Я - убийца - Фридрих Незнанский

Фридрих Незнанский

Я – убийца

Глава 1

Потом ввели подсудимого.

Зал привычно обернулся в его сторону.

Плюгавый мужичок жалко улыбался охранникам, которые через решетку снимали с него наручники.

– Сядь, – сказал ему один охранник. И мужичок послушно шлепнулся на скамейку.

Его судили за воровство. Ночью мужичок взломал хлебный киоск и утащил оттуда мешок белых черствых батонов. Зачем он это сделал, мужичок так за все время следствия, а теперь и суда, объяснить не смог.

– Пьяным бывши, – говорил он косноязычно. – Мало припоминавши был.

Ему грозило что-то незначительное, ну год, другой, а то и штрафом отделается. Но мужичок воспринимал суд очень серьезно. Наверное, он первый раз в жизни вообще попал в центр внимания стольких важных и деловых людей.

К этому моменту должно было случиться главное в суде – приговор. Суд совещался недолго, все было ясно как божий день, сейчас человек в черной мантии займет свое место под гербом России и скажет, как дальше потечет жизнь плюгавого мужичка.

Народ в зале был, но интересовал его вовсе не подсудимый, они ждали следующего заседания, которое начнется сразу же после этого, а там уже будет поинтереснее и пострашнее, а пока, от нечего делать, чтобы не болтаться по обшарпанным коридорам районного суда, люди решили скоротать время здесь.

Среди скучающей публики, которая развлекалась разговорами и даже поеданием бутербродов, не было ни одного, кто бы хоть как-то переживал за судьбу подсудимого. Даже его адвокат, уставшая пожилая женщина с потрепанным портфелем, вовсе не пыталась утешить своего подзащитного, как это происходит в американском кино или на наших процессах, где гонорары адвокатам исчисляются в десятках и даже сотнях тысяч долларов, а уткнулась в журнал «Хозяюшка» и шевелила губами над статьей о домашних соленьях и вареньях.

Словом, было до ужаса обыденно и серо.

Только в самом углу, никем не замеченный, сидел парень в черной куртке, уткнувшись в собственные ладони. Со стороны могло показаться, что парень спит. Он единственный не повернулся, когда ввели подсудимого. Но если бы кто-то пригляделся к нему внимательнее, увидел бы, что парень вовсе не спит. Плечи его изредка вздрагивали, волна дрожи пробегала по всему телу, и парень издавал еле слышный стон, вернее, даже не стон, а просто тяжкий вздох. В проходе между стульями у ног парня лежал обыкновенный полиэтиленовый пакет. Иногда парень быстро склонялся к этому пакету, раскрывал его и секунду смотрел внутрь. Могло даже показаться, что у него там живое существо и парень боится, что оно прогрызет пакет и сбежит. Но в пакете ничего не шевелилось. Вообще со стороны пакет выглядел пустым. И если там что и могло быть, то явно не продукты, даже не книга или тетрадь, а в крайнем случае авторучка.

Даже когда парень склонялся к пакету, лицо его разглядеть было невозможно, хотя он специально не прятался. Просто движение его к пакету и обратно было настолько стремительным, что глаз ничего не успевал заметить.

Подсудимый робко попытался привлечь внимание своего защитника, но та даже не обернулась, только досадливо махнула рукой через плечо. Подсудимый приподнялся с места, но охранник тут же гаркнул на него:

– Сидеть!

И мужичок снова послушно плюхнулся на скамейку.

Ему было страшно и тоскливо. Но не из-за ожидавшегося приговора. Мужичок о себе совсем не думал. Жизнь его в последнее время была из рук вон. Ночевал где придется, даже пару раз на улице. Квартиру свою он давно продал, правда с отсрочкой выселения. Деньги разлетелись за полгода – друзей оказалось у мужичка вдруг так много, что он и не всех мог припомнить по именам. Пили, ели, водили каких-то женщин, ночевали у него, но ровно до тех пор, пока одним прекрасным или, скорее, ужасным днем мужичок не понял, что денег не осталось ни копейки. Друзья испарились, как вода на горячей сковороде. Быстро и бесследно. А потом стали вдруг приходить, особенно по ночам, какие-то здоровенные мужики и сначала по-хорошему, а потом все строже говорить мужичку:

– Сгинь. Освободи жилплощадь.

