Вскоре Ланнокс дошел и до послания.
— Вот оно, — сказал он, протягивая Тэлеску желтый конверт. — Ты не представляешь, сын, скольких трудов и мучений мне стоило сохранить его. Мысль о твоем неотвратимом уходе нещадно терзала мою душу. Но я все же нашел в себе силы противостоять желанию уничтожить письмо, и оно сумело долежать до назначенного срока. Как видишь, оно невредимо. И ты получаешь его в свое двадцатилетие. Не знаю, будет ли оно для тебя подарком, но ты должен это прочесть. Волшебник сказал, что после прочтения ты сам все поймешь.
— И о чем же здесь пишется? — спросил Тэлеск с недоумением.
Ланнокс пожал плечами и дал ответ:
— Я не читал его. Хотя однажды я чуть было не сделал это.
— Лучше и не давай нам читать его, сынок, — взволнованно добавила Харнат.
Тэлеск, не отрывая взгляда от конверта, вышел из дома и сел на желтоватую, слегка задетую осенью траву.
Конверт действительно был не распечатан. Он не решился вскрыть его сразу, и какое-то время просто крутил в руках. Наконец он аккуратно надломил печать на конверте и вынул оттуда столь же пожелтевший, как и сам конверт, кусок хрустящего пергамента. Он был свернут вчетверо.
Послание было написано ровным, разборчивым почерком, поэтому читалось легко, тем более что язык написания оказался родным для Тэлеска. Оно гласило:
Здравствуй, Тэлеск! Сейчас, когда ты держишь в руках этот лист бумаги и читаешь эти строки, тебе, наверное, уже двадцать лет. Именно с твоим двадцатилетием твой отец должен передать его тебе. Ежели это так, то настал час для того, чтобы ты узнал всю правду о себе. Я буду краток в этом письме.
Знай, Тэлеск, сын Ланнокса, что ты избран, дабы стать одним из Трех Меченосцев, в чьих руках будет спасение нашего мира от Короля Мрака. Думаю ты слышал о нем хоть что-нибудь. Но все же для твоего осведомления, я хочу вкратце поведать тебе о событиях далекого прошлого.
Дардол, Король Мрака, невесть откуда пришел в Гэмдровс еще в начале второй эпохи его существования, которая заслужила себе впоследствии имя Первого Мрака. Появившись в Гэмдровсе, Дардол поселился в горах Ноккуа и воздвиг там Фракнакар, Башню Тьмы (чаще ее называли просто Даргирд). Поселившись в этой крепости, Дардол начал свои злодеяния. Он сотворил фрэгов, а позже эксиотротов (возможно, и драконы, которые родились из жерла огнедышащей горы Ундохан, — тоже его рук дело).
Вначале его Темное Войско обрушило удар на княжество, что находилось на востоке от Гиблой Пустыни. С первым наступлением в княжестве был посеян хаос и разрушения, а со вторым оно было стерто с лица нашего мира. Лишь немногим удалось спастись. Потом полчища Дардола поставили точку в истории великого Королевства Запада. И вскоре все земли от западного побережья вплоть до хребта Эрхат-Оден окутала вечная тьма.
Шаги Дардола впечатлили весь мир, но не все его замыслы прошли так, как он желал. Первое поражение он потерпел в знаменитой Войне Ярости, пытаясь захватить Хоромходэк, что и по сей день располагается за Великим Лесом. Войска Дардола были полностью уничтожены, а сам Король Мрака и Шестеро Колдунов скрылись от наказаний. Но не прошло и четырех десятков лет, как Дардол вернулся в Ноккуа и стал восстанавливать разрушенный Даргирд. Восстановив его, он дал твердыне новое имя. Она стала зваться Колморнут, то есть Возрожденная. Но вскоре он споткнулся во второй раз. Переоценив свои силы, Дардол ударил по твоей стране — по Эфоссору, войска его были вновь разбиты. После этого он исчез надолго, чем и завершилась Первая Эпоха Мрака. Но даже с его уходом в Гэмдровсе не воцарился мир, ибо его прислужники не думали сдаваться и почти три тысячелетия досаждали светлым народам без помощи своего господина.
