Идефикс. Пакт о самосожжении - Елена Кипарисова

Пакт о самосожжении

Пролог

Солнце смущенно заглядывает в комнату. Лучи насыщенно-желтые с оранжевым отливом приближающегося заката. Они медленно просачиваются сквозь щель в не плотно закрытых занавесках и растекаются по полу, превращая его в закипающую лаву. Шторы совершенно новые, но он уже до дыр изучил этот незамысловатый узор из золотистых вензелей, переплетающихся в форму ромбов. На светло-бежевой ткани они заметны только под прямыми лучами – солнца или включенного верхнего света. Остальную часть дня напоминая холщовые мешки.

Но обои прежние и от этого неприятно свербит в груди. Они выбирали их вместе, устроив настоящую вечеринку, приуроченную к их поклейке. Спиртного было много, отчего несколько стыков, особенно возле дверного косяка, совсем кривые и не сходятся в рисунке почти на сантиметр.

От всех воспоминаний нельзя избавиться, как не старайся. Всегда найдется что-то, будь то запах или звук, что вернет его обратно в прошлое, на короткий миг или на несколько минут. И глупо рассчитывать, что новая подушка в пайетках или высокая ваза из голубоватого стекла исправит то, что собиралось месяцами.

Ему не нужно слышать ее шагов, чтобы понять, что она рядом. Это за пределами его понимания, на каком-то мистическом духовном уровне, близком к провидению. Он бы назвал это своей суперспособностью, но понимает, что выдает за нее чувство фатальности, когда события не изменят свой ход, как ни старайся. Сейчас от него уже ничего не зависит, хоть он до сих пор и отказывается это признать.

Иногда ему кажется, что он застрял между жизнью и смертью, и все чаще задумывается о том, что вместо спасительного вдоха предпочел бы забытье. Но смерть сама делает выбор, непонятно какими критериями руководствуясь – кто-то уходит, а кто-то остается. Черт, неужели он попал в список ее любимчиков? Если так, у нее был дурной вкус и отталкивающая тяга к садизму. Финал выходил уж слишком мрачным, но сердце до сих пор билось, и у него еще оставался шанс переписать его на свой манер.

1

Ночь совсем не торопилась в город, до последнего оттягивая момент, когда сумрак, наконец, скользнул между затихающих улочек черным полупрозрачным шифоном. Как по команде зажглись фонари, издалека походя на цепочку сверкающих бус. Летняя жара и не думала спадать, повиснув воздухе удушающим маревом с дурманящим запахом цветов.

Данил решил оставить машину на парковке ресторана. Пусть за весь вечер он и позволил себе только один стакан темного пива, но голова захмелела, а тело стало до удивления легким и расслабленным, требуя небольшой прогулки, чтобы встряхнуться. Благо до дома нужно было пройти всего пару кварталов – минут двадцать, не больше. Мужчина помахал друзьям на прощанье через большое панорамное окно, заметив, как на их столе возникла очередная бутылка спиртного, и двинулся в путь. Часы показывали начало одиннадцатого.

Удаляясь от центральной улицы, он с наслаждением отметил, что людей по пути встречалось все меньше, а механический гул затихал, лишь изредка прерываясь раздражающими сигналами клаксонов и визгом тормозов. Решив срезать путь, мужчина свернул между домами, углубляясь в тихие уютные дворики. Во многих окнах домов уже горел свет, выпуская мягкое полупрозрачное свечение, не позволяющее ночи окончательно завладеть городом.

Услышав позади торопливые шаги, Данил напрягся, сжимая кулаки и запоздало вспоминая, что оставил в машине свой кастет «для крайних случаев», но тут же успокаиваясь – кредитка и крупная наличка остались там же. Если какой-то незадачливый головорез все-таки решил поживиться, выбрав его в качестве жертвы, его ждал весьма скромный куш – пара сотен рублей и телефон с трещиной на весь экран. Но чем ближе раздавались шаги, тем очевиднее становилось, что они принадлежат не тяжеловесу-мужчине. Слишком коротким и легким был шаг.

