Ладно, делаю скидку на то, что тетин друг все свои телесные мужские перекаты весьма удачно упаковал в тонкий свитер, модного серого цвета и синие джинсы. Еще, признаюсь, от него очень приятно пахнет. Наверняка, какой-то запредельно дорогой мужской одеколон.
– Михаил Максимович, – взмолилась я, не смотря на все свои страхи перед этим человеком и на то, что сейчас уже почти ночь, и я буквально пять минут назад добралась, наконец, до его жутко богатых хором, – у меня на самом деле очень мягкий характер. В нашем поселке небольшой выбор работ. Тетя помогла мне устроиться в колонию. Мне просто нужны были деньги.
– Работа надзирателя, – бугай, наконец, уселся в большое кресло напротив меня и, положив ногу на ногу, перешел на более уравновешенный тон, – Леся, требует особого подхода. Человек, как вы говорите, с «мягким характером», там и дня не продержится.
– Моя тетя сказала, что вы хорошо знакомы, я думаю, если это так, вы можете догадаться, как она там… устроилась.
Несмотря на всю свою усталость, я собиралась мертвой хваткой вцепиться в эту работу. Все, что угодно, только не возвращаться сегодня же обратно в родной дом. Потерпеть вторую подряд неудачу? Чтобы Ромка еще раз надо мной посмеялся? Нет уж! Лучше я встану на колени перед этим тетушкиным «знакомым»!
На мое, судя по всему, шаткое оправдание, «медведь» лишь недовольно хмыкнул.
– Ира сказала, вы очень вкусно готовите, – его жесткие мужские губы продемонстрировали ироническую ухмылку. – Особенно, вам удаются пирожки. Это так?
– Так! Так, – быстро закивала я. – Хотите, я прямо сейчас что-нибудь приготовлю? – решила ухватиться за призрачный шанс и настоять на своем. – Михаил Медведьевич… – сдуру или от запредельной усталости, сболтнул мой идиотский язык, и я тут же осеклась, захлопнув свой дурной рот.
– Максимович, – недовольно поправил меня хозяин дома, в очередной раз прогуливаясь своими черными глазами по моей фигуре, на которой я сама уже давно не могу найти талию.
– Простите, пожалуйста, – сделала умоляющие глаза, – Михаил Максимович, хотите, я всю ночь буду готовить, любые пирожки, булочки, пироги с начинкой, пирожные, а хотите, пончики? Хачапури? Нет? Пельменей могу налепить! С грибами, с мясом, с картошкой, рыбные пельмени!
– Я вообще-то не повара искал, – упрямо обрубил меня его громоподобный голос, заставив непрошеную гостью прилипнуть похолодевшей спиной к жутко дорогому креслу. – А няню для своих детей. У вас есть дети, Леся? – поднял он густую черную бровь и испытывающе посмотрел на меня так, как голодный крокодил смотрит на заблудившегося суслика. – Или, может быть, есть опыт работы с чужими детьми?
Я покраснела и мотнула головой, а потом опустила глаза в пол. Все. Дальше мне не пробиться, похоже, коленей не избежать, вопрос только в том, что с этим упрямым истуканом даже они могут не помочь.
– Нет. Нету. Врачи диагностировали мне бесплодие. А кроме работы надзирателем, у меня нет никакого другого опыта.
Повисла гнетущая пауза. Я не смотрела на него, потому что понимала, что битва проиграна. Господи, ну, что ж я такая неудачница?! Вот была бы стройной, надела бы короткую юбку и меня бы мгновенно взяли, без рекомендаций и опыта! Исключительно за красивые ноги. Но, ведь, нет. И даже мои новые бордовые брюки с белой кофточкой, украшенной маленькими вышитыми клубничками не спасают. Куда мне до грудастых и длинноногих блондинок?! Нет, я тоже, конечно, грудастая блондинка, если не смотреть на второй подбородок и на то, что там выпирает под этой самой грудью. А еще у меня рост, как у гнома. И вообще, на таких, как я, такие вот медведи смотрят исключительно, как на сиделок, уборщиц и поварих. Только вот, этот, конкретный, даже как на сиделку смотреть не хочет.
