– Дальше чо?
Крузак – несся к городу. Из-за мощной подвески – все ухабы и колдобины почти не чувствовались.
– Морду топором, и…
Я покачал головой.
– Дим, вопрос не по нашей ответственности. Ты что, думаешь, что вы сможете инфу накапливать и в нужный момент отработать ее?
– А что – нет?
– Нет. И знаешь, почему – нет?
* * *
– Потому что тогда у любого, кем ты занимался, было что терять. Сейчас – нам всем терять нечего. И им – тем более.
Димыч угрюмо промолчал, потому что знал, что я прав.
– Ты понимаешь, что скорее всего своими разговорами про атаку на рабовладельцев как раз вы и вызвали ответную движуху?
– Нет, ну а что – так, что ли, все это оставлять?
Да как сказать…
Я рабов не покупал и не продавал, и если получалось карать тех, кто их покупал и продавал – то карал, и карал жестоко. Но я и не думал замахиваться на систему в целом. По мне – важнее всего было создать какую-то устойчивую систему в рамках нашего социума, исходя из того, что мы реально можем, на что хватает людей и ресурсов. А нам реально не хватит людей, кроме как на Удмуртию плюс какие-то куски соседних регионов – Пермь, Вятка, Татарстан. Ну нет сил. Самое страшное – что нет. И как только мы освоимся, поднакопим сил, соберем под свое крыло тех, кого сможем – вот тогда можно будет замахиваться на что-то большее.
Но по здравом размышлении я понял, что и Анатолий Иванович в чем-то прав. Никто не будет ждать, пока мы окрепнем и укрепимся. Скорее попытаются сделать все, чтобы уничтожить. Чем крепче мы будем – тем больше найдется желающих против нас дружить. Таковы законы этого мира, которые со дня Катастрофы ни разу не изменились. И если так – то не разумнее ли и в самом деле ударить первыми.
– Ты Элинке подарок привез?
Мне вдруг стало очень стыдно. Как-то не умею я «жить для двоих».
– Нет.
– Давай заедем.
– Спасибо.
– Да не за что. Я знал, что ты не подумаешь…
Вечером, точнее ночером, как сейчас говорят, мы усталые и счастливые пили чай, Элинка рассказывала о византийских интригах в сфере здравоохранения, а я не мог сосредоточиться на том, что она говорит – я продолжал думать.
В чем смысл той бойни на Воткинском шоссе? Самый очевидный – сплотить против нас всех или что-то другое? Насколько в теме менты? Спросить Мешка? С учетом того, что он меня на Воткинское шоссе и возил?
С другой стороны – кто Мишке Новосельцев, и кто – я? А хрен его знает, сейчас все с ног на голову встало, да и до Катастрофы не легче было. Ни в ком нельзя быть на сто процентов уверенным, понимаете? Ни в ком и ни в чем.
Если менты в теме – то худо дело. Поскольку армии у нас не было, они у нас главные силовики. А за многими грязь еще с давних времен тянется, равно как и связи с корешами из других регионов. А я замечаю, мотаясь на торг, что немало их выжило. Конечно, смертность запредельная, потому что в самом начале, как только поступал вызов, что кто-то там ходит и людей кусает, выезжал наряд полиции. Но с другой стороны – давайте не будем путать хрен с пальцем, а патрульного с опером из шестой ОРЧ к примеру. Первый-то скорее всего относительно честный – где ему хапнуть? А вот второй…
И понятно, что погибали в первую очередь как раз первые, а вторые многие вовремя поняли, чем что пахнет, со стволами пересидели, а потом объявились. Уже со связями, с навыками, со спайкой.
Новосельцев тоже предлагал по Новгороду ударить, но скорее всего он на вшивость меня проверял – клюну или нет. Они не знают, за кого я. И им бы не помешал доступ к оружию. Особенно тот, который могу обеспечить я, ведь те стволы, что уходят за пределы республики, с учета автоматически снимаются. Продали и продали, какой сейчас учет? Так можно роты вооружить. Батальоны.
