- Слышишь, жеребца своего заведи в конюшню! - взвизгнула Имэй и побежала следом, бросив мальчишкам через плечо: - К его твари близко не подходить! Затопчет.
Гнедой Лю Ханя неизменно лягался, а звали его Бурый Тигр за ненормальную для лошади кусачесть. Отвязать его от коновязи и украсть рискнул бы только отчаянный самоубийца из пришлых. Все аньчэнцы от мала до велика знали повадки злобного жеребца.
Один широкий шаг Ханя равнялся трем-четырем шагам Имэй, поэтому догнала она его только возле покоев Мастера. А там застала пейзаж достойный кисти художника: высокий воин стоял на коленях, прижавшись лбом к плиткам дорожки, а наставник Школы Северного Пути лупил его палкой по чему попало, а для лучшей доходчивости слов время от времени наподдавал ногой по филейным частям
- Мерзавец, у тебя когда закончился контракт? Неделю назад! Где ты, тварь безродная, шатался десять дней? Где? - приговаривал Мастер, размеренно выбивая из ученика пыль и болезненные стоны. - Я тебе ноги переломаю, скотина!
Бамбуковая палка в умелых руках наставника могла касаться легче перышка, но при необходимости обрушивалась на спину провинившегося, как молот кузнеца.
- Простите, учитель. Я заслуживаю смерти!
- Ты заслуживаешь порки, чем я уже занимаюсь!
- Смирите гнев, учитель, - хрипел Лю Хань, закрывая ладонями голову.
- И не подумаю! Не смей прикрываться!
Имэй успела вдоволь насладиться видом воющего Ханя, прежде чем Мастер сменил гнев на милость:
- Вставай, мерзавец мелкий, идем со мной.
Поднявшись на ноги "мелкий" ученик возвышался над наставником, как скала над одинокой сосной, но против "мерзавца" возразить было нечего. Ел братец Хань, как кровный враг, не щадя запасов, просто-таки опустошающе ел. За что в детстве, отрочестве и юности был неоднократно бит соучениками. И сейчас, к слову, бдительности терять не стоило.
Имэй немедленно отправилась к новой кухарке и попросила сварить целый котел пшенной каши со свиными шкварками. С дороги да после порки на братца Лю неминуемо нападет жор.
- Госпожа хотела зарезать кролика, - напомнила женщина. - Какого?
- Не сегодня.
Тратить нежную крольчатину на братца Ханя -- пустой перевод ценного продукта.
- В кухню ученика Лю Ханя не пускать! - приказала Имэй, а чтобы не терять контроль над тактической высотой, прислала Сяо И. Чтобы тот сразу же доложил, если враг припасов пожалует под стены крепости. Ладить с детьми воин-маг все равно не умел, точнее, он их опасался -- испугать или, того хуже, ненароком искалечить. Так что подкупа девушка не опасалась.
Несколько раз Имэй под благовидным предлогом подкрадывалась к покоям Мастера, но так и не смогла подслушать, о чем он говорил с Лю Ханем за опущенными занавесями и закрытыми дверями, а беседовали учитель с учеником аж до часа {Шэнь} (8). Су Ли несколько раз отнес туда горячий чайник и по его словам разговор велся вполне мирными средствами.
- Как жизнь, сестренка Ли?
Лю Хань успел переодеться и вымыться, влажные волосы его блестели от влаги, и ни разу прежде он не выглядел таким усталым после возвращения.
- Ну, ты и щеки себе наел, братик. Чисто хомяк, - улыбнулась девушка, откладывая в сторонку свиток, который читала.
День клонился к вечеру, все дела уже были закончены, когда Хань явился с визитом вежливости. Сделать это было нетрудно - пройти по крытой галерее от одного конца флигеля к другому. Старшие ученики жили отдельно от младших, чтобы не смущать детей взрослыми заботами и разговорами. Имэй привыкла, что она тут большую часть года совсем одна. За исключением тех случаев, когда посреди ночи прибегал вспугнутый очередным кошмаром Малёк. Сяо И сворачивался клубочком у неё боком, брыкаясь и вскрикивая во сне.
- Что тебе сказал Мастер? - спросила Имэй.
Но Хань отвел взгляд и сменил тему:
- Расчеши мне волосы, а? У тебя всегда хорошо получалось.