Повернувшись, чтобы встретиться с преследователем лицом к лицу, он едва не был сбит с ног. Кто-то пронесся мимо него светлой стремительной молнией, на несколько секунд укрыв ароматом сладковатых духов с цветочным шлейфом. Данил отшатнулся, растерянно наблюдая за удаляющейся женской фигурой, которая уже успела обогнать его на добрый десяток метров. Прежде чем скрыться за поворотом, девушка на короткий миг обернулась, будто опасаясь, что мужчина последует за ней, а потом, коротко вскрикнув, метнулась прочь.

Ничего не понимая, Данил для порядка обернулся, увидев шагающую ему навстречу долговязую мужскую фигуру – одинокую тень на фоне освещенного проулка. Поняв, что его заметили, незнакомец еще глубже натянул на глаза кепку, пряча руки в карманы ветровки и ускоряя торопливый шаг.

Может, дело было в выпитом пиве, обострившем его паранойю, или от незнакомца действительно исходила неприкрытая угроза. Но как только они поравнялись, Данил непроизвольно напрягся, будто готовясь к удару. Но того не последовало. Худощавый парень просто прошел мимо, даже не подняв головы, целенаправленно последовав за исчезнувшей за углом девушкой. Вся эта сцена заняла меньше минуты, и когда Данил пришел в себя, дворик снова пустовал.

– Эй, парень…

Он не знал, зачем поспешил следом. Что-то в поведении девушки задело его за живое. Тот миг, когда она пугливо оглянулась и посмотрела на него… с мольбой? Он будто услышал ее просьбу о помощи, хотя незнакомка не произнесла ни слова.

Свернув за угол, мужчина успел уловить лишь кратко мелькнувшую тень, присоединившуюся к ночному мраку, удерживаемому раскидистыми деревьями в небольшом придомовом палисаднике. Данил прибавил шаг, боясь потерять странную парочку из виду. Но впереди в метрах ста взгляд уловил какую-то возню, там, куда практически не проникал свет из окон соседней пятиэтажки. Резкий вскрик, разрезавший тишину и тут же задохнувшийся, заставил его перейти на бег. Теряясь между высокими цветущими деревьями, мельтешили две фигуры – совсем крошечная женская, мечущаяся из стороны в сторону, и высокая мужская, черным коршуном нависшая над ней. Девушка билась, словно птица в клетке, пытаясь вырваться из цепкого захвата, но под натиском все сильнее клонилась к земле.

– Отпусти ее!

Его выкрик всколыхнул притихшую улочку, казалось, даже тени вокруг шевельнулись в испуге, разбегаясь в разные стороны. Незнакомец обернулся, крепко удерживая девушку за запястья:

– Это не твое дело, парень. Иди куда шел.

Девушка рядом с ним не кричала и не плакала, понуро опустив голову, отчего длинные русые волосы полностью скрыли ее лицо. Она беспомощно дернулась, а потом, будто силы разом покинули ее, молча осела на землю, так резко, что парень пошатнулся, ослабляя захват и отпуская ее.

– Черт.

Воспользовавшись ситуацией, девушка тут же вскочила на ноги и, спотыкаясь, бросилась бежать, не оглядываясь. Прежде чем незнакомец успел сориентироваться и кинуться следом, Данил преградил ему дорогу, несильно, но довольно ощутимо толкнув в плечо. Тот отступил, оборонительно вскинув руки.

– Слушай, не ввязывайся. Это наши личные с ней дела.

– Не похоже, что девушка думала так же.

Парень был молод, возможно, даже младше самого Данила, лет двадцать пять, не больше. Он определенно пытался прибавить себе зрелости брутальной щетиной, но глаза, по-детски большие и слегка раскосые, выдавали его возраст. Ниже ростом чуть ли не на голову, он неуверенно мялся рядом с Данилом, очевидно понимая, что, в случае открытого конфликта один на один, победителем не выйдет.

– Приятель, ты не понимаешь…

– Я тебе не приятель, – сквозь зубы процедил Данил, чувствуя, как в венах закипает кровь, а накопившаяся энергия требует выхода. – И понимать ничего не должен.

Только осознав, что дело идет к драке, незнакомец отступил, потупив взгляд, будто заранее признавая поражения. Вся его напускная бравада и показательная враждебность вмиг испарились, открыв совсем юного и неуверенного в себе парня. Долгую минуту паренек колебался в нерешительности – то бросая на Данилу недовольный взгляд из-под козырька кепки, то опуская его себе под ноги, и потирая длинную тонкую шею.