Я неустанно благодарила ее за советы, пытаясь запомнить каждую мелочь. Настроение было боевым — с таким только горы сворачивать. Но горы сворачиваться не хотели…
В супермаркете вакансия уже была занята. Мы не расстроились и, просматривая в телефоне Иры городской портал с объявлениями, спешили по все новым и новым адресам. Но где-то уже опоздали, где-то пришли слишком рано, где-то спросили о дипломе, а где-то — об опыте работы. Приветливые отказы не переставали быть отказами. Даже в средней школе не вышло. Завхоз, пожилая, полноватая женщина, которая почему-то сама проводила кастинг, долго и хмуро соображала, а потом выдала:
— Не думаю, дамочка, что вы у нас долго продержитесь.
— Я продержусь! Обещаю работать…
Она перебила:
— Уборщицей? С таким-то маникюрчиком? Ну да. День или два — острых ощущений получить. А потом мне снова уборщицу искать?
Я посмотрела на свои пальцы. Откуда же мне было знать, что маникюр может стать причиной для отказа? Попросила бы у Иринки жидкость… в салоне же снимают лак какой-то жидкостью. Маникюр! Не отсутствие диплома, не плохие навыки… Разве мир может быть враждебен настолько? Я вежливо простилась и поспешила уйти к Иринке, которая ждала на крыльце.
— Эй, ты что, плакать надумала? Ариш!
Я потрясла головой и выдавила улыбку. Подруга похлопала меня по плечу, тяжело вздохнула, но заявила уверенно:
— Ты же не думала, что прямо в первый день — раз — и лучшее место нашла? Так почти и не случается. Завтра снова пойдем, новые объявления появятся, я вечерком всех знакомых обзвоню… Если уж ты даже полы мыть настроилась, то точно что-нибудь подыщем! Только не кисни раньше времени.
— Я не кисну!
— Ага, по роже… лицу твоему так и видно!
Теперь я уже совсем успокоилась. Ирина ведь права: если я от первых неудач уже расклеиваюсь, то дальше что будет? С такой скоростью капитуляции и до возвращения в отчий дом недалеко! Потому и я теперь отвечала звонче:
— А ведь и хорошо, что не взяли! Здесь зарплата совсем маленькая. А жить на что, аренду платить?
— Вот и славно, — она направилась в сторону автобусной остановки. — Еще одно объявление нашла. На складе за городом требуются рабочие. Прокатимся, раз уж все равно больше вариантов нет.
Там со мной и разговаривать не стали. Посмеялись только, два раза на свидание пригласили, но к начальнику даже не проводили. Им, дескать, если на складах такая тоненькая девица и нужна, то совсем не для рабочих целей.
Расстались с Ирой на полдороге. Она, хоть и подпитывала меня весь день энтузиазмом, но теперь, похоже, сама устала:
— Мне через три дня в Москву уезжать, Ариш… Постараемся, конечно, решить твою проблему за это время. А потом… ты потом звони мне! Запутаешься в деньгах номиналом меньше тысячи — звони. Не будешь знать, на какую часть тела резиновые перчатки натягивать или на какую сторону швабры тряпку пялить — звони. В любое время дня и ночи, Ариш! А если совсем прижмет, иди к моим. Не слушай, что говорят, они все равно помогут. Хотя бы денег дадут на обратную дорогу…
У меня не осталось сил даже на мысли о настолько отчаянном положении.
Зашла в супермаркет, понаблюдала за посетителями. Взяла точно такую же металлическую корзину и с видом прожженного эксперта отправилась по рядам. Купила немного продуктов, самые дешевые мыло и шампунь. Мыло даже сквозь картонную обертку издавало странный запах, но я запретила себе зацикливаться на мелочах. В отдельном закутке продавали сим-карты для телефонов.
Домой пришла разбитая, как никогда до сих пор. Ботильоны — летние, с открытой пяткой и каблуком — оказались очень неудобными для таких путешествий. Мне представлялось, что вся стопа сочится кровью, но я все равно шла прямо, ни на секунду не сбив шага. Боль — неотъемлемая часть женской судьбы, так мама говорила. Это мужчина может позволить себе одеваться с комфортом или там набрать пару лишних кило — их все равно оценивают по другим критериям. Женщине же не позволено даже ссутулиться. Опусти на миг подбородок — и все, даже если никто не видел, то этим ты сама за собой признаешь право на послабление.
