— Мне пришлось выдержать от посла Египта нагоняй, что я недостаточно хорошо руковожу своим штатным персоналом.
— Прошу прощения, мэм?
— Вы впустили его в мой кабинет, не сказав мне об этом. Я…, — Джессика провела рукой по лбу, задаваясь вопросом, в какой момент ее день пошел не так, — танцевала, — она застонала, — ради Бога. Это было унизительно, и Джош не налил чаю, не спросил, может я хочу чего-нибудь еще, просто вышел.
Ванесса попыталась посмотреть на нее очень сочувствующим взглядом, но такого взгляда у нее не получилось.
— Не налил чаю?
— Да, вы знаете, так делают настоящие англичане.
— Мэм, мы отбросили традицию англичан пару веков назад. Не уверена, что мы должны подражать им в этом отношении.
Артериальное давление Джессики подскочило в сотый раз, и она сжала зубы.
— Хорошо, Ванесса, спасибо. Пожалуйста, в будущем никого не впускайте в мой кабинет, сначала не спросив меня.
— Конечно, госпожа президент.
— И скажите Джошу научиться наливать чай, прежде чем на следующей неделе придет посол.
— Да, госпожа президент.
Как только Ванесса выскользнула из кабинета, Джессика опустилась в свое большое кожаное кресло и положила голову на изголовник, закрывав глаза. В этом кабинете она была уже два года и восемь месяцев, и за этот срок ни разу не было дня, что она не задавалась вопросом — какого черта она здесь делает?
И сейчас еще это соглашение с египтянином. Оно было важной частью ее плана по стабилизации отношений на Ближнем Востоке, но черт побери, если бы она захотела, то могла бы этот вопрос свалить на своего государственного секретаря. Камаль Масри определенно был занозой в ее заднице.
Она вспомнила выражение его лица, когда обернулась, продолжая подрыгивать попой у него на глазах. Очевидно, это зрелище он находил очень даже развлекательным… по нескольким причинам. Она не пропустила его горящий взгляд, который промелькнул в его темных глазах, и эту его ухмылочку.
Он был чрезвычайно красивым мужчиной — высокий, темноволосый и красивый. Его волосы были в совершенстве подстрижены и уложены, костюм от известного дизайнера, обувь была наполирована до блеска. Единственное, что не соответствовало его высокому положению иностранного посла, маленькая золотая серьга в мочке левого уха. Она сразу обратила на нее внимание, потому что она совсем не вязалась с его стилем. Но глядя на эту серьгу, она скорее представляла его пиратом в развевающейся белой рубашке, открывающую грудь, в узких брюках и высоких сапогах… с сережкой. А поскольку у него была смуглая кожа, и сам по себе он был очень властным, он мог бы стать хорошим пиратом.
Она открыла глаза, почти удивляясь, что его нет здесь и кабинет по-прежнему пуст, поскольку ее фантазия была настолько яркой. И очень-очень сексуальной.
— Господи, Джессика, соберись, — пробормотала она себе под нос. Скорее всего сказывался недостаток сна.
Телефон звякнул, она подняла трубку.
— Да?
— Сенатор Аронсон здесь, чтобы встретиться с вами, — протянул ее секретарь Адам.
— Да, пригласите ее, пожалуйста.
Дверь распахнулась, и Фиона Аронсон влетела в самый известный кабинет мира, похожая на кружащегося дервиша, с длинными ярко-красными ногтями, огромной техасской шевелюрой и тысячедолларовыми подпрыгивающими грудями.
— Ты однозначно не поверишь, что этот мудак Джейсон Арнот пытается делать с пакетом ассигнований, который мы собрали, — взревела она, обхватив Джессику и даря ей воздушные поцелуи в обе щеки.
— О, печенье, это хорошо, — воскликнула она, увидев печенье на блюде, который не успел забрать официант, когда посол ушел. — Я умираю, как хочу есть и черт побери, нам не дают даже временного перерыва на обед, только после восьми вечера.
Джессика покачала головой, наблюдая за своей лучшей подругой. Женщина напоминала торнадо, дующее с одного конца города в другой.
— Почему ты не хочешь прямо сейчас пойти пообедать, вместо того, чтобы донимать меня и запихивать в себя печенье?
