И то ли ее уколы достигли цели, то ли по другой причине, но Валерий как-то вдруг неуловимо изменился: подсевший к ней типичный «хороший человек» за последние пару секунд переплавился в совершенно иную, почти неузнаваемую личность – всеми чертами жесткую и сразу ощутимо посуровевшую. Может быть, он таким образом давал понять, что шутки кончились, и его внешняя «форма» наконец пришла в соответствие с содержанием?
– Если не возражаете, я все-таки отвечу на ключевой вопрос, – произнес этот, скорее всего делец, скупыми жестами доставая сигарету и закуривая.
Наблюдавшей за его метаморфозой Кэт только и осталось, что поморгать и произнести:
– Ах да, ну как же, помню: что мне от вас надо. Так я могу высказать пожелание? – Она едва сдерживала улыбку, но сдержать сарказм было выше ее сил. – Большие подарки обязывают, крупные денежные суммы тоже. Не будем нарушать традицию. Ограничимся все-таки корытом. – И быстро, как бы испугавшись, добавила: – Сувенирным.
Прежняя роль обязала бы Валерия тут добро, по-взрослому улыбнуться. Новая продиктовала, наоборот, поморщиться, прежде чем он сказал:
– Пожелания не принимаются: вы, как показала практика, не умеете правильно желать. – Что-то, похожее на оскорбление?.. – И не стоит прибедняться: имеется у вас и корыто и все остальное из этой серии. – Кажется, пошутил, хотя выражение его лица категорически это отрицало.
Кэт даже вздохнула тайком: где ты, прежний Валерий, простоватый дипломат, насколько такое сочетание вообще возможно? Ни ответа, ни привета, что, впрочем, неудивительно: его преемник – явный коммерсант и не такого бы сожрал. Кэт тряхнула головой, задаваясь вопросом: зачем она с ним общается, постепенно покупается на этот бред, отдающий завуалированной, а порой и явной психообработкой? От испуга, что ли? Да пошел он!
– Знаете что, – сказала она, – давайте начистоту: меня абсолютно не интересует, что вам от меня надо, а уж тем более мне от вас ничего не надобно. Так что оставьте-ка вы меня в покое.
Хотя, говоря по-чести, Валерий сумел разбудить ее любопытство. Но когда он, как перчатку, сменил лицо, с Кэт словно спало наваждение – в чем-то, кажется, сродни гипнотическому. И вообще-то лицемерие, пора б ему об этом знать, не способствует доверию.
Кэт собралась было подняться. Угадав ее намерение, Валерий быстро сунул руку во внутренний карман. Кэт похолодела: конечно же, он лгал, что она вольна в любой момент удалиться, и сейчас... Она боялась предположить, что ей грозит, но таким жестом достают оружие. Однако он вынул двумя пальцами какую-то карточку со словами:
– Вот то, что вам нужно.
Даже не подумав спросить, что это и с чем его едят, Кэт покачала головой:
– Ошибаетесь, – произнесла она с ледяной улыбкой, хотя минуту назад не преминула бы взглянуть хоть одним глазком на то, «что ей от них надо». Но собеседник упустил момент, она больше не хотела играть в его игры.
– Мы никогда не ошибаемся, – припечатал он, держа карточку так, что Кэт стоило только взглянуть или протянуть руку. Но она на нее даже не покосилась.
– Вы ошиблись с самого начала: никаких таких особых способностей у меня нет. Эти вот тоже, – она небрежно махнула рукой на свое нерадивое сопровождение, – считали, что я какой-то там контактер, только не...
– Хотите эксперимент? – перебил Валерий. Положив карточку на стол, он достал монетку. – Я ее подкину, а вы скажете, что выпадет.
Кэт пожала плечами:
– Мне никогда не везло в «орлянку». Но даже если я и угадаю, это ничего не докажет.
– Три раза из трех, пять из пяти, но вы должны давать ответ, когда монета будет в воздухе: не напрягаясь, брякнуть, что придет в голову. Ну как, готовы?
Не дожидаясь ответа, он выщелкнул монету вверх. Кэт хмуро следила за ее полетом, сопровождаемым бешеным, неуловимым глазу кружением.
Кажется, это был рубль.
Кэт уже готовилась «брякнуть», а вернее сказать кое-что – нет, не «орел» и не «решка», а то, что она не собирается покупаться на дешевые фокусы...