Ну что же, шанс прорваться через гавань один из миллиона, но некоторые призы стоят подобного риска.
– Спустимся немного дальше, – сказал он.
Джакерамафан тащил волокушу, Викврэкшрам трусил впереди, храня важный вид офицера. Присутствие Шрама облегчало задачу. Элемент был сама воинская доблесть, и только изнутри стаи можно было углядеть его слабости.
Они спустились почти до уровня моря.
Тропа на этом участке расширялась и была вымощена булыжником. Он знал, что форт наверху, но скрыт из виду деревьями. Солнце довольно далеко уклонилось от севера, поднявшись в восточном небе. Везде цвели цветы, белые, красные, фиолетовые, их колыхал порывистый ветер – арктическая растительность извлекала пользу из бесконечного летнего дня. Прогуливаясь по горячим от солнца булыжникам, легко можно было позабыть про засаду в холмах, но вскоре они наткнулись на первый кордон. Линейные и кольцевики – любопытный народ. Не слишком умны, но, пожалуй, эффективней любой стаи за пределами тропиков. Ходили слухи о цепях длиною десять миль, из тысяч элементов. Самая крупная, виденная Странником лично, насчитывала менее сотни. Стоит лишь взять обычную стайку и натаскать их, чтоб стояли ровно, не как стаи, а как индивиды. Если каждый элемент отделен от ближайших соседей всего несколькими ярдами, уровень их интеллекта в общем не слабее тройки. Группа эта как целое вряд ли сильно умней – если идее требуются секунды, чтобы миновать отдельный разум, тебе уже не до глубоких размышлений. Зато линейные очень четко себе представляли, что творится вдоль цепи. Если на кого-то из элементов напали, вся цепь узнавала об этом со скоростью звука. Странник служил раньше в линейных; работенка муторная, но не такая скучная, как у обычного часового. Тяжело скучать, если ты такой дурень.
Вон там! Одиночный элемент вытянул шею из-за дерева и зыркнул на них. Викврэкшрам, разумеется, знал пароль, так что внешний пост они без труда миновали. Но теперь всей цепи стало известно, кто пришел и по какому маршруту движется. И разумеется, обычным солдатам из форта – тоже.
Проклятье! Выхода не было. Только продвигаться, следуя безумному плану. Они с Грамотеем и чужацким элементом миновали еще два внутренних кордона. Он почуял запах моря. Из-за деревьев – в окаймленную скалами гавань. Волны сверкали миллионами серебряных искорок. Меж двух причалов колыхалась большая многостайная лодка. Мачты корабля походили на безлиственный лес. Всего в миле от берега виднелся Тайный Остров. Часть Странника застыла, пораженная, часть не усмотрела в этой картине ничего необычного. Вот он, центр всемирного Движения Шкуродера. Там, высоко в мрачных башнях, исходный Шкуродер занимался опытами, писал труды и строил планы покорения мира.
На причалах было довольно пустынно. Большинство местных выполняли рутинную работу: латали паруса, конопатили лодки. Появление волокуши пробудило в них живой интерес, но приблизиться никто не осмелился. «Нам нужно лишь спокойно добраться до края пирса, обрезать швартовы вон той крайней лодки и отплыть». На причале, пожалуй, хватит стай, чтобы им помешать, – и вой их наверняка привлечет солдат из форта. Если подумать, странно, что еще никто не поднял тревогу.
Эти лодки технически уступали тем, что он видел в Южных морях. Частично различие сводилось к нефункциональным деталям: доктрина Шкуродера воспрещала ненужное украшательство кораблей. Частично же – к функциональным: суда эти могли курсировать как летом, так и зимой и годились для перевозки войск. Впрочем, Странник полагал, что управится с такой лодкой. Он подошел к оконечности причала. Гм. Наконец-то привалила удача: ближайшая к нему справа, с носа и штирборта, двухкорпусная лодка производила впечатление быстроходной и хорошо оснащенной. Надо полагать, разведывательный корабль для дальних походов.
– Тсс, – дернул мордой Грамотей, указав на форт. – Там что-то происходит.