Внезапно, тишину в гостиной взорвал его на удивление добродушный смех, однако, я от этого смеха, чуть было не свалилась с того самого кресла. Отсмеявшись, медведь хлопнул ладонью по ручке кресла и произнес свой приговор:
– Ладно, Леся. Возьмем за опыт то обстоятельство, что вы работали няней у Иры. А раз уж вы с ней справились, то, я надеюсь, с моими детьми тоже поладите. Даю вам проверочный срок – неделю. А сейчас отправляйтесь спать. Ваша комната будет рядом с комнатой моей дочери, Любочки, поскольку няня нужна, прежде всего, ей. Завтра я вас познакомлю. Но, учтите, – он сделал многозначительную паузу и, как будто этого было мало, еще и угрожающе наклонился вперед, – в доме везде камеры. В саду тоже. Меня часто не бывает дома, но это не значит, что я чего-либо не знаю о своих детях. Я, надеюсь, вам не надо дополнительно разъяснять, что это означает для вас?
– Н-не надо, – со страху сглотнула полное отсутствие слюны в пересохшем рту.
– Замечательно! – медведь практически по-настоящему оскалился. – В таком случае, спокойной ночи, Леся.
На негнущихся ногах покинула его кабинет и не без труда нашла на втором этаже «свою» комнату. И первым делом этаким мешком с картошкой рухнула на подушки! Все, силы, нервы, все кончилось.
Как ты там, Ира, говоришь? Давай начнем с развода? Я бы теперь уточнила – давай начнем с кошмара! С кошмара, в который начала превращаться моя настолько устоявшаяся до этого дня, скучная жизнь.
Но мне не спалось. После моей привычной, скучной жизни, все эти приключения стали настоящим взрывом и в моей голове, и в моей душе. Я не хочу сейчас думать о его измене. И о том, как переживала по этому поводу. И тем более, не хочу вспоминать выражение его лица, когда Ромка уходил. Я знаю, что виновата сама. Растолстела, позволила себе это сделать. Конечно же, если нет детей, то у женщины должна быть хотя бы фигура. Но я не могу пересилить себя! Вот даже сейчас, лежу на подушках в темной комнате, в чужом доме. В доме мужика, который может смело стать чьей-то дерзкой мечтой. Мужика, от которого у меня все еще дрожат не только коленки и все прочее… Знаете, Ромка парень очень хороший, и я его честно любила и до сих пор, наверное, люблю. Но, жизнь без детей, изо дня в день повторявшаяся, словно я десять лет провела как тот чувак в «Дне хорька». Или кого там? Я смотрела фильмы. Читала книги. Преимущественно женские романы. И везде авторы описывают какие-то неимоверно горячие постельные сцены. Пишут, что героиня настолько теряет голову, что забывает обо всем. О защите, например. О том, что они не дома, обо всем. И делают герои «это» по нескольку раз в день! И, признаюсь, я понимаю, что это всего лишь книги. И давно решила для себя, что авторы врут. Даже после свадьбы, у нас с Ромой было раза, максимум, два в неделю. А с годами, все сошло до раза в несколько месяцев. И никогда я не ощущала хотя бы близко того, что чувствую, когда в одиночестве читаю эти самые книжки, а потом по полночи спать не могу. Может быть, авторы, конечно, врут. Но почему же при прочтении горячих сцен, всегда появляется тот сладкий, запретный жар внизу моего живота, которого я никогда не чувствовала от близости со своим мужем?
И почему этот жар появился сегодня, когда увидела этого медведя? Знакомого моей добрейшей и правильнейшей тети? Почему стало жарко даже моим пяткам? А грудь набухла так… А когда он так жестоко ухмыльнулся, мне кажется, даже мои губы увеличились в размере и я впервые отчетливо почувствовала вкус собственной помады? Мне было страшно, что он сейчас выгонит меня. Но чего же я боялась на самом деле? Вернуться домой или лишиться возможности еще раз столкнуться с ним?
Села на кровати. Бог ты мой, да я даже не могу спокойно думать об этом! В ужасе осторожно коснулась своей груди – соски, как твердейшие пуговки, даже сквозь поролоновый лифчик отчетливо выпирали на поверхности. Мои глаза округлились сами собой. Что происходит? Я же столько лет замужем… Вроде бы жила с мужчиной… Но… У меня почему-то такое дурацкое ощущение, что я все еще девственница!
Почему меня так разгорячила эта встреча? Настолько, что я не только не хочу даже вспоминать о том, из чего состояла моя жизнь лишь несколько часов назад, когда садилась в поезд, но и не могу никак успокоиться? Сердце буквально готово выпрыгнуть из груди, а мои ноги сжаты так сильно, что я уже сомневаюсь в том, что смогу их когда-нибудь разжать!