«И да, я такой везунчик. Видимо, я совсем не ценный кадр, раз меня решили подставить под удар темперамента братишки-Чейза. О плане-то придется рассказывать мне».
Хорошо, хоть завещание уже готово.
Глава 2
Дверь открылась почти сразу, как он постучал, чтобы явить взору Мейсона яркую улыбку и веснушчатый нос его невестки – угрозы для общества.
Он тут же сунул коробку из пекарни в руки Миранды.
– Это морковный торт с двойной глазурью, – сказал он быстро, пока она не начала злиться и рычать на него.
В первый раз они встретились несколько дней назад: Миранда поймала его, когда он совершал набег на холодильник брата, ситуацию ухудшило еще то, что Мейсон разрушил ее планы на утренний секс. Этот двойной удар стал причиной того, что Мейсона запихнули в шкаф и заткнули ему рот носком. Но это было не самое ужасное, он слушал, как брат и его пара все-таки устроили утренний – и достаточно громкий секс. Он, наверное, никогда не оправится от этой травмы.
– Ну, разве ты не милашка? – воскликнула Миранда. Каким-то образом ей удалось удерживать торт одной рукой и обнимать его другой.
Мягкие изгибы прижались к нему, и Мейсон расслабился, когда шансы умереть от нападения бешеной зайки снизились. Затем снова напрягся, когда увидел, как Чейз смотрит на него поверх плеча Миранды.
Мейсон вырвался, хотя это оказалось нелегко – как будто у Миранды были гены анаконды в родословной. Ее хватка на его руке была почти железной, когда она потянула его внутрь.
– Медвежонок, посмотри, кто пришел в гости.
– Я не слепой, – сухо ответил его брат.
Миранда сияла, как белобрысая Барби или пациентка психушки – Мейсон не стал разбираться в нюансах. Она толкнула его в сторону дивана и упрыгала на кухню, вероятно, чтобы слопать пирог. Мейсон мудро держал свои догадки при себе. Не надо злить пушистую убийцу.
– Говори быстро. Ужин почти готов. – Чейз уселся напротив него, скрестив руки на груди. Раздраженный, сердитый и не боявшийся показывать этого. По крайней мере, некоторые вещи, такие, как благодушие его брата, никогда не меняются.
Мейсон сделал глубокий вдох, чтобы что-то сказать, но тут у него потекли слюни, а потом до его мозга дошло, что обозначает этот аппетитный аромат.
– Ммм, пахнет тушеным мясом, картофелем, морковью в медовой глазури и свежим хлебом?
– Да. И на тебя не хватит.
– Ой, да ладно, совсем немного, – попросил Мейсон. Он не пробовал особое жаркое, приготовленное братом по рецепту их мамы, уже несколько месяцев.
– Нет.
– Ох, Ворчун, – крикнула Миранда из кухни. – Помнишь, что я говорила о том, что надо делиться, особенно с семьей? Это будет отличная практика, прежде чем мы пойдем навестить моих родителей на следующей неделе.
– Но я не хочу идти.
– Тогда можешь распрощаться с медовыми пирогами навсегда, – пригрозила она.
У Чейза задергалась щека и нахмурились брови. Сжав зубы до состояния, когда можно дробить ими гранит, он сказал:
– Хочешь остаться на обед? – Глаза Чейза предупреждали о скорой смерти, если Мейсон согласится.
– С удовольствием, – сказал тот с ухмылкой и поманил Чейза пальцем: «ну, иди, попробуй меня достать».
И Чейз бы, наверное, сорвался и принял его игру, но Миранда выпрыгнула из ниоткуда и приземлилась на колени своей пары – все пять футов изгибов и светлых вьющихся волос.
– Что случилось, док? – спросила она, выражение ее лица было серьезное, но в зеленых глазах светилось веселье.
Чейз фыркнул.
– Ты опять смотришь «Багза Банни»?
– Может, немного. Знаешь, я просто пытаюсь оставаться верной своим корням, особенно учитывая, что у нас скоро появится маленький пушистик.
– Мы спим вместе чуть больше двух недель. Ты не беременна.
Чейз озвучил это как факт, но Мейсон мужским чутьем почувствовал проблеск страха в словах брата. «Сосунок!» О, как сильно он упал.
– Пока нет, – поправила она. – Я думаю, ты не особо стараешься.
