И с чего вдруг сейчас-то так накидался? Тайна сие великая есть.
Яркие точки и черточки, которые метались за закрытыми веками, слегка успокоились, и мужчина почувствовал облегчение. Голова все еще болела, но уже не так остро, постепенно уходя в привычный фон. Неприятный комок подпирал горло, сигнализируя о подскочившем давлении. И ко всему прочему, жутко хотелось пить. Но, стоило лишь представить, как отреагирует страдающий организм на малейшее напряжение, жажда тут же отошла на задний план.
– Сон – это здоровье! – мелькнула последняя вялая мысль, и Сергей начал вновь проваливаться в целительное забытье, машинально облизывая пересохшие губы. В джунгли пришла Великая Сушь.
– Я принесла воды для страждущего, служительница Сиоллин!
– Тише, дитя. Странник спит, не тревожь его.
По всем законам драматургии, Сергей сейчас должен был вскочить в диком изумлении, так как точно знал, что живет один. И более того, даже если предположить, что сегодня кто-то решил составить ему компанию, вряд ли это «служительница Сиоллин». А ведь там еще вторая была! А две женщины у Сергея не ночевали даже в его лучшие годы.
Но мужчина не повел и бровью. В принципе, такого результата он ожидал давно. Delirium tremens, по-простому, белая горячка или белочка. Именно ее приход так долго и упорно пророчила ему Ирина, жена, правда, давно уже бывшая.
– А может, это просто шиза? – собственный голос показался каким-то чужим. Сергей представил, что сейчас откроет глаза в абсолютно пустой комнате, а голоса, эти приятные, спокойные женские голоса так и останутся в голове. И в один прекрасный день вдруг заставят сделать что-то плохое или странное, например, убить соседку по площадке, а потом выйти в окно.
– Он проснулся, служительница Сиоллин!
– Вижу, дитя.
На пылающий лоб мужчины вдруг опустилась прохладная ладонь. И раньше, чем успел осознать, он распахнул глаза мгновенно и широко, как старинная кукла, которая умеет говорить слово: «Мама», когда ее переворачивают. Именно это слово сейчас рвалось из окончательно пересохшего горла. Но голос отказал, и некоторое время эмоции он мог выражать только глазами, отчаянно выкатывающимися из орбит.
Женщина, сидящая на стуле с высокой, прямой спинкой, та самая, которая сейчас касалась тонкими пальцами его лба, была абсолютно синяя.
Причем в самом, что ни на есть, прямом смысле этого слова. Было такое, когда-то модное… Да! Точно. Индиго!
Вот именно такого оттенка была кожа у немолодой уже красавицы, которая склонилась над Сергеем с выражением испуганного и настороженного сочувствия на лице.
– Как ты себя чувствуешь, странник? Рокон нашел тебя в лесу, когда ходил за горихвостами к завтраку. Ты был без сознания, поэтому мы доставили тебя в обитель. Ты слышишь меня? – на гладком лбу женщины пролегла вертикальная морщинка, брови сдвинулись.
– Мне кажется, он не понимает вас, служительница Сиоллин, – девочка, стоявшая рядом с кроватью Сергея, смотрела на него с любопытством. Ее кожа была значительно светлее, уже не синяя, а ближе к голубому.
Кроме «индиго», других оттенков синего Сергей не знал, да и вообще в них не разбирался. Бывшая жена Ирина, вот она разбиралась. Она вообще много в чем разбиралась, в отличие от мужа. Поэтому, со своей обычной уверенностью могла бы сказать, что цвет этот, не иначе как небесный. Или лазурный. Или даже невыносимо раздражающий слух «цвет морской волны». Для Сергея же он был просто голубым.
– С возрастом посинеет, – подумал он, и разразился каким-то постыдным истерическим хихиканьем. Через пару секунд, внезапно смутившись, замолк.
Хотя… Если уж действительно нагрянула белочка, а то и полномасштабно поехала крыша, то теперь стесняться нечего.
– Ему нужно поспать.
Синяя женщина вдруг склонилась ниже. Сергей замер, обратив внимание на вертикальные зрачки обычных, в остальном, глаз. Подивиться вычурности своих видений он не успел, картинка вдруг поплыла, распавшись размытой цветной мозаикой.
– Похоже, сдохну, – успел пробормотать он.
