Теперь у его противника стало на целую ладью больше. Только ему это материальное преимущество ничуть не помогло!
Нет, прямой атаки на белого короля не было, непосредственных матовых угроз не просматривалось. Вот только вскоре выяснилось, что следующий ход белым делать нечем и незачем. Белое войско задыхалось в безжалостных тисках цугцванга: нужно ходить, их очередь, но любой ход приведет к дальнейшему ухудшению и без того отвратной позиции.
От самой сильной фигуры Сергея Гаранина осталась лишь бледная тень: его ферзь уныло стоял в углу доски, на поле а1, вглухую заблокированный собственными пешками.
Недолго посопротивлявшись – для приличия, – Гаранин остановил часы. Сдался. Ничего другого ему в такой ситуации не оставалось.
И сейчас, спустя два дня, Трофим Иванович, вспомнив о недавней победе, не смог сдержать довольный смешок. Вот вам и возраст, хорошие мои, Гаранин-то почти на сорок лет младше!
Но почивать на лаврах рано. Трофим Иванович решил составить примерный план дальнейших сражений. Пусть не всех, но хотя бы ближайшего.
Следующую партию их мини-матча он играет белыми. Вечером, послезавтра. Какой дебют избрать?
Таганцев задумался. Две предыдущие партии, в которых у него были белые фигуры, Трофим Иванович начинал ходом королевской пешки. Оба раза Гаранин отвечал вариантом дракона сицилианской защиты. Одну из этих партий Сергей проиграл, другую с трудом свел к ничьей. Так что вряд ли он вновь попробует уцепиться за драконий хвост. А жаль: интересный вариант, с богатым комбинационным потенциалом. Очень в стиле Таганцева!
«Что если попробовать удивить Гаранина, который неплохо знает мою манеру игры и дебютные пристрастия, – неторопливо размышлял Трофим Иванович. – Двину-ка первым ходом на два поля вперед пешку ферзевого слона. Английское начало. Причем выберу самый активный план развития. А если Сергей ответит ходом королевской пешки, то получится та же сицилианка с переменой цвета. Вот и славно, коли так получится: этот дебют я с удовольствием играю что за черных, что за белых. Борьба в нем напряженная, игра обоюдоострая, чего ж еще желать? Главное – первому захватить инициативу. А если Гаранин попытается деблокировать центр, я тогда…»
Что он «тогда», Таганцеву додумать помешали. Из-за кустов бересклета, темно-зеленой стеной стоящих прямо напротив скамейки, на которой сидел Трофим Иванович, вышли двое мужчин.
– Папаша, сигаретами богат? – хрипловатым голосом спросил один из них, одетый в дешевые турецкие джинсики и камуфляжную куртку. – Дай-ка закурить, а?
– Это вы мне? – надменно поинтересовался Таганцев, хоть ни единого человека кроме него и этих двоих на аллейке не было. Трофим Иванович не терпел хамства во всех его проявлениях. Хоть большого удивления у него такая, с позволения сказать, просьба не вызвала.
– Тебе, старикан, кому ж еще, – голос второго отличался уже не хриплым, а каким-то визгливым тембром. – Давай пару сигарет. Не жмотничай. Целее будешь.
Таганцев резко, одним движением поднялся со скамейки. Что-то здесь было не то!.. Выламывалась сцена из классических канонов.
Он ведь не вчера родился, и житейский опыт у него был о-го-го какой.
Ощущалось в нахальной бесцеремонности этой парочки неестественное что-то. Словно бы они отрепетированную сценку разыгрывали.
И на шпанистых хулиганов не похожи. Возраст не тот. К тому же в сгущающейся темноте Таганцев, зрение которого осталось столь же острым, как в молодости, успел заметить на тыльной стороне ладони визгливого синюю наколку: садящееся солнце с лучами разной длины. Ага, понятно. Этот молодчик побывал в гостях у «хозяина». И не единожды: число лучей равно числу ходок в зону. Такие субъекты хулиганкой обычно не балуются…
А потом что-то – шестое чувство, интуиция, которой подполковник Таганцев славился среди своих соратников еще тогда, на войне, – подсказывало Трофиму Ивановичу: эта парочка подошла к нему неспроста. С явно недобрыми намерениями. Какое тут, к лешему, «закурить»! Нет, это не просто отморозки, которых развелось, что мух над падалью! Все куда серьезнее и может обернуться для него весьма невесело.
