Чтобы легче дышалось, Марианна распахнула просторный плащ, который она носила поверх легкого платья из зеленого шелка, и распустила атласные завязки шляпы. Она чувствовала себя утомленной и грязной, в состоянии малоприятном для стычки с министром полиции. Она отдала бы что угодно за ванну.., но когда у нее появится возможность выкупаться? Позволят ли ей вернуться к себе? Какие обвинения ей предъявят? У императора вошло в привычку проявлять недобросовестность, когда он находил причины для злобы, и Марианна перебирала в памяти некоторые сцены их прошлой любви, полные жаркой страсти, но также полные и предчувствия грозы, возбуждавшей тревогу. Дверь снова отворилась.
- Пусть госпожа изволит следовать...
Появившийся привратник широко открыл перед ней большой, богато обставленный рабочий кабинет, ни в чем не походивший на кабинет Фуше. Там, под громадным, в рост, портретом императора, за столом красного дерева сидел приятной внешности брюнет с бархатными глазами, но немного вялыми чертами лица, работая, или делая вид, что работает, над каким-то досье. При виде его Марианна вспомнила, что уже встречалась с герцогом де Ровиго, но он тогда не показался ей симпатичным. Выражение его лица, одновременно самодовольное, высокомерное и полное тайного удовлетворения, было из тех, что всегда действовали ей на нервы. То, что он даже не поднял глаз при ее появлении, еще усугубило антипатию и плохое настроение Марианны. Пусть это неучтивое поведение не предвещало ничего хорошего, но молодая женщина решила, что надо заставить его уважать если не личность, то хотя бы ее положение и имя, которое она носит.
В той мере, в какой она заслуживает...
Уверенным шагом она пересекла комнату, села в стоявшее против бюро кресло и елейным голосом спросила:
- Особенно не беспокойтесь из-за меня, но.., когда у вас появится свободная минутка, господин министр, может быть, вы согласитесь сообщить мне, по какому поводу я имею честь находиться здесь?
Савари вздрогнул, бросил перо И посмотрел на Марианну с изумлением, если не искренним, то делающим честь его актерскому искусству.
- Мой Бог!.. Дорогая княгиня! Вы здесь!
Он вскочил с кресла, обежал бюро, схватил руку, которую ему и не думали предложить, и почтительно прижал ее к губам.
- Мои извинения! Но какая радость увидеть вас наконец вернувшейся в Париж! Вы не представляете себе, с каким нетерпением вас ждали!
- Но.., наоборот, я отлично это представляю, - сказала полушутя, полусерьезно Марианна, - если принять во внимание то рвение, с каким ваши жандармы осматривали мою карету на заставе Фонтенбло! А теперь, если вам угодно, перестанем играть в кошки-мышки. Я освобождаю вас от многословной учтивости, ибо я проделала долгое путешествие и сильно устала. Итак, скажите поскорей, в какую тюрьму вы пошлете меня и, вдобавок, на каком основании!
Глаза Савари округлились, и на этот раз Марианна могла бы присягнуть, что это изумление не было притворным.
- В тюрьму? Вас?.. Дорогая княгиня, но почему же?
Это очень странно, но сегодня вечером я слышу разговоры только об этом; Вот и госпожа Шатеней...
- Была уверена, что вы собираетесь упрятать ее за решетку. Еще бы! Такие мысли невольно приходят в голову, когда арестовывают!..
- Но вы не арестованы, ни она, ни вы! Просто я поручил моим агентам известить о вашем приезде и сообщить, что я непременно хотел бы видеть вас по возвращении в Париж, так же, как я выразил желание встретиться с канонисой де Шатеней... Поймите меня: покидая этот дом, мой предшественник.., гм, уничтожил все досье и регистрационные карточки.