Они миновали еще одну стройку и только-только законченные два дома – небоскребы этажей под двадцать пять, с двумя супермаркетами и проектируемой автостоянкой. Здесь была конечная остановка общественного транспорта, дальше шли чистенькие маленькие домики, взиравшие на двух гигантов с обреченным восхищением пигмеев, которых вот-вот раздавит великан. Здесь за заборчиками цвела калина, наливались соком плоды на деревьях, и оставалось только гадать, сколько еще урожаев успеют собрать с этих яблонь или груш прежде, чем сады вырубят под застройку.
– Куда дальше? – поинтересовался он, когда последние домики остались позади, и дорога устремилась в поля.
– Сидите смирно.
Он кивнул, стараясь держать себя в руках, но уже начал нервничать.
– Надеюсь, обратно меня доставят? Хотя бы до конечной остановки?
– Доставят, – кивнул водитель. – Как вести себя будешь.
– Не хами товарищу, – тут же откликнулись сзади. – Он пока не доставил нам никаких хлопот.
Проигратель мысленно сделал зарубку в памяти, но вслух ничего не сказал.
За полями, которые, судя по всему, были засажены какими-то овощными культурами, была река. Проскочив через мост, машина свернула с федеральной трассы на проселочную, хотя и укатанную и твердую дорогу. «Коттеджный поселок «Новая Жизнь» – прочитал он на указателе.
Поселок скрывался в роще, на въезде в которую стоял шлагбаум и будка охранника, выкрашенная в маскировочный цвет. Несмотря на то, что машину тут наверняка хорошо знали, пришлось притормозить и подвергнуться процедуре проверки. Проигратель даже порадовался тому, что на всякий случай прихватил удостоверение личности – охранник так долго и вдумчиво считывал с него биометрические показания, словно в области был введен план «Перехват», а у него фамилия случайно совпадала с фамилией преступника.
– Можете проезжать, – наконец, сказал он, возвращая документы, и неожиданно добавил: – Обычная предосторожность.
– Это из-за меня, – констатировал Проигратель, когда машина снова тронулась с места. – Будь вы одни, он даже головы от кроссворда не отнял.
– Не ваше дело.
Он снова кивнул и замолчал.
Поселок, видимо, застраивался без особой планировки – просто в роще нашли несколько полян, где деревья росли пореже, чтоб не возиться с выкорчевыванием пеньков, там и понастроили домов. Одни стояли так близко друг к другу, как позволяли правила приличия и застройки, другие отстояли от соседей на значительное расстояние. Дорога виляла так, что пришлось совсем сбавить скорость. Проигратель не возражал. Он изо всех сил старался наслаждаться ролью пассажира.
Наконец, остановились возле забора, огораживающего участок леса. Витая ограда сама по себе стоила немалых денег. А уж автоматическая система на фотоэлементах и вовсе заставила разинуть от изумления рот.
– Дальше пешком, – ему велели выбраться из машины. – Она не любит технику.
«Она»? Запомним.
От калитки шла посыпанная галькой дорожка, с двух сторон обсаженная садовыми цветами. Гвоздики, пионы, гортензии, ирисы – вперемешку. Остальная часть участка сохраняла девственный вид – разве что тут было поменьше обычного лесного мусора и траву явно высевали нарочно.
Проигрателя пропустили вперед и явно не случайно – кое-кто, сидевший на заднем сидении, почему-то очень не хотел, чтобы гость видел его лицо. Несколько раз тому хотелось как бы случайно обернуться на ходу, но что-то удерживало от такого поступка. То ли честное слово, то ли пистолет, мягко, но навязчиво упиравшийся в спину между лопаток.
Дом был выкрашен в тот ядовитый оттенок розового, который почему-то нравится всем женщинам. Его супруга, например, купила сумочку такого вот пронзительного цвета и оббегала полгорода в поисках помады, лака для ногтей и туфлей ей в тон. После чего комплект был убран в шкаф и время от времени извлекался со словами: «Некуда носить!» Если не считать цвета, дом был как дом.
Дверь тоже была на фотоэлементах и бесшумно отворилась, когда все трое поднялись на крыльцо.