– А куда же я пойду? – наивно вопрошал мужичок.

– Найдешь себе что-нибудь, – утешали гости.

А потом один раз избили его. И мужичок из дому сбежал. Все-таки друзья у него были, несколько раз он ночевал в их домах. Потом двери перед ним даже не открывали.

И тогда мужичок понял, что хочет есть.

Он просил подаяния на улице, но давали мало, к тому же снова появились здоровенные мужики, правда уже другие, снова избили, приговаривая:

– Не лезь на наш участок.

Мужичок пошел к себе домой, но там уже жили люди, которые его, разумеется, на порог не пустили, а пригрозили вызвать милицию. Он попросил у них хотя бы кусок хлеба, но ему не дали. Вот тогда он разбил стекло ларька и унес мешок батонов. Два из них он успел съесть. Тут его и подобрали милиционеры. Эти тоже избили его до полусмерти. И посадили в «обезьянник», где мужичка снова били.

Он надеялся, что хуже не будет, поэтому к предстоящему приговору относился спокойно. Боялся только, что не посадят, а заставят платить штраф. Денег у него никаких не было.

Поэтому тревожило мужичка что-то совсем другое. Эта тревога исходила не от двери, за которой скрылся судья с заседателями, а вовсе даже с другой стороны – из зала. Мужичок оглядывал собравшихся незнакомых людей, но им не было до него никакого дела. Вот мужичок и терялся, чего ж ему так страшно? Он хотел спросить об этом у адвоката, но та отмахнулась. Поэтому мужичок обиженно вздохнул и стал кусать ногти.

– Прошу встать, суд идет, – сказала секретарь суда.

Люди шумно поднялись. И только в этот момент мужичок понял, от кого исходит пугающий его ужас. Единственный человек в зале не поднялся – парень в заднем ряду. Парень этот сидел в зале уже давно, а мужичок так и не смог рассмотреть его лица.

Поэтому, когда судья, степенный мужчина с красивой шапкой седых волос, зачитывал приговор, мужичок смотрел вовсе не на него, а на парня в заднем ряду.

Только когда решетчатая дверь загона отворилась с лязгом и охранник сказал лениво:

– Выходи, свободен, – мужичок понял, что его выпускают, что он может идти на все четыре стороны.

И мужичок вышел, наткнулся на адвоката, которая что-то спросила у него, а он даже не понял. Он все смотрел на парня. И теперь уже не отрываясь.

Парень встал. Подхватил с пола свой полиэтиленовый пакет – мужичок впервые увидел его лицо – и быстро, бочком-бочком, двинулся к судейскому столу.

Мужичок заметил, что руки у парня были в перчатках. Почему-то сразу же захотелось крикнуть, но у мужичка словно ком застрял в горле. Он ошалело смотрел на то, как парень пробился к уходящему судье, сунул руку в пакет, вынул оттуда что-то тонкое и блестящее, потом другой рукой сзади взял судью за его седую копну, с силой запрокинул голову к себе и блестящим тонким предметом мощно чиркнул судью по горлу.

Только здесь мужичок закричал. Потому что кровавые брызги разлетелись во все стороны, голова судьи запрокинулась, а тело стало медленно заваливаться на первый ряд стульев.

Все обернулись на крик мужичка, и никто не заметил, как парень снова быстро, снова бочком прошел к выходу, даже задев мужичка локтем, и выскочил на улицу.

И только тогда люди обернулись к упавшему телу.

Лужа крови стремительно растекалась по полу. Ее было так много, что казалось удивительным, как она уместилась в одном человеке.

У мужичка схватило сердце, и он тоже упал, но на него, конечно, никто уже внимания не обращал...