Расположили мы Юльку в пустующей бабушкиной комнате, пока она разбирала вещи, мы приготовили ужин и под мирный бубнеж телевизора на кухне все вместе поели.
- Поздно уже, - сказал Потапов, - тебе нужно отдохнуть, Юль.
Юлька, опустошенная произошедшим скандалом, удрученно кивнула и поплелась спать.
Я помыл посуду и просочился к Сашке в душ.
- Потапов, - насмешливо сказал я, - ты почему не запираешься. У нас теперь в доме есть женщина или ты специально хочешь соблазнить ее своими прелестями?
- Сеницкий, - в тон мне ответил он, - я надеялся, что ты вспомнишь обо мне, а Юлька уже спит. И сейчас я буду соблазнять своими прелестями тебя.
- Обещаешь? – промурлыкал я и шустро разделся.
Выдавив гель себе в руки, я медленными движениями начал намыливать своего парня, Сашка подключился к игре. Мы целовались, поглаживая друг другу тело, возбуждение не заставило себя ждать, отозвавшись тяжестью в паху. Потапов спустил руки вниз по спине к моей заднице, я завладел его эрегированным членом. Потом его руки медленно поползли вверх, он надавил на мои плечи и простонал в губы:
- Пожалуйста…
Я понял, о чем ты просишь, любимый. Опускаюсь на колени, руками скользя вниз по телу и целую пах Потапова, зарываясь носом в волосы и обходя вниманием его член. Руками фиксирую бедра, подныриваю вниз и языком обвожу яички, тяну их, всасываю в себя. Сверху протяжный глухой стон, Потапов закусил ребро ладони и старается не издавать громких звуков.
И, наконец, веду языком по члену от основания к головке, кружу по ней и… возвращаюсь к яичкам. Сверху слышится что-то вроде «сука», усмехаюсь и продолжаю мученье. Вдоволь наигравшись, приступаю к основному блюду, ласкаю член, помогая себе одной рукой, а потом расслабляю горло и насаживаюсь до основания. Потапов стонет, я от его голоса стону в ответ, горло вибрирует, а Потапов сходит с ума, он трахает меня в рот со страстью и даже каким-то ожесточением. Последние беспорядочные движения и терпкая сперма наполняет рот. Сашка привалился к кафельной стене и пытается прийти в себя, его руки слегка дрожат.
- Я с тобой последние мозги растерял, - облизывая губы, говорит, потом тянется ко мне. – Давай помогу.
- Не надо, - усмехаюсь я, - не ты один стал безмозглым.
И показываю руку в своей сперме, типа вот он, мой вытекший мозг. Потапов берет меня за запястье и, смотря прямо в глаза, облизывает мою руку, обсасывает каждый палец. Бля, какой же он все-таки…
-4-
*— Мы же с Вами уже попрощались!
— Попрощались? Так давайте поздороваемся!*
Или
*Если кто-то причинил тебе зло, не мсти. Сядь на берегу реки, и вскоре ты увидишь, как мимо тебя проплывает труп твоего врага.*
Подождал, пока Сашка уснет и выбрался из его объятий, подсовывая вместо себя подушку, подушку послушно обняли. Спи, любимый, а у меня на сегодня еще кое-какие дела есть.
На улице уже почти полночь, моросит противный мелкий дождь, я отряхиваюсь и нахожу взглядом окна Юлькиной квартиры, вон они пятый этаж. Забираюсь ящерицей по стене и аккуратно заглядываю в окно. Урод не спит, урод один дома, урод зажег черные свечи, рядом тлеет палочка с благовониями, и голос урода разносится по пустой квартире, он что-то читает вслух из черной книжки. Форточка открыта, мне хорошо слышен его бубнеж.
Я пытаюсь уместиться на выступах, не свалиться бы, и перетекаю в Яну, прижимаюсь голой грудью к стеклу, скребусь в него и говорю жалобно:
- Ты звал меня, хозяин? Ты звал и я пришла.
«Колдун» вздрагивает, поворачивает ко мне бледное лицо и шарахается от окна, голос у него пропал, он лишь открывает рот в беззвучном крике.
- Хозяин, - еще жалобнее стону я, с придыханием, - здесь холодно, хозяин. Ты меня позвал и я пришла. Я теперь твоя, я теперь тебе служить буду.
Отрываю руку, ой, бля, как опасно-то, и томно провожу ладошкой от шеи к груди, задержавшись на сосках. За мной заворожено наблюдают, вернее, за рукой.
Мужик сглатывает:
- К-кто ты? – раздается его тоненький дрожащий голосок.
А ниче так держится, молодец, не кинулся с воплями из квартиры, я даже зауважал его.
- Я – твоя служанка. Я пришла выполнять все твои желания. Ты великий колдун, ты разбудил меня, я буду приходить к тебе каждую ночь. Мне холодно, согрей меня.
Все это говорю томным голосом, поглаживая себя пальчиками по груди, потом скольжу вниз по животу и ныряю между ног. Уроду не видно подробности, он вытягивает шею. Бля, если он не откроет окно, я грохнусь вниз, холодно еще, все тело от дождя намокло. Но так даже эффектнее, «колдуну» меня хорошо видно из-за фонарей и луны, а капельки дождя собираются и скатываются вниз по телу, повторяя все его изгибы.
- Это розыгрыш, да, куколка? – Он не сводит с меня взгляда, который из испуганного становится похотливым.
- Как хочешь, хозяин, пусть будет розыгрыш.
«Колдун» неуверенно встает, опасливо приближается к окну. Да, быстрей же ты, через форточку лезть не комильфо, здесь скользко, да и в сценарий не входит! Он останавливается у окна и рассматривает обнаженное женское тело за стеклом. Я скольжу рукой обратно снизу вверх, задерживаюсь у соска и облизываю палец, начинаю его посасывать. Это решило все!
Меня впустили, я со стоном облегчения ввалился в квартиру. Фу, ну и запах, где он только взял такие вонючие благовония? Мужик опасливо держался от меня на расстоянии. Я оглядываюсь, возле одной из свечей замечаю куклу Барби, которую Юлька подарила Потапову, а он ее, похоже, забыл. Этот урод колдует над ней, что ли?
Итак, продолжаем. Я поворачиваюсь к дяде Гоше и выдаю хищный оскал с выращенными острыми зубами.