И точно: тип в камуфляжке шагнул вперед, толкнул Таганцева в грудь, пытаясь заставить того вновь опуститься на скамейку. Второй же сунул правую руку в карман пиджака. Миг – и в багровом свете заката тускло высверкнуло лезвие ножа…
Надо же, какие игры пошли! Танцы с волками. Или шакалами? Шакалы порой куда страшнее волков бывают. У «серых разбойников» – любой зоопсихолог подтвердит! – есть изначальное понятие о чести и порядке. Пусть бандитском порядке, только лучше он, чем полный беспредел.
…Таганцев был не из пугливых. Он давно отучился бояться кого бы то ни было. Ветеран великой войны привык, что боялись, как правило, его. Ведь служил Трофим Иванович – было дело! – отнюдь не в батальоне аэродромного обслуживания, не в тыловых частях, не штабным «чижиком», не денщиком и не адъютантом…
Ох, как еще служил!
И где… И когда… Забыть бы, так не забывается.
В специфических «до чрезвычайности» и весьма серьезных войсках довелось пройти войну этому человеку. Особых войсках. Лучше бы их, таких вот войск, никогда, нигде и ни у одной державы не существовало…
Да, шанс выиграть у него был. Даже неплохой. Никак два негодяя не могли ожидать, что глубокий старик окажет им такое грамотное и активное сопротивление. А удивить врага, обескуражить его – это половина победы!
Мягким полуоборотом Таганцев ушел от толчка.
Тут же, ловко перехватив трость под концевую резиновую нашлепку, он ударил серебряным набалдашником на противоходе, целясь в локоть нападающего урода.
Попал, конечно же.
Еще бы он не попал! Трофима Ивановича учили в свое время на совесть. Знали бы мерзавцы, с кем довелось связаться, очень бы задумались…
Оскаленная рысь с хрустом врезалась под сочленение лучевой и локтевой костей.
Урод зашипел от боли, выронил нож себе под ноги, в густую траву. Но все же сделал еще один шаг вперед! Настырным оказался, что тоже подтверждало: никакой он не хулиган. Тот, получив такой отпор, быстренько смотал бы удочки.
А Таганцев уже разворачивался к первому, тому, что в камуфляжке, чтобы достать его, используя энергию разворота. Он собирался угодить мерзавцу в солнечное сплетение концом трости. Должен был угодить!
Но промахнулся. Совсем на немного промахнулся. Все из-за того, что движение Таганцева оказалось недостаточно стремительным и его враг успел уклониться от удара. Трость лишь скользнула по ребрам.
Эх, если бы Трофим Иванович был лет хоть на десять помоложе! Совсем по-другому сложилась бы тогда эта скоротечная схватка рядом с шахматным павильончиком… Но восемьдесят шесть лет – это восемьдесят шесть лет, даже для такого железного человека, как Таганцев. Скорость движений и быстрота реакции уже совсем не те. Не те мышцы, связки… Подводит изжеванное годами тело своего хозяина.
Природа Таганцева оставалась львиной, но львом он был старым. Очень старым, а таких, случается, загрызают гиены.
Кстати говоря, был у Трофима Ивановича еще один шанс успешно отбиться от напавших на него негодяев. Но его Таганцев упустил несколькими мгновениями раньше. Надо было бить не в локоть хрипатому верзиле, а в голову. В висок, так, чтобы убойно. Вот тогда смерть камуфляжного ошарашила бы его напарника, отбила бы охоту завершать задуманное. Пожалуй, и в бегство обратила бы. А уж с милицией Трофим Иванович как-нибудь разобрался бы: вот нож, на ноже отпечатки нападавшего, Таганцев действовал в пределах необходимой обороны…
В марте 2002 года вступили в силу поправки в УК РФ. В результате было расширено право человека на защиту своей жизни от преступных посягательств. Теперь закон закреплял норму, согласно которой не является преступлением причинение любого вреда нападающему, если нападение угрожало жизни.
Так что смело можно было Трофиму Ивановичу бить насмерть.
Почему он не поступил именно так? Ведь чем-чем, а избытком гуманизма и голубиной кротостью Трофим Иванович никогда не страдал. Может быть, потому, что Ботанический сад это не леса под Гданьском, и год на дворе 2006-й, а не 1945-й? Кто знает…