Фиона закатила глаза в экстазе, как только откусила кусочек шоколад-орехового печенья.
— Потому что у тебя самое лучшее печенье. Клянусь, я никогда не думала, что найду лучше печенье, чем пекла моя бабушка в Ларедо, но могу точно сказать, что печенье, которое пекут в Белом Доме, действительно, лучше, чем ее.
Джессика села в кресло и наблюдала, приподняв одну бровь, как Фиона запихивала третье печенье в рот, едва прожевав, причем не до конца, второе.
— Джейсон Арнот хочет забрать пять процентов из бюджета на образование и вложить их в свою новую программу — обучения технике безопасности обращения с оружием, конечно, федеральному правительству прямо необходимо обучать технике безопасности гражданское население обращения с оружием.
Джессика отрицательно покачала головой.
— Не волнуйся, этому не дадут ход. С другой сторону прохода очень быстро последует отказ, ты даже не успеешь и слова сказать.
— С другой стороны прохода кое-кто любит оружие.
— Но они ненавидят правительство. Поверь мне, они не захотят видеть федералов поблизости со своими любимыми пушками, даже для тренировки, — Джессика отщипнула кусочек лимонного с кремом печенья у Фионы. — И ты тоже любишь свое оружие.
Фиона нахмурилась, схватив голубые макаруны.
— Я люблю свое оружие у себя на ранчо. Это не означает, что каждый владелец жилья в крупном городе должен держать у себя по пять пистолетов.
Джессика кивнула, снова отщипнув кусочек печенья у Фионы.
— Позже ты меня поблагодаришь, — сказала она. — Поэтому помимо воплей про Арнота, что привело тебя в середине длинного рабочего дня, сюда?
Фиона выпрямилась и ее глаза засверкали.
— Уух, я думала ты никогда не спросишь!
Джессика знала этот тон. Она дружила с Фионой с тех пор, когда они были еще однокурсницами в Стэнфорде, и этот голос определенно предвещал грядущие проблемы.
Она сжалась в своем кресле и прикрыла глаза рукой, сделав глубокий вдох. За все эти годы по своему опыту она знала, что сможет выкрутиться и из этого.
— В город приехал мой друг. Давний друг, я знаю его десять лет. У него скотоводческое ранчо в окрестностях Калифорнии. И недвижимость семьи рядом с океаном в Биг-Сур.
— Ммхм, — пробормотала Джессика. Она уже догадывалась куда клонит ее подруга. Она страшилась этого больше всего и всячески старалась избегать, но время научило ее, что она должна терпеть.
— Итак, мой друг Кейд Дженкинс… абсолютно самый красивый мужчина, ты никогда такого не видела… пробудет в городе несколько дней, встречаясь с консультантами, которые посоветуют ему что-то по поводу органики, и я подумала, что если мы по ужинаем вместе с ним? Ты, я, Кейд… и я приглашу Денни для ровного счета.
Денни был своеобразным кодом для двойного свидания, он был нерешительным парнем Фионы из фармацевтической компании, Фиона обожала его, пока его фармацевтическая компания не делала что-то ужасное, тогда она отказывалась с ним встречаться до тех, пока не успокаивалась. К счастью, Денни понимал, что дело касалось не его лично, а его работодателя, поэтому он был терпелив в их отношениях, которые продвигались урывками.
Джессика вздохнула, очередной раз попросив всех богов, чтобы ее лучшая подруга во всем мире не была так зациклена на ее личной жизни.
— Я не хожу на свидания, ты же знаешь.
— Это не свидание, — Фиона фыркнула, деликатно стряхивая крошки печенья со своих колен.
— Это двойное свидание, а я не хожу на свидания.
— Ну, почему бы и нет? — воскликнула раздраженно Фиона, всплеснув руками. — Тебе только тридцать семь лет, ты красивая, умная, и, скорее всего, самая желанная женщина на планете. Почему ты не хочешь встречаться?
Джессика встала и подошла к своему столу.
— Потому что я — президент Соединенных Штатов. У меня нет времени для свиданий и было бы абсолютно неприемлемо ходить на свидания, даже если бы я сжала свой график.
— Ты, на самом деле, думаешь, что американский народ не хочет, чтобы их президент был счастлив?