Потому, несмотря на дикую усталость, я вошла в квартиру и позвала бодрым голосом:
— Кирилл, ты дома? Я приготовлю нам на ужин лапшу из пакетиков. Ты любишь лапшу?
Он вышел из своей комнаты быстро, подхватил из рук пакет и торопливо забубнил:
— Все, все, сожительница. Ты сейчас очень быстренько перекуси и в комнате своей посиди. Хорошо?
— А… — я недоуменно смотрела на него, игнорируя ощущения, что в босых ногах будто кости медленно и мучительно встают на правильное место. — Все в порядке?
— Ну да. Девушка ко мне придет. Где-то через полчаса. Успеешь? Ничего?
— Ничего, — я поторопилась. — Конечно, это же твоя квартира. Старая девушка или новая?
— Не задавай глупых вопросов, Арин. Старая девушка — это бабушка. Шевели уже булками, я поставлю чайник. Может, тебе хоть футболку какую арендовать?
Я бегло осмотрела свою одежду. В принципе, постирать я наверняка сумею. В крайнем случае попрошу мастер-класс у Иры. Мои узкие джинсы и черная блузка пока выглядели вполне сносно, но если носить их круглосуточно, то долго не протянут.
— Арендуй… Спасибо!
— Не за что, не за что, ты только вечерком не высовывайся, окей? А то если она тебя увидит, то ни за что не поверит в простое сожительство.
Я улыбнулась. Стирку можно отложить и до завтра. У меня и без того сил не осталось. А еще надо составить список всех вопросов для Иры и позвонить ей с нового номера. А Кирилл пусть устраивает свое свидание.
Вечером я слышала шум и голоса. Новая девушка Кирилла звонко смеялась и неразборчиво щебетала. Они долгое время провели в его комнате, потом ходили на кухню, затем задержались в прихожей. Похоже, она не останется на ночь. Странные звуки привлекли мое внимание и заставили подойти к двери.
Они похоже, целовались. Но звуки становились громче, перерастая в стоны. Она ведь собиралась уйти — я даже слышала, как прощались! Так каким образом они от прощания перешли к стонам?
Довольной громкий удар, а следом за ним вскрик. И сразу снова стоны — ритмичные, объемные, как если бы она задыхалась. Кирилла почти вообще не слышно… Я прижала ладони к горевшим щекам и осела на пол. Наверное, я последняя извращенка, потому что сильно возбуждалась — от одних этих звуков, от мысли, что они — в каких-нибудь пяти метрах от меня — занимаются сексом. Он входит в нее — резко, если судить по стонам. Воображение нарисовала картину, как они лежат на полу, прямо в прихожей… Полураздетые… или все-таки обнаженные. Я теперь и сама тяжело дышала. Захотелось опустить руку и туго-туго сжать бедра. Само собой, я этого не сделала, а бросилась на кровать и зажала голову подушкой.
Скоро все стихло. А еще через полчаса Кирилл подошел к двери, стукнул один раз:
— Арин, если не спишь еще, то, может, накормишь меня обещанной лапшой?
Я вышла, но отводила взгляд. К счастью, он моего смущения даже не заметил:
— Нормально футболка сидит. Штаны поищу, у меня где-то спортивные валялись. Хотя они совсем уж велики будут. Не представляешь, как сексуальна девушка в мужской одежде! Да не красней, это просто комплимент! Не тебе даже, а всем девушкам.
Чтобы скрыть свою заторможенность, я попыталась быть дружелюбной:
— Кирилл, если твоя девушка меня здесь увидит, то я сразу ей сообщу, что никаких отношений у нас с тобой нет. Или знаешь, я придумала лучше — скажи ей, что я твоя сестра!
— Ей? — он почему-то смеялся. — Ее здесь больше не будет. Но уговорила, всем буду говорить, что ты моя сестра. Мы, кстати, даже оба блондины — чем не родственная схожесть?
Я скорее от неожиданности выдала:
— То есть Даша была права, когда говорила, что ты ловелас?
После этого он уже хохотал в полный голос:
— Ты где таких слов нахваталась? Но девушек люблю. Красивых девушек люблю иногда по два раза. Потом зачем-то связался с Дашей, но очень быстро выяснил, что природу не изменить.