Я засмеялась и тут же забулькала от попавшей в рот воды. Забилась, ногами задрыгала, руками замахала. Со дна поднялась муть, мгновенно я запуталась, где верх, где низ и куда надо плыть. Навалилась паника. Я закричала, снова хлебнув воды...
Мне...
Не выплыть?
И разом равнодушие пропало. И мир вспыхнул. И жизнь новый вкус обрела.
Только вкус этот... водорослями отдавал, да речным песком мелким, что мне могилой готовился стать.
Нет. Не так. Не хочу! Хлестнула ярость, и вспучилась вода, и выкинула меня на берег под плакучую иву. И схлынула...
- Нет, ну вы гляньте, живая! - воскликнул кто-то.
Этот крик заставил меня поднять голову и осмотреться. На берегу реки собрались если не все сосновцы, то половина точно. Нестройной толпой, в нижних рубахах, на босу ногу, с расхристанными волосами, они стояли и глазели на меня. Во главе был Вацлав. Из разбитого носа оборотня текла кровь. Рубаха обзавелась живописными прорехами, а местами и подгорела.
Мда... И чего он с печкой не поделил? А главное, когда успел-то...
- Янэ, ты как? - напряженно спросил Князь.
- Чуть не сгорела, почти утонула... а так вроде бы ничего, - я села, привалившись спиной к иве.
- Сгорела? - протянула какая-то малознакомая баба. - Да ты чуть Сосновый не подожгла! Ведьма! - высказала она, топнув ногой.
- К-как чуть не подожгла?! - спросила я заплетающимся языком.
- От тебя такой жар шел, что трава загорелась. Огонь уже ограды лизать стал. Скотина всполошилась. Народ выбежал, почуяв неладное. А тут ты... Кто-то траву заливать стал, кто-то тебя поливать. Да толку? Вода до тебя даже не долетала. Пшик, и все, - пояснил Вацлав.
- Да? Дела... - я устало мотнула головой. - А... это... Ну, рука и рубаха тоже я?
- Я тебя остановить хотел, но ты рукой махнула, и меня снесло просто, - усмехнулся оборотень.
- Ааа... - я ошалела от новостей и от случившегося. Это что же получается - дар колдовской прижился, и я теперь самая что ни на есть ведьма? Ой, мамочка моя покойная, что же мне теперь с таким богатством делать-то? Я и так чудная была, а теперь меня в совсем ненормальные запишут?
- Бээ, Янэшка, есть что сказать?
Да откуда ж?
Я помотала головой.
- Ладно, тогда домой и спать, - вздохнул Князь.
Ага, спать! Я теперь глаз не сомкну! Во-первых, саму себя сторожить буду от себя же, а во-вторых от наших добрых односельчан. Вон стоят, глазами зыркают. Наверняка думают как бы мне по доброте сердечной помочь: раз сама не утопла, так может с камнем на шее да в мешке сподручнее будет?
- Сама дойдешь? - оборотень подошел ко мне.
Угу, доскачу быстрее хромоногой лошади...
- Разве что к завтрашнему дню, - пробурчала я.
И то не факт, ведь доброхоты сосновские могут и до реки не донести. Под кусток, да в землю, да поглубже, ну и лопатой по голове, чтобы уж наверняка не выползла!
- Косень! - позвал Вацлав. - Понесешь ее, - приказал он.
- А что сразу я-то?! - вышел вперед мрачный подручный.
- А что и не ты-то?! - передразнил волка Князь. - Сказано тебе неси, а ты языком треплешь.
- Не понесу я ее! - уперся оборотень.
- Вот вроде не баран, а по рогам настучать тебе очень хочется! - рявкнул староста. - Неси, кому сказано!
- А вдруг она меня поджарит! - возмутился Косень.
- Шашлыков поедим! - донеслось из толпы.
- А не пойти бы вам... - огрызнулся на односельчан волк.
- Ты нас не пинай, мы и так пойдем. Вот доглядим представление и пойдем, - хохотнули за спиной оборотня.
- Косень! - с угрозой прорычал Вацлав.
Подручный еще немного повозмущался, но ко мне подошел и на руки меня взял. Хорошо хоть не как мешок с картошкой. Что-то меня не прельщало его попу всю дорогу рассматривать. Косень со мной на руках прошел сквозь толпу, за нами последовал Князь, а потом потянулись все остальные. Я успела крепко задремать, проснулась, когда оборотень меня на постель положил, да и то ненадолго открыла глаза, тут же снова закрыла их и провалилась в глубокий сон.