Если они решились устроить бойню – значит, развязка близко. Не зная точно, за кого я, они попытаются исключить неконтролируемый фактор из общего расклада. То есть попробуют меня убрать.
– Элин…
* * *
– Где у нас пистолет?
– В ящике, – недоуменно отозвалась она.
– Пошли, покажешь.
Пистолет у нас лежал в спальне, в ящике, который был замаскирован под книгу и стоял среди книг. Я остановился у входа, показал глазами – доставай.
– Что-то случилось? – поняла она.
– Доставай, доставай.
Элина сняла книгу с полки, она раскрылась, и пистолет чуть не выпал, но не выпал. Это был Sig P226, но не немецкий, а китайская копия. Их у нас делали в травматическом варианте, а как началось – переделали обратно в боевой. Отделка у китайца, конечно, хромает – но так ствол надежный и сделан качественно. Китайское оружие вообще лучше, чем о нем думают, оно лучше, чем, к примеру, турецкое, потому что в Китае оружие производят только государственные компании и по военным стандартам. Те же чинарки – китайские М4, которые появились перед этим самым, ничуть не хуже родных. Кучность ниже – но это потому, что ствол хромированный, а так – все в порядке там.
И СИГ – крепко сделан.
– Разряди.
Элина сделала то, что я сказал – выбросила магазин и патрон из патронника. Пистолет встал на затворную задержку.
– Положи на полку.
* * *
– Давай так. Я бросаюсь на тебя, ты должна успеть схватить и выстрелить. Потренируемся, ладно?
В ее глазах появился страх – тот самый, которого не было уже давно.
– Зачем?
* * *
– Что-то случилось?
– Сядь сюда. Сядь, сядь…
* * *
– Помнишь, что я тебе говорил? Когда мы первый раз с тобой поехали на стрельбище.
– Помню…
– Повтори.
– Первое, что я должна уметь, – выстрелить в человека.
– Правильно. А второе?
– За счастье всегда надо платить…
Она вдруг задрожала, уткнулась мне куда-то в подмышку.
– Не хочу… не хочу… не хочу…
А я – хочу? Да жизнь – тварь такая, заставляет…
Такова жизнь…
Бывшая Россия, Ижевск
Девятьсот восьмидесятый день Катастрофы
Утром за мной заехала заводская машина. Я обычно не злоупотреблял, пользовался своей. Но тут надо было.
Если вам нужна информация – одни из тех, кто ее дадут, – водилы. Это отдельная каста еще с советских времен, по спайке сравнимая с рыбаками. Водилы часто подрабатывают таксистами, или просто «калымят», и в этом качестве слышат то, что слышать им не стоит. Да и просто многие в машине, не думая, развязывают язык.
С другой стороны – водилы тоже люди, и если к ним относиться как к людям, а не подай-почухай-пошел вон, – они ох как могут быть полезны. Я вообще стараюсь нормальные отношения поддерживать, мало ли когда пригодится. Как меня еще с юности выучили, если есть возможность доброе дело сделать – сделай. Никогда не знаешь, когда пригодится.
За рулем был Витя, а я не раз ему в путевках лишний километраж отмечал. От завода не убудет, а человеку приятно. А Витя еще и в такси подрабатывает. Да, у нас и такси сохранилось – верите?
– Дим.
Он настороженно глянул в зеркало заднего вида.
– Я слыхал, в городе стрельба была.
– Была, – неохотно ответил он, когда мы поворачивали на Карла Либкнехта.
– И с чего так зарубились?
– Бандиты.
– Это я и в газете могу прочитать. А люди что говорят?
* * *
– Говорят, что кто-то что-то не поделил сильно. Пригласили перетереть, но до места не доехали – там их и постреляли.
– Кто же стрелу в центре города забивает?
– Как раз в центре и забивают.
Витя помолчал и продолжил:
– Разговор идет за то, что те, кто ехал, – стволы на посту ГАИ оставили. Потом их и постреляли. А потом стволы в машины подкинули. Не по-человечески это.
Опа…
А ведь похоже на правду.
– А кто отвечать теперь будет?
– Мы и будем!