– Джейн! Джейн Морви.
– Альберт! Просто, Альберт!
– Вы спасли меня от смерти. Как я могу вас отблагодарить?
– Согрейтесь для начала и придите в себя, – посоветовал Альберт, указывая рукой на печь. – Я могу выйти…
– Нет необходимости. Вам тоже нуждаетесь в тепле.
Джейн вместе с одеялом сползла с кровати. Альберт услужливо поставил стул прямо перед печью. Она села на стул и плотнее укуталась в одеяло. Альберт встал рядом и сразу же протянул руки над печью.
– Давно вы здесь живёте? – спросила у него Джейн.
– Меньше года.
– Мне очень повезло, что вы выбрали именно это место. Иначе… – Джейн поёжилась, вспоминая предшествующие события.
– Могу я узнать, что произошло? Почему эти люди пытались вас убить?
– Чтобы отомстить моему отцу. Он работает судьёй и недавно приговорил к виселице Говина Маклана. Эти двое, которые пытались меня убить, его родные братья, Макланы. Их было семеро. Одного казнили. Остались шесть. Ужасные и злобные создания. Совсем не знают жалости. Они не раз угрожали отцу расправой и сегодня осуществили бы свою угрозу, но вы…спасли меня…я не знаю, как смогу отблагодарить вас… – Джейн хотела дотронуться до руки Альберта, и снова едва смогла удержать одеяло.
– Полагаю, вам стоит повременить с благодарностью. По крайней мере, до той поры, пока у вас не высохнет одежда.
Несмотря на пережитые ужасы и плачевное состояние, Джейн легко рассмеялась. Однако чуть позже испуганно оглянулась на дверь. Альберт правильно угадал значение этого взгляда.
– Вам не стоит опасаться. Если они придут, я их встречу.
Альберт подошёл к одному из подвешенных к стене мешков и достал из него два пистолета. Оба пистолета он положил на стол.
– Вы будете меня защищать? – тихо спросила Джейн и сама же ответила на свой вопрос. – Конечно, будете. Странно, но рядом с вами я чувствую себя очень…спокойно. Словно, ничего и не происходило.
– Ваш отец знает?
Джейн кивнула.
– Наверное, он уже снарядил погоню за Макланами. Меня похитили сегодня утром, когда я прогуливалась в нашем собственном саду. Слуга всё видел и наверняка сообщил бы отцу.
Словно подтверждая её слова, где-то недалеко раздался крики:
– Джейн! Джейн!
Джейн встрепенулась и снова оглянулась на дверь.
– Это голос отца!
– Я встречу его и провожу к вам.
Один пистолет Альберт вручил Джейн, а второй прихватил с собой на всякий случай.
Покинув хижину, Альберт сразу увидел небольшой конный отряд, состоящий из пятнадцати или двадцати всадников. Альберт помахал рукой и закричал во весь голос:
– Сюда, мистер Морви!
Его не сразу услышали. Альберт продолжал кричать и размахивать руками, пока его не заметили. Отряд повернул в его сторону. Спустя минуту возле Альберта остановилась рыжая кобыла. С седла поспешно сошёл крупный мужчина с седыми усами лет пятидесяти пяти. Весь его вид говорил о крайней обеспокоенности.
– Мистер Морви?! – уточнил Альберт.
– Да! Да! – взволнованно ответил судья Морви и тут же закидал Альберта вопросами. – Кто вы такой? Откуда вы меня знаете? И почему звали нас? Вам известно, где моя дочь?
– Ваша дочь здорова и невредима. Сейчас, она греется возле печи, – Альберт указал рукой на хижину.
Мистер Морви бегом направился к двери.
– Осторожней, у неё в руках пистолет, – крикнул ему вдогонку Альберт.
Как только мистер Морви исчез за дверью, на Альберта устремились настороженные взгляды. Люди из отряда судьи Морви наблюдали за ним неотрывно. За ним и за дверью хижины. Вокруг Альберта так и висело напряжение. Чтобы избавиться от столь нежелательного внимания, Альберт сунул пистолет за пояс, тем самым показывая, что его намерения полностью миролюбивы. Но его жест не подействовал должным образом.
Напряжение не спадало вплоть до той самой минуты, пока из хижины не вышел судья Морви. Он несколько раз крепко обнял Альберта, и с трогательным волнением, от которого за милю чувствовалась любовь к дочери, стал горячо благодарить её спасителя.
– Нет никаких слов, чтобы выразить мою признательность за спасение дочери. Вы вытащили её с того света. Счастье просто, что вы оказались рядом, иначе мне бы уже пришлось оплакивать её. Что я могу для вас сделать? Только скажите. Я сделаю всё, абсолютно всё, что только в моих силах. Просите чего угодно.
Слушая эти речи, Альберт отрицательно качал головой.
– Я ни в чём не нуждаюсь, мистер Морви. Ни в чём. Мне весьма приятно слышать ваши слова, но и только. Их вполне достаточно.
– У меня большие возможности. Я бы мог, – судья Морви указал рукой на дом, – подыскать более подходящее жилище в качестве подарка за спасение дочери.