И вот в наше время Дардол вернулся. За три года до твоего рождения, по небу пролетел гигантский дракон, тело которого пылало багряным огнем. Он поселился в пещерах пика Ханборун в Закатных Горах. Се и есть возродившийся Дардол. И он возобновил злодеяния: создал мандроглинов и думтеров. С каждым годом сотни новых драконов появляются с постоянными извержениями Ундохана. С невероятной быстротой он захватил Вирлаэсс.
Нынешний Дардол еще более могуществен, нежели прежний, и только Три Меченосца спасут мир от гибели.
Ежели ты гадаешь о том, к чему я рассказал все это, пойми, что сейчас тебе следует знать хотя бы что-то об истории Короля Мрака. Дальше ты узнаешь больше. Скоро я прибуду и заберу тебя с острова. Наш путь будет лежать в Хилт. Сейчас у тебя много вопросов, но просто наберись терпения. Всему свое время.
Жди меня…
Ноккагар.
Прочтя послание дважды, Тэлеск окунулся в раздумья. Как ко всему этому относиться, он не знал: радоваться или огорчаться. Он всегда мечтал побывать в Гэмдровсе, на великой земле, где властвуют самые разные народы. Но теперь путешествие в Гэмдровс для него станет путешествием в страны, где опасность будет подстерегать его на каждом шагу. Ведь Дардол, должно быть, объявит охоту на него. Однако, Тэлеск все же чувствовал, что невзирая на это, что-то тянет его туда. Он желал увидеть высоченные горы, зеленеющие леса, быстрые, прозрачные реки и необъятные просторы цветущей, исполненной чудес земли.
И что же? Вот она, возможность! Для осуществления давней мечты представился хоть какой-то случай. Судьба намеревается послать его в Гэмдровс, но ценой этому может стать его жизнь. Но если жребий пал свыше, то с этим уже не поспоришь. Если, конечно, этот жребий пал именно оттуда. На удивление самому себе Тэлеск готов был смириться с неожиданными переменами в столь неприметной до сей поры жизни.
Глава вторая
Время шло. С тех пор как Тэлеск прочел послание волшебника, он стал плохо спать по ночам. Часто посреди ночи он одевался и выходил из дома. Люди в округе стали поговаривать, что сын Ланнокса бродит во сне. Каждый раз, гуляя под звездным небом, он изредка поглядывал на море в надежде увидеть там парус, а, быть может, в надежде не увидеть его — точно Тэлеск и сам не знал, на что надеялся. Бывало, ночи напролет он проводил на морском берегу, пребывая в глубоких раздумьях.
Утром чуть свет Тэлеск мчался все на тот же берег и наблюдал за кораблями, которые входили в гавань порта. Часто он не возвращался домой даже пообедать.
— Мы уже теряем Тэлеска! Теряем раньше, чем следовало ожидать, — сказал однажды Ланнокс, поглядев из окна дома на омываемый прибоем берег.
— Просто наш сын пребывает в волнениях, — отозвалась Харнат.
— В волнениях! — усмехнулся Ланнокс. — Неужто ты столь слепа, Харнат, что не замечаешь, как Тэлеск отдаляется от нас. Он с той поры, как получил треклятое послание, изо дня в день лишь молчит, думает о чем-то, словом лишним не обмолвится.
— Это пройдет. Ведь объяснить это не сложно. Все переменилось для Тэлеска слишком резко. А это послание? Представь, каково ему сейчас! Он ведь до недавнего времени ни о чем не подозревал, жил себе тихой, размеренной жизнью, как все на нашем острове. И вдруг все это сразу свалилось. Он еще не свыкся со своей судьбой… Так повел бы себя каждый.
— Так, как он? — переспросил Ланнокс. — Не знаю, Харнат… На днях ко мне подходил его друг Дагас, и принялся расспрашивать что да почему. Говорит, что Тэлеск стал каким-то странным, отдаленным.
Харнат только вздохнула.
— Я и сам вчера в этом убедился, — продолжал Ланнокс. — Взял его с собой в море, думал, что поможет. А помощи от него толком и не получил. Он постоянно молчал и пялился в горизонт. Покажись там вчера корабль, он бы точно в воду бросился, навстречу бы поплыл.
— Нет в этом ничего удивительного, — проговорила Харнат. — Надоела Тэлеску здешняя рутина. Он молод. Как и его сверстники, он рвется в Гэмдровс. Но, в отличие от остальных, он получил шанс. А что ему делать здесь? Там больше возможностей построить себе нормальную жизнь.