На это, и правда, было очень похоже.
Чанг Су Мин.
Сон был достоверным. Если бы Чанг Су Мин не помнил, что секунду назад сидел перед рабочим экраном, мониторя работу сразу восемнадцати аккаунтов, он бы точно подумал, что эта полупрозрачная стена текста, неторопливо прокручивающаяся перед его лицом из бесконечности в бесконечность, реальна.
Очевидно, что смесь настойки элеутерококка и женьшеня оказалась не такой уж безобидной. А может, дело в том странном порошке, который принес Чонг До? Да нет, вряд ли. Порошок уже неделю употребляла вся команда, и он действительно помогал. Очень! Позволял не спать несколько дней, и при этом не терять концентрации. За эту неделю Чанг Су Мин уже заработал в половину больше обычного, и не собирался останавливаться на достигнутом. Ведь ему очень были нужны деньги, и как можно больше.
Текст, все также неторопливо ползущий сверху вниз, вдруг из голубого стал ярко красным, а тишина исчезла под напором странного, тревожного звука – прерывистого басового гудка. Но даже это не могло отвлечь Чанг Су Мина от мыслей.
С недоумением и страхом он вдруг понял, что абсолютно не представляет, а зачем, собственно, ему нужны эти деньги. Более того, как не пытался, юноша так и не смог вспомнить почти никаких подробностей о своей жизни, лишь какое-то отрывочное мельтешение смутных, расплывчатых видений. И даже название игры, где находилась его ботоферма, полностью выветрилось из памяти.
А точно ли это сон?
Чанг Су Мин закрутил головой. Темнота, без единого проблеска, и, если бы не медленно прокручивающаяся полоса текста перед глазами, сложно было бы понять, где верх, а где низ. Впрочем, текст ясности тоже не добавлял.
Чанг Су Мин умел читать, это он помнил. Но значки, ровными рядами проплывающие в пустоте, были не знакомы, и совсем ни на что не похожи. Ни на его родной китайский, ни на английский, на котором он мог худо-бедно связать пару ломаных фраз.
Звуки меж тем усилились и явно приближались, становясь все тревожнее. Само пространство, казалось, завибрировало, подчиняясь навязчивому ритму. Текст вдруг понесся вниз с безумной скоростью, слившись в нечитаемую, блекло-красную полосу.
Чанг Су Мин упал на колени, закрывая уши ладонями. Впрочем, это нисколько не помогло. Оглушительно ревущая волна подкатила, накрыла юношу с головой. Мир вокруг замер, а затем взорвался мириадами сверкающих брызг.
***
– Вставай, раб!
Острая, обжигающая боль заставила пронзительно вскрикнуть.
– Вставай, сын жмыря, ну!
Раздался короткий свист, затем спину вновь обожгло. Чанг Су Мин, приученный с детства подчиняться приказам, вскочил, даже не успев осознать происходящего. Звук кнута, рассекающего воздух, на мгновение показался очень знакомым, затем ощущение пропало.
Он стоял на площади. Светило солнце, вокруг теснились люди. Или не люди. Молча всматриваясь в окружающее, Чаг Су Мин вдруг вспомнил старую сказку о юноше, который уснул возле волшебного колодца, а проснулся в другом мире, куда его утащили демоны. Когда Чанг Су Мин был маленьким, он верил, что эта история правдива, но с годами совсем о ней позабыл.
Сейчас же, глядя на тех, кто стоял рядом, на их длинные, круто загнутые к затылку рога, на уши, торчащие на длину ладони, на гибкие хвосты, он как будто вновь стал маленьким пятилетним мальчиком, который слушал страшные истории дедушки Лю, постоянно вздрагивая и придвигаясь ближе к очагу.
– Сверчок, опусти глаза. Накличешь беду на всех.
Стоящий рядом рослый «демон» явно обращался к Чанг Су Мину, хотя смотрел на землю и почти не шевелил губами.
Сверчок? Сначала Чанг Су Мин хотел возразить, затем передумал и уставился на собственные ноги. Если сказка правдива, и он действительно попал к демонам, сейчас лучше молчать, слушать и делать выводы.
На секунду мелькнуло странное ощущение, что он почти вспомнил что-то очень важное, но его толкнули в плечо и мысль ушла.