И не дожидаясь разрешения, уселся рядом спиной к Имэй и протянул гребень, мол, начинай.
Они столько лет жили под одной крышей, ели за одним столом, обстирывали, обшивали и лечили друг друга, что стеснения и секретов между учениками уже не осталось.
- Тин Тин не присылала писем? - как бы невзначай спросил воин. - Ничего о себе не сообщала?
- Нет, она никогда не пишет в Школу, ты же знаешь. И это условие - часть её контракта.
- Ага, - хмыкнул Хань. - То есть с братом Лань Шэном они могли обмениваться посланиями запросто. Я так и подумал.
Имэй промолчала. С тех пор как эти двое сошлись еще подростками, не проходило года, чтобы братец Лю не приревновал сестрицу Тань к кому-то из старших учеников. Иногда справедливо и заслуженно, иногда без всякого повода. Они дрались, мирились, осыпали друг друга проклятьями, а затем шумно любились под толстым шерстяным одеялом ночи напролет. Тань Тин демонстративно заводила шашни с каждым из парней, а потом все равно возвращалась к Ханю. Но только брата-целителя -- Лань Шэна -- тот считал по-настоящему серьезным соперником.
- Шэн -- смазливый до одури, все бабы на двести {ли} (9) окрест его, стоит только пальцем поманить.
- Угу. А еще умный, вежливый, начитанный, серьезный и ответственный, - невозмутимо дополнила образ Имэй. - Каким ты, братец, никогда не был и не будешь.
- Мы одни и те же книги читали, если не забыла. Просто он весь из себя романтический красавчик с флейтой. Услада девичьего сердца. И не только, кстати, девичьего, - заявил Хань.
И тут же получил сильной ладонью каллиграфа по бесстыжим губам.
- Скажешь то же самое в лицо Лань Шэну, когда он вернется. Договорились?
Воин глухо заворчал, точно цепной пес, у которого смельчак попытался отобрать мозговую кость, но сбегать от неприятного разговора не стал. Наоборот, разлегся на матрасе и положил голову на колени Имэй.
- Я ноги переломаю этой шлюхе Тин Тин. Она точно снюхалась с Шэном.
Возражать Имэй не торопилась. Разубеждать в чем-то упертого солдафона -- занятие бесполезное. Пусть бесится, коль ему так хочется.
- Смотри, чтобы она сама тебе ничего не сломала.
Магический потенциал Тин Тин ничуть не уступал силе её ревнивого возлюбленного. И еще неизвестно, кому досталась бы победа, сойдись они не в магическом, а в обычном поединке - на мечах или алебардах.
- И все-таки, о чем таком Мастер спешил узнать от тебя? - снова напомнила Имэй. - Он, к слову, приказал позвать всех наших. Даже девчонок -- десятую и одиннадцатую учениц. Отчего-то мне тревожно.
- И Бродягу?
- Его особо и отдельно.
- Хм...
Хань тщательно пригладил пробивающиеся усики, пытаясь скрыть волнение. Растительность на лице, по его мнению, придавала солидности, а уважаемый цзюнь-ши просто обязан выглядеть внушительно. Как будто богатырского сложения и крутого нрава было недостаточно. Имэй даже знала, что скажет Тин Тин, когда увидит возлюбленного. "Побрейся сам или я за себя не отвечаю", что-то вроде этого, но в более сильных выражениях.
- Мне это всё не нравится. Я еще удивился, к чему такая спешка? У меня от твоего "призыва" всегда изжога, - молвил воин-маг, но выдавать тему беседы с Мастером не стал, как Имэй ни старалась его разговорить.
Потому девушке это надоело, и она выгнала Лю Ханя из комнаты. И была крайне изумлена, когда буквально через пару мгновений он снова постучал в двери, причем так настойчиво.
- Поздно уже, иди спать, Лю Хань! Я тебя еще до рассвета разбужу, так и знай...
Но наглый братец, даже не дослушав, ворвался внутрь и вытянул сопротивляющуюся Имэй на веранду.
- Что вообще тут происходит, сестра Ли? Вы тут с Мастером что делали весь год?
Она хотела ответить, как полагается -- и словом, и делом. Самое меньшее - пнуть засранца куда побольнее, но оглянулась по сторонам и застыла с раскрытым от удивления ртом. Все защитные знаки, невидимые для смертных, что она нарисовала вчера, сияли призрачным синим светом.