Песня моей души - Свительская Елена Юрьевна

Елена Свительская

Д аже если весь мир против нас,

Если солнца свет вдруг погас,

Расцветают надежды цветы.

В них живут золотые мечты.

Нет цены в жизни тем мечтам,

Ведь ни золото и не меч там.

Там живут добро и любовь,

Там не проливается кровь.

Только если найдётся дурак,

Что мечтает да и живёт так,

Всколыхнётся вся жизнь вдруг,

Разорвётся замкнутый круг.

Может, только на миг он

Приведёт в явь прекрасный сон.

И прославится сам в веках,

Как герой, потерявший страх.

Только редко свои мечты

В жизнь впускаем я и ты.

Мы считаем: сильно зло.

Так оно в мир заползло.

Где же, где же ходит дурак?

Тот, который не думает так?

Тот, кто впустит в мир мечты?

Друг, им можем быть я и ты.

Посвящаю эту книгу

моему любимому Учителю, Симакову Владимиру Николаевичу,

и

моей любимой бабушке, Шепелевич Галине Фёдоровне,

за бесчисленное количество

ручек, тетрадок и пачек бумаги, купленных мне

и

за другую её заботу и поддержку

меня и моего творчества.

История Алины

Прежде, чем сделать шаг

Вечер, скоро уже начнёт смеркаться. На площади близ трактира стоят двое: хмурый подросток с протянутой рукой, да малышка лет четырёх, вцепившаяся ему в штанину. Прохладно сегодня. Покрапывает дождь.

- Есть хочется! – вздохнула девочка, - Ром, а Ром?.. Мы сегодня есть будем?

- Если подадут – будем, - сурово бросает её спутник.

Они стоят. Стоят… на город наползают сумерки, поверх грязного и негрязного, покрывая дома в грязный серый цвет.

- Брааатец! – малышка уже ноет, трясёт его за штанину, - Я есть хочу! Браатец!

- Ну… - он устало смотрит в умоляющие синие глаза, задумчиво взъерошивает свои длинные, криво отрезанные волосы, - Собаку, что ли, поймать?..

- А зачем собаку? – глаза расширяются, малышка недоумённо хлопает ресницами. Потом лицо её озаряется, - Ой, собаку?! Мы с ней будем играть!

Он смотрит на сестру и хмурится. Добавляет строго:

- Знаешь, я, кажется, вспомнил. Знакомого, у которого могу попросить еды. Только мы тебя сначала спрячем, ладно? Он терпеть не может маленьких девочек. Сам не знаю, почему.

- Может, со мной хоть подаст? Меня ж жалеют иногда, - шмыгает носом.

Устало улыбнувшись, взъерошивает русые волосы на её голове.

- Но он их почему-то не любит.

- Ну ладно, - она опять шмыгает носом, смущённо теребит его штанину, - Только ты быстрее приходи, ладно? А то ты в прошлый раз как ушёл, так тебя всю ночь не было! Я так испугалась! Так страшно сидеть там одной было! – она задумчиво теребит его штанину, - Ром… А Ром?..

- Ну, чё те, сопля?

- Ты только сразу уходи, если он драться будет, хорошо? А то ты в тот раз пришёл такой исцарапанный, будто свалился на кота. Ты ещё тогда такие вкусные мясные пирожки притащил. Ну, помнишь? В подорожнике? Ты сказал, что если жаренное мясо завернуть в подорожник, то это как пирожок. И таких больше ни у кого нет…

Дверь трактира открылась, и на улицу вышел мужчина средних лет, шатающийся. Задумчиво почесал сытое брюхо. И взгляд его уцепился за синие глаза девочки.

- Уу, щенки! – заорал он, - Поразвелось тут! Зыркают, гляди, на меня!

Девочка спряталась за мальчика. Тот мрачно, в упор, смотрел на пьяного. Мужчина, матерясь, спустился было с крыльца, пошёл по улице. Потом что-то остановился, обернулся. Опять наткнулся на синие глаза, выглядывавшие из-за ноги подростка. И, просмотрев в эти синие глаза долго-долго, мужчина вдруг развернулся, подошёл к ним.

Девочка, с надеждой улыбнувшись, выскользнула, протянула ладошку. И, вскрикнув, упала на мостовую, получив сильную затрещину.

- Новодальцы! Проклятые новодальцы! – взревел пьяный, - Чтоб вам пусто было!

И снова замахнулся.

Он был высокий, здоровый. А подросток был худой, невысокий. Он сразу оценил, что противник ему не по зубам. Подхватил сестру на руки, дёрнулся было к спасительному переулку. Только не добежал. Не убежал. Упал со вскриком, роняя малышку. И в отчаянии, сделал то единственное, что ещё мог: заслонил её собой. И терпел все удары, надеясь, что этот гад выпустит злость и уймётся.

Девочка испуганно смотрела на брата. На то, как верхняя светлая его рубаха с неловкой красной вышивкой – она для него старалась, вышивала у ворота и рукавов, а он принял с радостью, будто королевский то был подарок – стала грязной от следов ног нападавшего и от пятен крови. Такой грязной, что походила на нижнюю серую рубаху, чьи узкие рукава вылезали из-под широких рукавов, заканчивающихся у локтя.

И потом, когда вышел на улицу кто-то ещё, молодой парень, да оттащил озверевшего, дал по морде, а детям крикнул, чтоб убегали, брат подхватил сестру и убежал. На этот раз совсем.

Они сидели в каком-то закутке, дрожа, прижимаясь друг к другу, чтоб согреться. Уже боялись оба пойти за едой. Потом, когда пошла по небу линия зари, и светлеть кругом стало, девочка заметила, что на рубашке мальчика появились красные пятна.

- Ром… - сказала испуганно, - Ты ранен, Ром?.. Тебе больно?!

- Молчи, сопля, - устало улыбнулся он, дёрнул её за косу, полурастрёпанную, с травинками вместо ленты, легонько, - Нет, не ранен я. Не реви. Он просто меня на мостовую толкнул. А там кто-то ягоды рябины рассыпал. И я их раздавил своим телом, - он натянуто улыбнулся, - Ну, ничего, сопля. Рубашку выстираем.

Прижал её к себе, вздохнул.

- Ром… - послышалось тихое из-под его объятий.

- Ну чё тебе? – уже сердито проворчал он, - Поспи.

- А разве бывает рябина такая красная?

- Ну, может, не рябина. Я не успел рассмотреть. Поспи.

Она какое-то время молчала, потом завозилась. Пожаловалась:

- Не спится мнее…

Он, тяжело вздохнув, погладил её по голове дрожащей рукой и запел:

Даже если весь мир против нас,

Если солнца свет вдруг погас,

Расцветают надежды цветы.

В них живут золотые мечты…

***

Хлопнула дверь. Проворчали:

- Дрыхнет, зараза!

А потом подошёл кто-то к кровати с подсвечником. И чья-то рука вцепилась мне в волосы, рванула.

Заорав, села. И испуганно застыла.

Возле кровати стояла Немира. И в комнатку для слуг набилось много народу. Посмотрела на подругу растерянно:

- Ты чего это?

А она рванула резко меня за волосы, стягивая на пол. Выпустила волосы, пнула меня.

- И ты ещё спрашиваешь, гадина?! Уу, дрянь!!!

Из того, что они кричали, пока били меня, поняла, что у хозяина пропало кольцо с рубином. И обшарили весь дом, ища вора. И каким-то неведомым образом нашли пропажу в моём узелке! Ужас, меня объявший, трудно передать словами! Я не сумела толком объяснить, что была ни при чём, да и не больно все хотели мне верить.