***
А утро началось бодро...
Перво-наперво меня буквально выдернули из кровати, всучили стопку белья, банную простыню и чуть ли не пинком отправили в баню. Я понуро, так до конца и не проснувшись, побрела в указанном направлении, бурча что-то про несносных оборотней. В бане помылась, расчесала гнездо на голове, переоделась в чистую одежду, почти подходящего размера и вернулась в дом. На столе уже было накрыто... То ли Князь похозяйничал, то ли баба какая прошмыгнула, пока я чистоту наводила...
- Садись, - коротко кивнул Вацлав, уписывающий за обе щеки наваристую пшенную кашу с тыквой и вареньем.
- Благодарю, - села напротив. Голод, он-то не тетка, так прижмет порой, что из рук врага есть будешь, да еще и поскуливать от удовольствия.
Я ела и изредка поглядывала на Князя. Нос его распух, двигая рукой он морщился. Ну, мою руку есть к чему приложить. А вот куда он свою потом пристроит? От этой мысли стало жарко и захотелось прежнего равнодушия, только его и в помине не было.
- Да не смотри ты на меня так!
Я вздрогнула от вопля Вацлава и уткнулась в тарелку. Каши в ней не убавилось, только вместо исходящей паром горки, красовался ровный лужок. Интересно, что такого волк в моих глазах прочитал? Спросить что ли?
Я мотнула головой. Ну его... а то еще услышу историю про недалеких куриц и хитрых волков, что в курятник забрались, до самую недалекую за хвост цапнули и уволокли!
- Что опять? - мужчина отложил ложку.
Я вскинула голову.
- А что? - нет, ну ведь ничего не делала, не смотрела даже!
- Ты меня ногой под столом пинаешь, - Князь многозначительно указал вниз.
- Да?! - а я думала, что мне там мешается! А оказалось не только там, но и вообще по жизни... Но ногу убрала. Еще и смутиться умудрилась, несмотря не свои пакостные мысли. - Прости, я случайно, - вздохнула.
- Ну да, если бы нарочно, то, наверное, мне бы по другому месту попало, - в тон мне вздохнул оборотень.
Я некоторое время продолжала возить ложкой по тарелке, а потом губы сами собой дрогнули в улыбке, а следом и смех на свободу вырвался. Я просто представила себе, как после лет так пятидесяти, вся седая, гораздо больших объемов, чем сейчас, с уцепившимся за юбку внучком-волчонком гоняю ничуть не постаревшего Князя по двору с поленом наперевес и со словами: с кем ты всю ночь на звезды выл, счастье мое блохастое? Вацлав посмотрел на меня, как на дуру, а потом сам присоединился к веселью. Наш безудержный смех разрядил напряженную обстановку.
- Исправлять будешь? - Князь указал на свой нос.
- А надо? - хлопнула ресницами. - Ты же мужчина! Таким украшением гордится должен!
- Ооо, - вздохнул волк. - Так и горжусь, только вместе со мной весь Сосновый гордится, а таким подарком, тем более от жены полученным, хотелось бы наслаждаться в одиночестве!
- Ну, раз так... - подмигнула. - Исправлю. Но если что... ты, не стесняйся, обращайся...
- Знаешь, волоча тебя в реку, я как-то не рассчитывал, что жена меня лупить будет! Знал бы, дважды подумал, - широко и добро ухмыльнулся Вацлав.
- Как в народе говорят: бьет, значит любит. А насчет подумать... Мысль дельная, только поздняя. Раньше надо было, а теперь придется тебе терпеть такую вот мою любовь, Князюшка. Ну да ничего, ох и завидовать тебе будут, как выйдешь из дома синий, да фиолетовый, так сразу все село собственные локти сгрызет и слюной подавится, - я мечтательно улыбнулась.
- Думаешь, у меня будет время из дома выходить если меня ТАК любить будут? - Вацлав окинул меня жарким взглядом.
Я вздрогнула. Шутка что-то слишком затянулась. Ага, так на всю оставшуюся жизнь затянулась... Мы с Князем теперь как ниточка с иголочкой словом моим связаны. Нарушить-то его можно... только для того ли я его давала?
- Янэ, о чем задумалась? - из голоса Вацлава исчезли шутливые интонации.
- О том, как мы с тобой дальше будем. Надо бы чтобы ты мне все показал, рассказал для начала.