- Да, в чате.
Что-то не срабатывал его метод, не клеился доверительный разговор с под-ругой начальника Приморского ГУВД. Виталине откровенно не нравился интерес Гурова к Павлу Николаевичу. «Неужели я прав, и Веселов действительно как-то связан с группой Тарнавски, и девушка об этом знает? И его машину захватили не случайно, а потому, что знали, что он обязательно им поможет?». Но спрашивать об этом у Виталины Александровны нельзя. Допрашивать ее он не имеет права, а в приватной беседе она не ответит. «Или они связаны какими-то серьезными дела-ми, или тут личный интерес, –– Гуров вспомнил, как Виталина, сбиваясь, набирала СМС, потом вертела в руках мобильник, ожидая ответа –– не от Веселова ли?, как настороженно она сверкала глазами и вертела брелок сумки.
- Вы, наверное, сейчас думаете, что меня связывает с Павлом? –– вдруг спросила Виталина, доставая пачку тонких сигарет и зажигалку. –– Хорошо еще, что вслух не делитесь своими догадками. Все гораздо проще: мы с ним понимаем друг друга. Мне рядом с Павлом тепло, по-человечески тепло. И он не пытается меня изменить, вылепить из меня что-то по своему вкусу. А меня этим уже заму-чили. Почему-то до него никто не принимал меня такой, какая я есть. Все требуют, чтобы я была такой, как они хотят, указывают, как себя вести, как одеваться, ка-ким спортом заниматься, какие фильмы смотреть, что слушать, что читать, какой вес иметь… А Павел никогда на меня не давит, он все правильно понимает, всегда внимательно меня слушает, у него всегда находится для меня время и есть до меня дело. И он тоже дорожит нашей дружбой! –– вскинула голову Виталина.
«Нет, деловые интересы, наверное, можно вычеркивать. Судя по тому, с ка-ким жаром она его защищает, тут сугубо личный интерес. Но знает ли она что-нибудь о его делах? Как бы это выяснить после ее отповеди?»
Но ничего выяснить он уже не успел. Из-за угла раздался шум мотора, и к управлению подкатила машина омоновцев, которые ночью сражались с бандой Тарнавски и спасали Гурова от боевиков из другой банды, тоже принявших его за польского авантюриста. С переднего сиденья выскочили двое в камуфляже, бро-нежилетах и касках. С заднего сиденья, замешкавшись, выбрался высокий седею-щий мужчина в джинсах и черной куртке, неверной рукой пригладил волосы, отошел под шелковицу и стал закуривать. Едва увидев его, Виталина вскочила, ед-ва не столкнув Льва Ивановича со скамейки, и выбежала из сквера.
- Павлик! –– воскликнула она. –– Ну наконец-то, слава Богу!
- Ну, спасибо, Виталька, штраф мне за пьяную езду ты обеспечила, –– через силу улыбнулся Веселов, когда девушка обняла его, прижавшись щекой к его куртке. Веселов бережно обнял Виталину в ответ. Было удивительно, какими ос-торожными и ласковыми могут быть его могучие руки с крупными сильными ла-донями и пальцами, способными без усилий согнуть самый прочный гвоздь.
- Виталька, –– прошептал он. –– Я понял, это ведь ты позвонила?
Девушка кивнула и подняла голову, жадно любуясь лицом полковника.
- Если бы не ты, –– Веселов поцеловал ее макушку. –– Я ведь слишком мно-го о них знаю… А ты знаешь, что обычно делают с ненужными свидетелями.
- Не говори об этом, Павлик. Господи, как хорошо, что все уже позади. У тебя на висках седины прибавилось с ночи. Наверное, у меня тоже появились се-дые волосы… Я так боялась, что позвонила слишком поздно!