– О, я буду сильно стараться, – обещание Чейза вышло тихим и ворчливым.
– Обещаешь? – спросила Миранда, хлопая ресничками.
Мейсон подавился.
– Ох, гадость. Извините, что прервал вашу прелюдию, но на случай, если ты не заметил, здесь сидит твой младший брат.
У старшего вырвался смешок.
– О, бесценно слышать это от тебя, семейного кобеля.
– Эй, что за день сегодня, почему все меня так называют?
– О, кто еще назвал тебя кобелем? – спросила Миранда с широко открытыми от любопытства глазами.
– Джесси в офисе FUC, когда я оценил ее за задницу. Но в свою защиту скажу, что я не был особенно настойчив.
Миранда фыркнула.
– Ха. Не верится. Джесси – крепкий орешек. Она думает только о работе и никогда – о развлечениях. Я все время говорю ей, чтобы она позволила себе расслабиться, но она утверждает, что у нее есть дела поважнее, чем тридцать секунд смотреть, как какой-то парень потеет и кряхтит.
Мейсон поморщился. Тридцать секунд? С таким опытом у него тоже было бы плохое отношение к сексу.
– Значит, она ни с кем не встречается сейчас, я правильно понимаю?
Он пытался не показывать, как заинтересован в ответе, и с треском провалился, судя по подергиванию носика Миранды.
– О, кто-то интересуется Джесси. – Она почти пропела эти слова, подпрыгивая на коленях у своей пары.
– И кому-то здесь все равно, – проворчал Чейз. – Может, мы не будет затрагивать тему Джесси и ее сексуальной жизни? Почему-то мне кажется, что ей это не понравится.
– Нет, не понравится, и она может очень разозлиться, – прошептала Миранда.
– Почему ты шепчешь? – спросил Мейсон.
Миранда подозрительно осмотрелась.
– Когда я защищала Чейза, у нас здесь были установлены камеры, чтобы следить за ним. Они должны быть дезактивированы.
Мейсон понял намек и засмеялся.
– Я уверен, что они деактивированы. С учетом того, чем вы, ребята, любите заниматься, она бы уже ослепла или вырвала бы себе глаза, чтобы не видеть ваших игр.
– Я думаю, кто-то завидует, – самодовольно сказал Чейз.
Завидует, что его брат нашел женщину, которая любит заниматься сексом и сделала его счастливым? Единственную женщину? Одну на всю оставшуюся жизнь?
Ответ должен быть «нет». Разве его девизом не было что-то вроде «разнообразие – это жизнь»? Но наблюдая, как Миранда прижалась к Чейзу, сидя у него на коленях, и как его сварливый старший брат, чье лицо сейчас было нежным и довольным, улыбался, шепча что-то ей на ухо, Мейсон почувствовал укол зависти.
Каково было бы ощущать рядом одного и того же человека? Кого-то, с кем он мог бы делиться секретами, шутить, заниматься любовью каждый день... Как ни странно, на ум пришли искорки шоколадно-карих глаз и дерзкая ухмылка. Он покачал головой.
«Кажется, безумие моего брата заразительно».
Мейсон не был готов остепениться. Ему нравилась холостая жизнь игривого медведя.
– Итак, что мы делаем в первую очередь? Ужинаем или говорим о планах FUC использовать Миранду в качестве приманки?
Да, после этого маленького заявления Чейз ссадил Миранду в сторону, чтобы повалить брата на пол и использовать его голову в качестве молотка. Мейсон осознавал, что использовал эти крышесносящие новости, чтобы отвлечь свой ум и тело от некой красотки с кожей цвета мокко. И это сработало, да, но зависть вновь вернулась, когда Миранда поцеловала «бо-бо» своего ненаглядного Чейза. Челюсть Мейсона пульсировала, но он не получил такого же лечения, хотя тоже был избит.
«Почему у меня нет того, кто поцелует мои «бо-бо»?»
А действительно, почему?
****
Джесси раздраженно фыркнула, в основном злясь на саму себя. Перед ее взором разворачивалась настоящая драма.
«Я такая стерва, что подслушиваю разговор между Мирандой, Чейзом, и этой болью в заднице, Мейсоном».
Миранда надрала бы ей задницу, если бы узнала, что Джесси снова активировала настенные камеры. Она сделала это, когда Мейсон огорошил ее своей новостью.