Уважительно приняв оружие и положив его в сейф, вмонтированный в стенку невдалеке от лифта, охранник вопросительно посмотрел на гостей.
– Это – все! – усмехнувшись, сказал Мишин и повернулся к своему спутнику: – У вас, Кузьма Олегович, случайно в кармане базуки не завалялось? – с убийственной иронией поинтересовался он.
– Нет, только пара атомных бомб… – в тон ему невозмутимо сообщил тот. – Я так понимаю, господин Верхов в отношении нас имеет какие-то подозрения? Если мои предположения верны, то наш визит сюда считаю ошибкой. Мы ошиблись адресом, а посему намерены откланяться. Господину Верхову передайте от нас большой привет и пожелание заняться чем-то другим, а не тем, чем он занимается сейчас. Лично нам он не нужен. Это мы ему нужны. И если наша с ним встреча начинается с такого моветона, то мы, наверное, пошли. Наше имущество, плиз! – И Рогалин протянул руку, требуя вернуть ему пистолет.
Поняв, что явно перестарался, охранник суетливо задвигал руками и, в момент утратив остатки величественности, затараторил:
– Господа, господа! Я приношу свои глубочайшие извинения, если в отношении вас мы допустили хотя бы намек на какую-либо неуважительность! Господин Верхов ждет вас, можете к нему пройти. Просто, понимаете, поступила информация… Ну… О том, что сегодня возможны не очень приятные форс-мажоры. А вот о том, в связи с чьим визитом подобное может произойти, выяснить не удалось. Вот и приходится… М-м-м… принимать особые меры предосторожности. Еще раз великодушно прошу простить!
Мишин молча смерил его взглядом, в котором читалось: «И ты думаешь, я тебе поверил? Не там ищешь лохов, клоун!..» – но вслух сказал другое:
– Хорошо, извинения приняты. Идемте!
Впятером они пошли по широкому коридору, застеленному роскошной ковровой дорожкой, скорее всего сотканной где-нибудь в Туркмении по специальному заказу, по обеим сторонам которого тянулись ряды дверей, сработанных из драгоценного палисандра. Стены коридора до уровня плеча были отделаны полированным мореным дубом, а выше, как и потолок, – мерцающей искорками гладкой мраморной плиткой. Дорогие светильники с плафонами венецианского стекла, каждый из которых наверняка стоил не одну тысячу долларов, источали потоки яркого, но не раздражающего глаз мягкого света.
В конце коридора старший охранник толкнул дверь, ничем не отличающуюся от остальных, и все пятеро вошли в просторную приемную, в сравнении с которой роскошь холла и коридора меркла весьма и весьма. Породистая красотка-секретарша, окинув гостей взглядом дивных выразительных глаз, немедленно сняла трубку и чуть томным грудным голосом известила:
– Арнольд Захарович, к вам гости. Они могут войти? Прошу вас, господа! – Положив трубку, она просияла неотразимой улыбкой и гостеприимным жестом указала на дверь кабинета.
Рогалин, с самого первого мгновения не отрывавший от нее своих плотоядных глаз, можно сказать, внутренне закипел от избытка тестостерона при виде столь роскошной самки. Поймав его взгляд, гложущий ее нестерпимой жаждой обладания, секретарша от неожиданности немного даже отпрянула назад. Судя по всему, такие посетители бывали здесь нечасто.
Пройдя следом за охранниками в кабинет Верхова, Мишин и Рогалин увидели идущего им навстречу плотного крепыша лет пятидесяти, правда, с уже выпирающим брюшком, но, судя по походке, еще в самом расцвете сил. Жизнерадостно улыбаясь, мужчина протянул Мишину руку, однако она встретила пустоту. Гость и не подумал подавать свою, с непонятным презрением разглядывая своего визави. На лице хозяина кабинета улыбка тут же погасла, сменившись гримасой крайнего недовольства.
– В чем дело? – раздраженно спросил Верхов, окидывая взглядом заносчивого невежу. – Что за понты дешевые?
– Где господин Верхов? – проигнорировав сказанное, строго посмотрел на старшего охранника Мишин. – Нас когда тут кончат разводить «на дурочку»?
Рогалин, явно соглашаясь со своим спутником, снисходительно усмехнулся.
– У вас что, совсем крышу сорвало? – кипятился тем временем хозяин кабинета. – А кто тогда я, по-вашему? Что за ерунду вы городите?