- Спасибо тебе, Ви, –– Веселов еще крепче обнял девушку и зарылся лицом в ее волосы. –– Прости… Нагрузил, дурак, еще и тебя… –– он приподнял голову и увидел в воротах сквера Гурова. Вздрогнул, нахмурился. И плотнее обхватил Ви-талину, словно пытаясь загородить ее своими крупными руками. На правой кос-тяшки пальцев были ободраны. Вспомнив, что вчера днем ему в глаза бросилась огромная свежая ссадина на лице начальника Приморской милиции, Гуров усмех-нулся почти вслух. «Похоже на то, что вчера съездили по физиономии ему, а сего-дня он дал сдачи!», –– слегка развеселившийся Лев Иванович успокаивающе-приветственно кивнул Веселову и направился к проходной.
9. «Я не отдам тебя никому…»
- Влипли вы, конечно, Павел Николаевич, чёрт знает во что, –– комментиро-вал Гуров.
Веселов еще больше нахмурился и ожесточенно ткнул окурок в пепельницу, которую они за два часа обоюдными усилиями наполнили. Виталина, сидевшая в уголке на диване из «мягкого уголка, тихонько подошла к хозяину кабинета и по-ложила ему руку на плечо.
- Сам знаю, –– угрюмо сказал Веселов, прикладывая носовой платок к раз-битой руке. –– Ну, что? Будете оформлять «чистуху »? Как вам угодно. Я уже так устал, что мне все равно, чем все это закончится и что со мной будет. Только ее не троньте. Виталина тут абсолютно не при чем. Она даже не знала ничего. Я один виноват и сам буду отвечать.
- И что мне с вами делать? –– страдальчески закатил глаза Лев Иванович. –– В Приморске у меня никаких полномочий нет, и вообще, я частный детектив, а не опер, и задерживаться здесь мне некогда. Меня зовет в Москву одно из моих дел. И там вот это, –– он подбросил на ладони диктофон, –– никому не нужно, кроме, разве что, Генпрокурора…
Виталина вздрогнула и придвинулась ближе к Веселову. Он опустил голову и хмуро рассматривал свои ссадины на руке.
- Но я надеюсь, –– Гуров перешел на «ты», –– что тебе, полковник, сего-дняшняя прогулка мозги вправила. И в следующий раз ты не скоро захочешь в та-кое впутываться…
- Он и не собирается, –– вмешалась Виталина. –– Павел вчера говорил мне, что даже если все благополучно закончится, больше он в этих делах не участвует. А он человек слова.
- Человек ты в городе уважаемый, –– продолжал Лев Иванович, –– и жен-щина вон как тебя любит… А ты с ней что, только монстров гоняешь по экрану, и так ничего и не понял? Да она ведь в огонь пошла бы ради тебя!
Веселов вздрогнул, привстал из-за стола и недружелюбно сдвинул брови:
- Попрошу без намеков, господин Гуров… Я уже за это одному сегодня на-мекнул! Я знаю, что в Управлении обо мне и Виталине разные слухи ходят, но не ожидал, что и вы начнете их слушать и тем более повторять!
- У меня тут не было времени сплетни слушать. А о Виталине Александров-не я только сегодня утром узнал. А ты так и не понял за три года, что ты для нее значишь?.. И всегда ты такой тугодум, Веселов? –– не дожидаясь ответа от совер-шенно обалдевшего начальника ГУВД, Гуров вышел из кабинета, осторожно при-крыв за собой дверь. Следующая часть разговора касается только Веселова и Ви-талины. Третья пара ушей им не нужна. А диктофонная запись… Сыщик поколе-бался, но потом вспомнил, как Виталина прислушивалась к уличному шуму в сквере и теребила брелок сумки. С какой радостью она метнулась навстречу Весе-лову. И как бережно и ласково обнимал ее в ответ Павел Николаевич. И Лев Ива-нович нажал кнопку «Стереть всё». В диктофоне что-то коротко прошелестело, и двухчасовая запись разговора, способная обеспечить Веселову целый букет статей УК и немалый срок, а Виталине –– новую боль и слёзы, исчезла.
- И никто ничего не узнает, –– пробормотал сыщик, чувствуя, как на душе стало легче. Конечно, с точки зрения закона он поступил неправильно. Но ведь есть еще и человеческие законы, о которых тоже не следует забывать.