– Меня вполне устраивает и это. Вам не стоит беспокоиться.
Судья Морви принялся уговаривать Альберта, но тот оставался непреклонен и отказывался от всего. Судья Морви сдался.
– Хорошо. В таком случае вы просто обязаны посетить моё имение на следующей неделе. Моей дочери исполняется двадцать лет. Я собираюсь со всем размахом отпраздновать это событие.
Альберт попытался отказаться, но на сей раз судья Морви не стал принимать никаких возражений.
– Не хочу ничего слушать! Я пришлю за вами людей, а если вы откажитесь, пришлю за вами шерифа.
Альберту оставалось только развести руками в ответ на эти слова.
Чуть позже судья Морви вывел из хижины свою дочь. Она была обёрнута в то же одеяло. Но отец укутал её в свой плащ, оттого она выглядела весьма неуклюже и часто спотыкалась.
На прощание ей всё-таки удалось высвободить свою руку и протянуть Альберту. Он её пожал со свойственной ему дружелюбностью.
– Я никогда не забуду того, что вы сделали сегодня! – сказала Джейн уже после того, когда отец посадил её в седло. Сам он взобрался в седло после дочери и, обнимая её как самое дорогое сокровище, пустил коня шагом.
Альберт помахал им вслед рукой. Хоть на какое-то время мысли об Элизабет ушли, оставив место для лёгкости. Ему удалось спасти эту юную особу. Он уже отказался от своего счастья, но это вовсе не значило, что он не может сделать счастливыми других людей.
Глава 2
Месяцем ранее. Лондон
Пришло долгожданное письмо от Экли Свая. Согласно действующему уговору, все собрались вечером в доме Уэллсов. Сегодня, здесь в гостиной присутствовали: Роберт Уэллс, леди Маргарет, Анна Уэллс, Элизабет Уэллс, Виктория Босворт и Стивен Глойд. Прежде, чем мы позволим леди Маргарет зачитать письмо, расскажем несколько слов о том, как все они жили эти долгие месяцы.
Леди Девон продолжала заниматься своим любимым вышиванием. Она лишь изредка выходила в свет. Но очень ненадолго и сразу возвращалась домой. Ей всё время казалось, что дверь откроется и знакомый голос скажет: «Я вернулся, тётушка Энни!». К ней наведывались все, исключая лишь Элизабет. Леди Девон сама к ней приезжала. Они всегда беседовали об Альберте. Элизабет шаг за шагом узнавала о его детстве и юности. Часто её вопросы ставили почтенную леди в тупик. В такие мгновения она начинала сокрушаться:
– Ослепла. Ничего не видела, дорогая моя. Александр своим коварством заставил поверить во всю эту ложь. Я ведь кроме Альберта и не помышляла о другом наследнике. Только устроюсь вышивать, смотрю, он бежит, улыбается и кричит: «Тётушка Энни, я пришёл», – при словах «тётушка Энни», леди Девон почти всегда плакала. – Душа радовалась, когда он появлялся. Всегда, всегда улыбался, подойдёт, обнимет, скажет такие хорошие слова,…как я могла поверить Александру?! Я ведь знала, какой у нас Альберт?! Он вырос на моих глазах. Не знаю,…простить себя не могу.
– С ним все несправедливо обошлись! Никто его не пощадил, никто, – отвечала на это с печалью Элизабет. – Я сама не понимаю, как могла так жестоко ошибаться.
Обычно на этом месте беседа завершалась. Обе женщины всегда переживали такие беседы очень остро и поэтому старались остаться наедине с собой.
Элизабет сильно изменилась за время отсутствия Альберта. Это касалось всего. Она носила самые простые платья и почти всегда они были серого или чёрного цвета. Она больше не распускала свои роскошные локоны, а собирала их с помощью тех самых простеньких заколок, которыми пользовалась в тюрьме. Она перестала выходить в свет, и даже дом покидала изредка. Она проводила время, созерцая лебедей, засиживалась часами в кабинете Альберта, а порой даже засыпала в его кресле. Потом возвращалась домой и закрывалась в своей комнате на долгие часы. О чём она там думала, все могли лишь догадываться. Проходили дни, недели, месяцы, но состояние Элизабет не менялось. Она всегда выглядела спокойной, всегда была вежлива, но любые разговоры её тяготили. Исключение составляли лишь беседы об Альберте. В таких случаях, она могла слушать часами. Её состояние в обществе связывали с пребыванием в тюрьме и пережитыми ужасами во время судебного процесса. Но эти предположения не имели ничего общего с действительностью. Да, Элизабет часто думала о суде. Ведь именно в день своего освобождения она потеряла Альберта. Он спас её, очистил от грязи, но снова ничего не попросил для себя. Он просто ушёл. Ушёл тихо, чтобы никого не побеспокоить. А что ещё он мог сделать, если к нему отнеслись с такой несправедливостью?! С такой жестокостью. «Возможно, он сейчас уже женат и счастлив», – последняя мысль приводила Элизабет в состояние холодного ужаса. Она гнала от себя любую мысль о женитьбе Альберта, но они возвращались снова и снова. Так она и жила, терзаемая сомнениями, виной и любовью.