– Входите, – послышался женский голос. – Вы двое. Ты – останься!
За спиной послышалось недовольное ворчание, похожее на голос раздраженного пса.
Сделав шаг, Проигратель не выдержал, обернулся – и встретился взглядом с водителем. Загадочного третьего от него уже отгораживала дверь.
– Наверх, – спокойно сказал водитель и махнул стволом куда-то за плечо.
Лестница. Широкая, мраморная, покрытая ковровой дорожкой явно ручной работы. В просторной передней ни одной лишней детали, ни одного украшения и даже дверная ручка обычной круглой формы, но все говорило о безумном богатстве и роскоши, граничащей с расточительностью.
Он кивнул и поднялся на второй этаж, приостановившись на площадке, куда выходили четыре двери. Вторая лестница вела на третий этаж.
– Налево, – последовала команда.
Одна из дверей с левой стороны была приглашающе приоткрыта.
– Заходите, не стойте на пороге, – послышался женский голос.
Комната, в которую он попал, была залита светом из огромного, во всю стену, окна, лишь слегка забранного кисейной шторой. Здесь все тоже кричало о роскоши владельца. Вернее, владелицы.
Женщина неопределенного возраста уютно свернулась калачиком в глубине светло-бежевого дивана, стоявшего почти посреди комнаты. Напротив него размещались два кресла в тон и стеклянный журнальный столик. По углам стояли три этажерки и высокий стеллаж. Над головой женщины покачивала ветвями огромная финиковая пальма в декоративной кадке. Где-то журчал фонтанчик, из встроенного в стену музыкального центра лилась негромкая музыка, но смолкла, повинуясь щелчку по пульту.
– Это вы, – с легкой улыбкой констатировала женщина, рассматривая гостя.
– Это я, – согласился он. – Добрый день.
– Я вас ждала, – она потянулась, слегка меняя позу, и щелкнула пальцами. – Присаживайтесь. А ты, – тон ее изменился, став сухим и строгим, – налей нам выпить. Что вы предпочитаете в это время суток?
Доставивший его сюда водитель, ни капли не возмутившись, легко открыл бар, где теснилось столько разнообразных бутылок, что Проигратель еле сдержал восхищенный свист и поспешил взять себя в руки.
– Ничего.
– Боитесь?
– Хочу сохранить ясную голову, – уклончиво ответил он. – Наша встреча…
– Понятно, – женщина опять улыбнулась. – Что-нибудь безалкогольного. Тоник с лимонным соком, например.
Убрав пистолет, водитель с ловкостью бармена выполнил заказ и отошел к стене, встав сбоку и чуть сзади.
Сделав глоток, Проигратель осторожно посмотрел на женщину. Возраст ее он так и не смог определить. Ей могло быть и двадцать пять, и сорок. Светлые волосы уложены в такую сложную прическу, как будто ей предстояло сейчас отправиться куда-нибудь на прием. Черты лица какие-то слишком правильные, словно ей пришлось делать операцию по изменению внешности. Женщина была в белом длинной платье, оставлявшем открытыми плечи и руки, а также ложбинку между грудей. Судя по просвечивающим соскам, нижнего белья она не признавала, а трусики, если и были, носила телесного цвета. Одну ногу она подогнула, другая фривольно свесилась с дивана, почти касаясь лежащей на полу искусственной шкуры аккуратными накрашенными пальчиками. Да, именно пальцами – ее ступни и кисти рук были разрисованы узорами из хны.
– Вы – Рий Станд, – нарушила женщина короткое молчание. – Тридцать один год. Разведен. Родители живы, но вы с ними не общаетесь. Есть старшая сестра, довольно успешная женщина, тридцать семь лет, замужем, мать троих детей, директор фирмы. Закончили колледж, пять раз пытались поступить в институт, но проваливались и вынуждены были отказаться от получения высшего образования. До недавнего времени вы работали охранником Периметра, уволены сутки назад за нарушение дисциплины. За последние десять лет перепробовали одиннадцать… теперь уже можно сказать, двенадцать профессий.
– Я смотрю, вы здорово подготовились, – невольно усмехнулся он.
– Именно что подготовились, – женщина вернула ему улыбку.