Так что, когда я более-менее пришёл в себя, перед газами стояла сплошная зелёная муть. Должно быть пересмотрел на проклятущее колдовское солнце. Во рту перекатывался мерзкий вкус, словно я нахлебался дерьма из фернимарских канав. Раскаты грома в ушах, разрывающие череп на куски, постепенно начинали напоминать человеческий голос. Ну, если это грубое мычание можно так назвать.
- Мать твою так! Поднимайся, стервоза! – перед глазами появился блестящий кругляк. Вроде бы с какой- то эмблемой. В таком состоянии трудно понять. – Королевская служба, говнюк! Поднимайся!
Физиономия королевского служащего больше подошла бы гопнику из подворотни или лесному братку, поджидающему гостей за деревом, с дубиной в руках. За спиной мордоворота маячило ещё двое таких же, похожих друг на друга, как две капли воды.
М-да, воды бы…
Различить гостей можно было лишь по шрамам. У одного уродливый зигзаг проходило по левой щеке, у другого – по правой. В руках головорезы держали короткие металлические шестоперы. Как подсказала больная память, такими обычно пользуются шпики секретной службы Фернимара.
Меня выдернули из кровати и хорошенько встряхнули, так, что в глазах потемнело. Когда свет вернулся, я сообразил, что нахожусь в своей комнате. Стало быть, вчера всё-таки сумел вернуться в гостиный двор и даже лёг на кровать.
- Вот курва! – с некоторым восхищением сказал тип со шрамом на правой щеке. – Ни хрена нарезался вчорась, морда замуляна!
- Ташшыть его, да и дело с концом, - буркнул второй шрамоносец и шмыгнул перебитым носом, - Собака скажоная!
Внезапно в башке точно вспыхнул ослепительный свет, и я вспомнил события вчерашней ночи. Смрадный канал с нечистотами и физия молодого дворянчика, исчезающего в глубинах жидкого дерьма. Что я там вчера подумал? Первый сын какого-то графа? Мать моя…Мне – хана!
- Ты разумеешь, кто я? – гопник с жетоном королевского служащего ещё раз встряхнул меня, до лязга зубов, - Стервоза! Поднимайся, говнюк! Пошли.
Он вновь потянул меня и в этот раз я не стал сопротивляться. Напротив, помог, направив голову вперёд и засадил мучителю лбом в подбородок. Естественно, стало худо, но кое кому – намного хуже. Королевский головорез хрюкнул и сверзился на пол. Жетон выпал из его пальцев и со звоном укатился под кровать. Напарники здоровяка переглянулись
- Што за херотень? – сказал один, сведя косматые брови.
- Шутковать вздумал, - ухмыльнулся второй, скаля редкие зубы. – Ща получит.
И оба одновременно бросились ко мне, поднимая шестоперы для удара. Почти не целясь я дёрнул за петлю самострела. Раз, другой. Первый дротик угодил в бедро нападавшего, а второй вообще не вылетел. Я с некоторым запозданием сообразил, что просто забыл перезарядить оружие после ночных приключений. Сам виноват.
Раненый головорез навалился на меня, утробно завывая, словно у него приключилось несварение желудка. Я отбросил его пинком по раненой конечности и тотчас получил скользящий удар дубиной от второго. Чёрт, рука тут же сомлела. Громила ухмыльнулся и ткнул ребристым шишаком в живот, вышибив оттуда воздух и часть вчерашнего пойла. Перед глазами всё плыло и жутко болела ушибленная рука.
- Курва! – раненый вцепился в ногу и потянул вниз. – Я ж тебя загрызу, сукин кот!
Я ещё раз пнул его по ноге, постаравшись попасть в торчащий из штанины конец дротика. Получил новый удар по той же руке. Лучше от этого, естественно, не стало. Чёрт, где мой меч? Под кроватью? Неловко увернувшись от удара, я рухнул на что-то мягкое, хрипящее от боли и полез здоровой рукой под кровать. Нашёл укатившийся жетон и запустил им в громилу, лупящего меня дубиной. Тот отбил железяку и ударил меня по лодыжке, едва не переломив кость.
Меча под кроватью не оказалось. Просто замечательно!
Шипя ругательства, я ухватил ногу шпика и резко дёрнул. Враг хрюкнул и шлёпнулся на спину. Пришло время для удара по роже. Зубы долой!