Однако его гневный демарш оказался гласом вопиющего в пустыне. Гости не удостоили расходившегося господина даже мимолетным взглядом, словно его тут не существовало вовсе. Все свое внимание они сосредоточили на старшем охраннике. С величественностью короля Мишин окинул его ледяным взглядом и жестко уведомил:
– Ваш лохотрон, господа хорошие, не удался. С этим комедиантом мы не собираемся даже пикироваться – он и этого не стоит. Или мы сейчас увидим господина Верхова, или немедленно уходим. Вам это ясно?
Столь же величественным жестом, отодвинув в сторону охранника, он шагнул к выходу, и в этот же миг, вынырнув из потайной двери под цвет стен кабинета, выскочил точно такой же, похожий на первого, крепыш с пузцом.
– Господа, добрый день! – как ни в чем не бывало подскочил он к Мишину и, схватив его руку, усердно ее потряс.
Затем то же самое проделал и с рукой Рогалина. Недовольно покосившись в сторону своего неудачливого «клона», настоящий Верхов изобразил неприметный жест рукой, и тот, словно беззвучная тень, молча исчез за потайной дверью. Продолжая широко улыбаться, крепышок с фальшивым радушием увлек гостей к столу, рассыпаясь в извинениях и комплиментах. При этом охранники, вместо того чтобы покинуть кабинет, почему-то остались стоять у двери. Это гостям крайне не понравилось, но они сделали вид, что ничего особенного не замечают.
– …Интересно было бы узнать, господа, как вам удалось раскусить нашу веселую шутку? – продолжал усердствовать в фальшивой жизнерадостности и липовом радушии хозяин кабинета. – Вы, конечно же, догадались, что ничего злонамеренного в этом невинном розыгрыше не было?
– Ну, как же это не было? – садясь на стул, с вызовом посмотрел на Верхова Рогалин. – Очень даже было! Предположим, распознать подмену нам не удалось, и мы подписали с этим ряженым серьезные контракты на очень крупные суммы. Что дальше? Чуть позже, в нужный момент, вы объявите, что ни о каких договоренностях в упор не знаете и исполнять их не намерены, поскольку подписаны они невесть кем, и мы тут же вылетаем в трубу. Вам не кажется, что именно все так и задумывалось?
– Господа-а-а!.. – с наигранным укором протянул Верхов. – Как можно носить в душе столь тяжкий груз недоверия? Я находился за дверью и собирался войти в тот самый момент, когда вы в полной мере начали бы общение с моим заместителем, считая, что общаетесь лично со мной. Представляю, каким могло бы быть выражение ваших лиц при моем появлении! Просто, понимаете, чисто случайно на должность своего первого зама я принял человека, имеющего со мной прямо-таки невероятное сходство. Однажды это уловив, шутки ради, чтобы разряжать излишне чопорную обстановку, я начал устраивать такие маленькие представления. Только и всего!
– Сделаем вид, что вам поверили… – с долей сарказма в голосе ответил Мишин. – А раскусить подлог было несложно. Если в общих чертах лица вы очень похожи, то форма ушей – совершенно разная.
– Да?.. – огорченно вздохнул Верхов и снова расплылся в дежурной улыбке: – Ну, бог с ними, с ушами, давайте ближе к делу. Мы подготовили к отправке на ваш адрес крупную партию товара, по шестьсот долларов за единицу изделия. Если вас цена устраивает, можем прямо сейчас подписать соглашение. Бумаги уже готовы! – Он выложил из кейса пачку бланков, изобразив приглашающий жест.
Гости молча переглянулись и без тени улыбки воззрились на него.
– Вы не там лохов ищете, господин Верхов! – строго отрезал Рогалин. – Ваши конкуренты аналогичную продукцию, причем куда более высокого качества, предлагают впятеро дешевле. Больше ста долларов не дадим – и не мечтайте.
По лицу хозяина кабинета было заметно, что он крайне недоволен ходом разговора, но все равно изо всех сил пытался удержать маску добродушия и приветливости.
– Господа, давайте немного отвлечемся от наших дебатов, от недоверия и критики в адрес друг друга. – Вскочив со своего места, Верхов забегал по кабинету. – Что бизнес? Что деньги? Они ли главное в этой бренной жизни? Ведь главное – это то, что мы от нее можем взять. А взять от нее мы можем очень многое, к тому же необычайно приятное. Как вы смотрите на то, чтобы нам сейчас закатиться куда-нибудь в сауну, с горячим парком, с молодыми красивыми девушками? А? Посидим там, сбросим груз негативных эмоций, расслабимся, оттянемся по полной… Ну а уж потом вернемся к нашим, как это называется, баранам. А? Кстати, как вам моя Ритуся? Чудо! Сгусток женственности и обжигающей страсти. Ну, так как? Едем?