- Пора мне, Санечка, - Лиза поцеловала меня прямо в губы, ласково улыбнулась, и мы, нехотя, расстались. Она пошла по своим делам, я отправился к своим друзьям.
Встреча с сестрой заслонила все проблемы, я забыл о неприятностях, мы весело носились с ребятами по двору, играя в салки.
Мне сказали, что так бывает далеко не всегда. Обычно, когда начинаются занятия в школе, которая находится через дорогу, называлась она коррекционная школа, в неё ходят ученики не только из нашего детдома. Дети половину дня проводят там, затем, пообедав, идут на продлёнку, или в классы самоподготовки, выполняя «домашние» задания. Потом ужин, занятия в кружках, можно в библиотеке взять книгу и читать её в классе самоподготовки.
Взрослые ребята, начиная с четырнадцати лет, обучаются столярному, слесарному, мастерству, есть автодело, к шестнадцати годам можно получить права на вождение мотоцикла, к восемнадцати – на вождение автомобиля. Учат на электрика, а кружков много, и фото, и авиамодельный, ребята там даже с вышки с парашютом прыгают. Если захочешь, можешь прочитать на доске объявлений, сказали мне.
Затем два часа, или час свободного времени, за которые ты должен привести в порядок свою одежду, есть бытовка, где можно погладить форму, пришить пуговицы.
Можно ходить в душ, правда, он почти всегда занят большими пацанами, но раз в неделю все ходят в баню, где меняют одежду, сдавая грязную в стирку.
В выходные водят в кино, иногда в цирк, театр, в парк.
- Не знаю, как у старших, а нам нравится, - улыбнувшись, сказал один из Сашек, - нас водят строеям, попарно с девочками!
- Что же вы во дворе с девочками не играете? – удивился я.
- Дразнить будут… - смутился Сашка, - Тебе вот, можно, у тебя сестра.
- Глупости какие-то, - искренне возмутился я, - девочка что, не человек?!
Ребята, смущённо, рассмеялись, а я вспомнил, какой нынче год. Получается, 68-й? Тогда понятно, в эти годы дружба мальчика с девочкой высмеивалась, таких дразнили женихом и невестой.
Ночью меня разбудил Славка, он всё ещё дежурил.
Мне снилось, что я дома, убегаю от Жорки, Лиза смеётся над нами, тут меня будят, и я оказываюсь в казарме…
- Уже утро? – спросил я, зевая изо всех сил.
- К тебе пришли, - тихо сказал Славка, - вставай.
- Кто пришёл? Пусть подойдёт.
- Мы не пускаем в спальню посторонних, выйди, пожалуйста.
Пришлось встать. Сунув ноги в тапки, я, как был, в трусах и майке, пошёл к двери, почёсываясь.
За дверью стоял незнакомый мальчишка лет двенадцати.
- Пойдём, - сказал он, делая знак идти за ним.
- Куда? – не сразу понял я.
- Увидишь.
- Обязательно ночью? Нельзя днём?
- Ты за…ал! Иди, давай! – мальчишка попытался пихнуть меня вперёд и дать пинка, но промахнулся.
Зато я не промахнулся, с разворота ударив пяткой ему в солнечное сплетение.
Мальчишка упал, корчась от боли и задыхаясь. Я испугался, кинулся к нему, чтобы сделать искусственное дыхание, но пострадавший отпихнул меня. Тогда я встал, разглядывая трофеи.
Целый бумажный рубль! Но вот это уже интересно! Под короткой штаниной шорт я обнаружил заточку в кожаном чехольчике. Вынув её из чехольчика, увидел, что она сделана из ручки ложки или вилки. Причём из нержавейки. Где это он её взял? У нас на столе были алюминиевые приборы.
Спрятав находки, поинтересовался самочувствием пацана. Не люблю бить детей, но что делать, если сам ребёнок?
- Урою! – прохрипел мальчишка, с трудом поднимаясь на ноги.
- Веди, - приказал я, - иди впереди! – я аккуратно заправил майку в трусы, незаметно спрятав заточку под резинку, и пошёл за своим проводником.
Проводник завёл меня в класс самоподготовки, где сидели ещё трое мальчишек лет двенадцати – тринадцати. Они сидели за столом, на котором стояла банка шпрот, один из мальчишек делал бутерброды.
- Привёл? – спросил один из них, похоже, самый старший, - Что за живот держишься?
- Прихватило, - ответил я за него, - в туалет бегал.