Припадая на пострадавшую ногу, я заковылял к двери комнаты и услышал грозный рёв из коридора. Так могло бы рычать чудовище из Чернолесья.
- Я сказал взять его живым! - рычало чудовище. – Но я же, мать вашу, не сказал, что он должен быть в сознании!
Двери распахнулись и в лицо мне уставился наконечник стрелы, торчащей из блестящего самострела. Кто именно держал оружие я не видел, потому что необычно толстый наконечник стрелы заслонял мне всё: дверь, стены. Я, чёрт меня дери, вообще ни хрена не видел, кроме этой проклятой стрелы, почти воткнувшейся в переносицу.
А потом тихо щёлкнуло и мир пропал совсем.
Но меня не убили.
И даже не искалечили, хоть и хотели. На это намекали синяки непонятного происхождения, которые я обнаружил на теле немного позже. Такие можно получить, если кто-то весьма недобрый бьёт лежачего ногами по рёбрам. В общем, я бы пожаловался на своё состояние, если бы кто-то согласился выслушать
Когда, спустя пару суток, наполненных очень неприятным ожиданием, меня впихнули в кабинет главы Фернимарской секретной службы, я ещё хромал, а левая рука, пострадавшая от удара шестопером, слушалась хозяина через раз. Впрочем, чтобы раненая конечность меня не сильно беспокоила, её сковали со здоровой, так что руками я не мог пользоваться от слова, совсем.
Сопровождал меня здоровенный парень, очень напоминающий снежную обезьяну из предгорий Фирта. Ну, тех, что просто обожают насиловать ишаков и потерявшихся детей. Меня крепко держали волосатыми пальцами за шею и периодически грозно рычали в ухо. Крепкая хватка не позволяла сомневаться: стоит дёрнуться, и я тут же услышу хруст собственных позвонков.
Кабинет начальника шпиков выглядел достаточно комфортабельным помещением. Если не обращать внимание на подозрительные пятна, что покрывали деревянный пол, то комнату можно было принять за приёмную какого-нибудь министра. Ну, так как я её себе представляю. Большое окно, закрытое плотной чёрной шторой, массивный стол с подставкой для бумаг, высокий шкаф красного дерева, под цвет стен и пара кресел, обтянутых тонкой чёрной кожей.
Меня, впрочем, посадили в другое и как бы не совсем кресло – крепкий деревянный стул с подголовником. Зато у него имелось много интересных приспособления для удобства, сидящего: ремни на подлокотниках, на подголовнике и у ног. Насколько я успел заметить, дерево стула носило на себе тёмные пятна, того же происхождения, что и грязь на полу.
Не успел я прийти в себя, от грубой посадки, как ремешки затянулись, так что я превратился в неподвижного истукана, глядящего перед собой. Кто именно обеспечил мне комфорт я не видел: только мелькали чьи-то руки, и очередная конечность оказывалась плотно прижата к дереву.
Поскольку поворачивать головой я уже не мог, оставалось глядеть только вперёд, а стало быть, прямиком на начальника Фернимарской секретной службы. Ну, а кто ещё мог бы сидеть за его столом, лениво перебирать какие-то бумаги, начиная от громадных простыней, сложенных несколько раз и заканчивая жалкими грязными огрызками, напоминающими мусор. Маленький толстый человечек с физиономией обиженного ребёнка, постоянно шмыгал розовым носиком и нервно барабанил пухлыми пальцами младенца. Одет толстяк был в тёмно-синий жилет и белую рубашку. Ниже я просто не видел.
Подняв на меня красные глаза, начальник шпиков достал из кармана жилета стёкла без оправы и водрузил на свой крошечный нос. Очевидно хотел убедиться, что перед ним находится именно тот, кого он хотел видеть. Убедился. Убрал те бумаги, что просматривал прежде и достал другие, много меньше по количеству. Вытащил первую бумажку, прочитал её и тяжело вздохнул. После этого снял очки, положил на стол и откинулся на спинку кресла.
- Так вот, - сказал человечек хриплым голосом, который больше подходил актёру, играющему роли героев-любовников, - Первым делом я хотел бы представиться. Меня зовут Кору Нарим и я – заместитель начальника Фернимарской секретной службы. Поскольку сам начальник находится в долгосрочном отпуске, по причине тяжкого недуга, мне приходится выполнять все его обязанности. Соответственно, я обладаю всеми его полномочиями. Не слишком сложно?