно не собиралась реагировать на них. Понятно же, что Марго просто валяет дурака, пусть и выбрала для этого самую странную тему из возможных. Так или иначе, но просто пропускать эти заявления через себя — оптимальный вариант. Марго, чего доброго, обидится, если поймет, что она хоть на секунду допустила мысль о серьезности ее предложения.
— Ты уж как-нибудь сама, подруга.
После ухода Максимилиана прошло достаточно времени, чтобы Эль взяла себя в руки и даже смогла свесить ноги с кровати. Вывихнутая лодыжка болела, будто ее пропустили через шкуродерку.
— Давай помогу.
Марго попыталась нырнуть ей подмышку, подставить плечо, но Эль вовремя увернулась. Последнее, что ей сейчас нужно — физический контакт с кожей другого человека.
— Ну и ладно, — надулась Марго и исчезла в ванной.
Эль смогла перевести дух только когда щелкнул дверной замок. Наконец-то, у нее есть несколько минут, чтобы привести в порядок мысли. Распаковать сумку она успеет и завтра, все равно среди ее багажа нет ни одного платья, которое бы следовало немедленно развесить. Платье у нее в принципе вообще было всего одно за всю жизнь, и она выросла из него пять лет назад. Хотя, с гигиеническими принадлежностями нужно разобраться все же сегодня.
Скромный набор косметики Эль разместила на уголке туалетного столика. Вещам хватило всего одной полки, и еще одну она заняла под белье и носки. Все это время Эль старалась не смотреть на кровать и не думать, что за нелегкая дернула Марго делить одну комнату. Эль поморщилась, представив, что на расстоянии вытянутой руки будет лежать кто-то посторонний. То есть ее буквально колотило от злости при одной мысли об этом. В последний раз, когда она проснулась и поняла, что не одна в своей крохотной кровати, это был… кошмар.
Что же за наказание такое? В доме полно комнат, даже Максимилиан был удивлен таким решением Марго. Эль тихо надеялась, что он вразумит сестру, но тот, похоже, собирался во всем ей потакать. Зная вздорный характер Марго, его было тяжело винить за то, что выбрал самый легкий из вариантов.
Эль переоделась в пижаму, распустила волосы. И как раз вовремя: Марго вышла из ванной, завернувшись в полотенце. Слишком короткое для ее роста. И трусы она одеть не потрудилась. Эль быстро отвернулась, хоть с ее ногой это оказалось тем еще испытанием. Марго оказалась сзади, притиснулась к ней так, что у Эль дух вышибло из груди. Подруга осторожно отвела волосы ей на грудь.
— Зря не пришла, — сказала она, и дыхание опалило кожу в том месте, где на шее заканчивается линия роста волос.
— Я устала. Очень.
Эль отшатнулась от нее. Нужно куда-то спрятать взгляд, нужно смотреть куда угодно, лишь бы их взгляды не пересекались. Потому что если Марго вдруг увидит — она сразу поймет. Эль ничего не могла с собой поделать, ее буквально наизнанку выворачивало от одной мысли, что Марго продолжить делать то, что делает. Еще и дверь заперта.
Из груди вырвался стон поражения.
— Да что с тобой? — Марго, похоже, все-таки обиделась. Уселась на кровать и нисколько не стесняясь своего вида, насупилась.
— Я просто нервничаю из-за …. — Эль широким жестом обвела комнату — … всего этого. И я всегда плохо засыпаю на новом месте.
И не дав Марго шанса задать еще один вопрос, совершила позорный побег в ванну. Разделась, встала под душ — и до упора открутила вентиль холодной воды. На голову обрушился град ледяных струй. Чтобы не закричать, Эль что есть силы прикусила ладонь. Во рту появился соленый вкус крови, из глаз потекли слезы. Пусть лучше так, но она должна выплеснуть из себя все, должна опустошиться, чтобы стать чистым листом. Только так она сможет пережить следующий день.
Когда Эль, наконец, вышла из душа, Марго уже спала. Подруга заняла только половину постели, но Эль и не помышляла лечь рядом. Взяла подушку, расшитое покрывало, которое Марго неряшливо бросила на пол и устроилась на софе. Пришлось свернуться калачиком, но ей было не привыкать. Даже совершенно непригодный для сна предмет декора куда лучше, чем туалет в трейлере.
Эль провалилась в глубокий сон, а когда открыла глаза — солнце уже заглядывало в окна. Стрелки часов показывали девять утра. Эль с опаской покосилась на Марго, но та спала без задних ног. Можно перевести дух. Эль помассировала затекшие плечи, осмотрела ногу. Похоже, доктор все же преувеличил: лодыжка почти вернулась к своему естественному размеру, лишь некоторая отечность указывала на последствия вчерашней травмы. И только Эль решила, что день обещает быть интересным, как затылок надвое расколола острая боль. Она едва не закричала, прижала ладони к щекам и на цыпочках, ковыляя, вышла за дверь. Спуск на второй этаж оказался тем еще испытанием, потому что уменьшившийся отек никак не отразился на количестве боли, которая она продолжала испытывать при каждом жестком «приземлении» на стопу.
На шум ее шагов откуда-то из недр первого этажа безразмерного дома Максимилиана Ван Дорта появился мужчина в летах. Эль никогда не видела реальных дворецких, но их так част показывали в кино, что она без труда угадала, кто перед ней. Сэмюель, так, кажется, его зовут?
— Доброе утро, мисс Кромби. — Его чопорный английский акцент заставил Эль срочным порядком искоренить из разговора молодежный слэнг. И откуда он знает, как ее зовут? — Мистер Ван Дорт предупредил меня, что у мисс Маргариты гости. Как вы себя чувствуете?
Эль кое-как расправились с последними шестью ступенями и оказалась на том же самом месте, где и вчера. В голове воскресло воспоминание от первой встречи с Максимилианом. Он смотрел на нее с той уверенной решимостью, с какой хозяин жизни взирает на недостойную внимания мошкару. Не надменный, но безучастный.
«Хватит, Эль! — выругала она себя. — Слишком много непотребных мыслей в адрес мужчины на двенадцать лет старше тебя».