- Жрать меньше надо! – сказал мальчишка, откусывая от бутерброда кусок, - Ну, что стоишь? Беги в туалет! – мой проводник ушёл, бросив на меня многообещающий взгляд. Но не будет же он рассказывать, что его побил сопливый пацан! Я решил понаглеть, чтобы сразу расставить все акценты:
- Что ночью жрёте? Не наедаетесь? У малышей еду отбираете, ещё и ночью жрёте? – криво усмехаясь, спросил я. Старший подавился шпротами, его сосед постучал по спине, а третий кинулся ко мне:
- Что, борзый? Директору настучал на нас, ещё пи…шь!
- Сядь, Сявка! – продышался, наконец, старший. - А ты, пацан, только появился здесь, уже свои порядки наводишь? Сам ещё домашними пирожками серешь, а указываешь нам, как жить?
Я молчал. А что, про пирожки он, верно, сказал, недавно их ел.
- Я пригласил тебя для разговора, - важно сказал старший, - для начала познакомимся: я старший этажа, все старшие пацанских отрядов и групп подчиняются мне, ясно? – я пожал плечами:
- Что же ты порядок не наведёшь, командир? Почему позволяешь малышей обижать? Они же твои младшие братишки, ты заботиться о них должен.
- Я забочусь! – повысил голос командир, - Только есть ещё старшие, - уже тише сказал он, - приходится слушаться.
- Шестеришь потихоньку? – усмехнулся я.
- Колян, дай, я ему!.. - командир кивнул. Ну, всё, мне надоел этот Сявка, и, когда он рванул ко мне, я не стал уклоняться, а впечатал ему в нос основанием ладони. Поверьте, это очень больно! Сам попадался, когда учили драться. Сявка, с воем, отшатнулся от меня, зажимая кровоточащий нос.
Третий пацан, который до этого времени молчал, кинулся на меня, его я тоже ударил ногой в живот.
Пацан согнулся, а я выхватил трофейную заточку и подскочил к командиру.
- Стоп, стоп! – вскричал тот, не успев даже подняться на ноги.
- Стоп, так стоп, - сказал я, оглядываясь. Тот мальчишка, что привёл меня сюда, уже вполне пришёл в себя и готов был порвать меня на мелкие части, но остановился, увидев свою заточку.
Быстро проверив шорты, он убедился, что это его вещь, закричал:
- Отдай! Это моё! – и протянул ко мне руку.
- Сейчас! – весело ответил я, - Руки убери, пока не отрезал!
- Успокоились все! – крикнул командир, - Твоя заточка, Вовка? Кто тебе разрешил её в хате носить?
Два наряда на кухню.… Будешь спорить, туалет будешь мыть. А ты давай её сюда, - протянул он руку.
- Я похож на идиота? – звонко спросил я, - Вас четверо, я один!
- Никто тебя не тронет, не бойся!
- Я и не боюсь! – хмыкнул я, убирая заточку на место, - Хорошая вещь, в городе пригодится, а то вы не умеете ей пользоваться. Деньги тоже пригодятся.
Вовка пошарил, по карманам, печально вздыхая:
- Он вытащил у меня деньги!
- Меньше будешь хлебалом щёлкать! – осадил его командир, - Давай знакомиться, - протянул он мне руку, - Коля Зубов!
Я помедлил, не решаясь подавать руку, всё ещё настороженно поглядывая по сторонам.
- Что, ссышь? – презрительно спросил Коля, - Не бойся, подлянки не сделаю.
- Да как-то стрёмно мне с вами дружбу водить, четверо больших пацанов нападают на малыша…
- Ты, малыш, как тебя звать-то? – начал сердиться Коля.
- Саша Милославский, - решил ответить я.
- Э? – командир почесал затылок, - А кто тебе будет Жорж Милославский?
- Жорка? Откуда ты его знаешь? – удивился я.
- Мы много, что знаем, - слегка гордясь собой, сказал Коля, - Так что?
- Жорка мой брат, - нехотя признался я.
- Вот это здорово! – протянул командир, - Пацаны, мы чуть не вляпались! У него ещё папка – вор в законе!
- Заткнись! – прошипел я, - Вы и так вляпались! Только попробуйте об этом где-нибудь ляпнуть!
- Всё, всё! – воскликнул командир, поднимая руки, - За своих отвечаю!
Мальчишки кивнули, включая всё ещё всхлипывающего Сявку. Вовка не стал вспоминать заточку и деньги. Для мальчишки, тем более, детдомовца, рубль был крупной суммой. Но мне его было не жалко, надо быть вежливей.