Войска смыкали ряды – готовятся отдать честь? Пятеро прислужников Шкуродера протрусили перед пехотинцами, с башен форта прогудели трубы. Шрам такое уже видел, но Странник не доверял его памяти. Как тогда…
Над фортом взвился красно-желтый флаг. Солдаты и докеры на причале упали на животы. Странник последовал их примеру и зашипел на Грамотея:
– Ложись!
– Э?
– Знамя Шкуродера! Он сам, лично!
– Не может быть!
Шкуродера убили в Республике шесть десятидневок назад. Толпа, порвавшая его на части, порешила заодно и десятки его высокопоставленных сторонников… Однако о том, что идентифицировать удалось все тела Шкуродера, сообщала лишь политическая полиция Республики.
Высоко на башне меж рядов солдат и белокурточников гордо продефилировала единственная стая. Плечи ее сияли серебром и золотом. Грамотей высунулся за кучу снастей одним элементом и тайком выудил свою гляделку. Мгновение спустя послышалось:
– Да чтоб моей душе… Это ж Тиратект!
– Она такой же Шкуродер, как и я, – ответил Странник. Они вместе прошли к Восточным Вратам через Ледовые Клыки. Она с очевидностью новособралась, и процесс интеграции еще не завершился. Она казалась сдержанной и задумчивой, но временами ее пробивало на ярость. Странник чувствовал в Тиратект нечто смертоносное… Теперь он понял, откуда исходило это веяние. По крайней мере некоторые элементы Шкуродера избежали гибели… и они с Грамотеем провели три десятидневки в их компании. Странника пробила дрожь.
У ворот форта стая, звавшая себя Тиратект, развернулась оглядеть солдат и прислужников. Она сделала жест, и снова заревели трубы. Новый Странник узнал этот сигнал: Воззвание. Пришлось подавить порыв последовать за остальными, пока те ползли на брюхах через ворота, возведя очи горе, к Хозяину. Грамотей метнул на него взгляд, и Странник кивнул. Им требовалось чудо, и вот оно – явлено самим врагом! Грамотей медленно переполз на край пристани, перетаскивая волокушу от тени к тени.
Пока что не оглянулся никто. На то имелась причина: Викврэкшрам помнил, что случается с теми, кто проявит неуважение к Воззванию.
– Перетащи это создание в лодку, что закреплена с носа и штирборта, – велел он Джакерамафану. Скатился с пирса и рассредоточился по многостайке. Как приятно снова очутиться на волнах, когда каждого элемента несет в свою сторону! Он обнюхал носовые катапульты, прислушался к поскрипыванию швартовых и корпуса.
Увы, Шрам не моряк и не помнит того, что может оказаться самым важным.
– Ты что ищешь? – прошипел Грамотей высокой речью.
– Люкоблоки. Если они тут и есть, то выглядят совсем не так, как у лодок Южных морей.
– А, это просто, – сказал Грамотей. – Это ж северные волнорезы. Тут откидные панели, а за ними корпус, совсем тонкий. – Два его элемента на секунду скрылись из виду, что-то бухнуло, головы возникли снова, отряхнулись от воды. На мордах проступила удовлетворенная усмешка: он и сам не ожидал такого успеха. «Ты глянь, – словно бы говорила вся его поза, – совсем как в книжках пишут!»
Викврэкшрам и сам уже нашел то, что искал: панели на первый взгляд закрывали каюты отдыха команды, но, когда он их оттянул, оказалось, что за ними деревянный корпус, легко поддавшийся топору. Он высунул одну голову наружу, проверяя, не привлек ли еще внимания, а остальными элементами врубился в люкоблоки. Странник и Грамотей пробежались вдоль носовых бортов многостайки, работая слаженно: если корпус развалится, погоне придется несладко.
Ой! Один из портовых работников оглянулся. Частью себя он продолжал вползать по склону, но частью порывался вернуться на пирс. Снова повелительно взревели трубы, и стая повиновалась. Но на ее тревожные вопли оборачивалось все больше голов.
Укрываться времени не было. Странник опрометью кинулся к выбранной лодке. Грамотей рубил тросы, сочленявшие катамаран с остальным кораблем.
– Ты ходил под парусом? – уточнил Странник.
Дурацкий вопрос, разумеется.
– Ну-у, я читал…
– Ладно! – Странник загнал его в лодку. – Следи, чтоб с чужаком все было в порядке. Сядь и нишкни.