Громкоговоритель на мостике фрегата «Ариадна» захрипел и ожил. Дважды пробили склянки, а потом из динамика раздался голос О'Рурка, спокойный, хорошо поставленный, с несомненным ирландским акцентом. О'Рурка все называли метеорологом, хотя он им и не являлся.
– Я только что заметил какого‑то подозрительного типа. Милях в сорока отсюда, курс два‑два‑два.
Тальбот нажал на кнопку обратной связи и ответил:
– Небо над нами кишмя кишит подозрительными типами, шеф. Над этим районом Эгейского моря проходит не менее шести авиалиний. Вам лучше, чем любому из нас, известно, что здесь кругом полно самолетов НАТО, в том числе надоедливых истребителей и бомбардировщиков Шестого флота.
– Да, но этот тип уж очень странный. – Голос О'Рурка был по‑прежнему спокойным, несмотря на непочтительное упоминание Шестого флота, у которого «метеоролог» был временно позаимствован. – Самолеты трансэгейской линии здесь не летают. И натовских именно в этом секторе я тоже не вижу на моем дисплее. В противном случае американцы обязательно сообщили бы нам. Они весьма любезны – я имею в виду Шестой флот.
– Что верно, то верно. – Тальбот был уверен, что американцы дали бы ему знать о появлении своего самолета, но не из любезности, а потому, что так предписывали правила. И об этом О'Рурку было известно так же хорошо, как и ему самому. – Больше на этого парня ничего нет?
– Почти ничего, за исключением двух вещей. Во‑первых, он летит с юго‑запада на северо‑восток. Во‑вторых, я абсолютно уверен, что это очень большой самолет. Мы в этом убедимся минуты через четыре. Его курс пересекается с нашим.
– Шеф, неужели его размеры имеют значение? Вокруг полно больших самолетов.
– Но ни один из них не летит на высоте тринадцати километров. Только «конкорды» поднимаются на такую высоту, но здесь они, как нам известно, не летают. Похоже, это военный самолет.
– И неизвестного происхождения. Неужели нарушитель? Вполне возможно. Не упускайте его из виду.
Тальбот огляделся по сторонам и заметил своего первого помощника, капитан‑лейтенанта Ван Гельдера. Это был невысокий , широкоплечий, очень загорелый человек с волосами соломенного цвета, убежденный, что жизнь – это одно сплошное удовольствие. Он и сейчас улыбался, подходя к командиру корабля.
– Считайте, уже сделано, сэр. Принести подзорную трубу и сделать фотографию для вашего семейного альбома?
– Вот именно. Заранее благодарю.
На борту «Ариадны», в отличие от других надводных кораблей, имелись самые разнообразные средства наблюдения и прослушивания эфира. Среди них было и то, что Ван Гельдер называл подзорной трубой. На самом деле это был разработанный французами телескоп с фотокамерой, вроде тех, которыми снабжены космические спутники‑шпионы. При идеальных атмосферных условиях с помощью такого аппарата можно обнаружить и сфотографировать белую тарелку с высоты четырехсот километров. Фокусное расстояние телескопа можно подстраивать. В данном случае Ван Гельдер наверняка воспользуется разрешающей способностью один к ста. Тогда, благодаря оптическому эффекту, самолет‑нарушитель в случае его появления будет различим, как если бы был на высоте в сто двадцать метров. В безоблачном июльском небе над Кикладами это не представляло никаких проблем.
Едва Ван Гельдер покинул мостик, как ожил динамик связи с радиорубкой. Рулевой, старший матрос Харрисон, наклонился вперед и увеличил громкость.
– Я только что получил сигнал SOS. Кажется, судно находится к югу от Тиры, хотя я не совсем уверен. И это все, что у нас есть. Передавал явно самоучка. Без конца повторял одно и то же: «Мейдей».