– А что так? – нежно замурлыкала Тамара. – Тебе же так нравится это тело!
– Я с-с-соврал, – всхлипнул сыщик и зарыдал в голос: – Мне оно не о-о-очень нравится! Я больше люблю ху-у-уденьких и стро-о-ойненьких!..
Что-то похожее на жалость впервые проскользнуло вдруг в голосе Тамары:
– Видишь, как опасно льстить женщинам?.. Ладно тебе! Шучу я. Сама это тело ненавижу! А хозяйку его – Таньку-воровку – еще больше!
– То есть, вы хотите сказать, что это… м-м-м… тело принадлежало гражданке Татьяне… – Брок, мгновенно перестав рыдать, снова вернул прежнее хладнокровие. Он защелкал пальцами, вспоминая фамилию, которую не знал.
– Дурынде, – подсказала Тамара.
– Я понимаю ваше возмущение, но не стоит всё же оскорблять людей, тем более за глаза!
– Я бы ее так оскорбила, попадись она мне!.. Только это фамилия ее такая – Дурында.
– Прекрасно! – Брок зачирикал в блокноте. – Значит, по вашим словам, данное тело принадлежит гражданке Татьяне Дурынде, которая дала его вам взамен вашего, которым завладела в результате хищения… Или всё-таки грабежа?..
– Ясный пень, грабежа! Вооруженного, с применением насилия! Вот!.. – Тамара наклонила голову и раздвинула грязные, слипшиеся волосы. – Башку чуть не проломили!
Брок увидел на темени женщины большую коросту спекшейся крови. Ему стало искренне жаль бедняжку и немного стыдно за свою сухость в разговоре с ней.
– Голубушка, – как можно ласковей произнес он. – Чем же это вас так?
– А я знаю? Камнем, наверное… Сзади подкрался, гад!
– Кто? – удивился сыщик. – Вы же говорили о Татьяне…
– Дурилкин, паскуда! – процедила Тамара. – Снюхался с Танькой, подлец!
В мозгу сыщика Брока что-то вдруг щелкнуло, и картина неожиданно сложилась в полноцветный узор. Не хватало всего одного-двух кусочков «паззла». Брок заглянул под стол, выдвинул один за другим все ящики стола и горестно вздохнул. Кусочков нигде не было. А ему все отчетливей стало казаться, что подобное он уже слышал когда-то... Или читал?.. «Лошадь без всадника...» Нет, «Всадник без лошади»! Да нет же – «Всадник без головы»! Хотя, при чем тут это? Тут-то все вроде с головами. Хоть и с чужими... Сыщик снова вздохнул и сказал:
– Итак, в процессе расследования выявлено следующее. Гражданин Дурилкин Дмитрий Денисович, доктор медицинских наук, в связи с собственной смертью потерял данное ему от рождения тело, с чем не хотел и не мог смириться. В результате преступного сговора с гражданкой Татьяной Дурындой, он убивает своего коллегу – гражданина Хитрюгина, доктора медицинских наук, и завладевает его телом. Гражданка Дурында, не захотевшая и не смогшая смириться с данным ей от рождения телом (можно зачесть это ей смягчающим обстоятельством), в свою очередь, вступает в преступный сговор с гражданином Дурилкиным, в результате которого у гражданки Тамары Хитрюгиной ими посредством грабежа с применением насилия похищено тело, которое и присвоила себе гражданка Дурында. Взамен ею отдано гражданке Хитрюгиной собственную тело, что также можно назвать неким актом милосердия и посчитать за смягчающее обстоятельство…
– Что?! – взревела Тамара. – Да я бы с одной головой лучше ходила, чем так!..
– Отчасти согласен с вами, но с юридической точки зрения…
– Да плевала я на твою точку! Вернешь ты мне тело или нет, Брак недоделанный?!
– Брок, – мягко поправил сыщик. – А дело, как видите, почти раскрыто, причем, – он поднял указательный палец, – заметьте, не вставая с этого кресла!
– А за нашатырем кто бегал? – буркнула Тамара, признавая, в общем-то, правоту остальных слов сыщика.
– Ну, это вы уже придираетесь!.. – подмигнул Брок. Он был очень доволен собой и, в надежде, что пропавшие кусочки «паззла» ускользнули от внимания клиентки, поднялся из-за стола. – Итак, госпожа Хитрюгина, с вас причитается за мою работу…
– Че-е-его-о-о?! – взметнулась таки над креслом грозная фигура Тамары. – За твою работу?! А где мое тело? А?! – Она заглянула под вонючую тряпку. – Может быть, это оно? – Грязная ткань взметнулась кверху, и Брок жалобно застонал. – Я и без тебя знаю, кто кого прирезал и пристукнул! Ты мне тело верни!
– Разве мы об этом договаривались?.. – проблеял сыщик. – Я ведь не хирург…
– Ты мне достань Таньку с Димкой и поставь передо мной живыми и невредимыми, а кто из нас хирург – разберемся! – зловещим тоном выдала Хитрюгина. – Тогда и с тобой расплачусь, как полагается. – Она двусмысленно подмигнула, и несчастного сыщика бросило в жар. Почему-то страшно захотелось есть.
Он с надеждой посмотрел на часы и засиял торжествующей улыбкой:
– Всё-всё-всё! Граждане посетители, прошу освободить офис, у нас обеденный перерыв!
И как раз в этот момент колокольчик над дверью тирлинькнул, и в помещение впорхнула Сашенька с большой сумкой в руках.
– Ой! У нас снова гости! – с порога мурлыкнула она и опустила тяжелую ношу на отцовский стол. – Как раз и пообедаем все вместе.
– Не откажусь, – оскалила ровные белые зубы посетительница. Брок понуро опустил голову.
– Знакомьтесь, – сказал он безо всякого энтузиазма. – Моя дочь Александра.
– Тамара, – неуклюже присела в книксене «дама с помойки».
– Ой, а что это на вас надето? – всплеснула руками непосредственная Сашенька и развернулась к отцу, возмущенно заломив бровки. – Папа! Мы сидим тут с тобой, как в склепе, и совсем не следим за модой! Ты погляди, как чудненько! – мотнула она белокурой головкой на Тамару. – Какая экспрессия! Какой вызов!
– После работы прогуляемся на помойку, – шепнул Брок, – и ты выберешь самую последнюю модель.
– Ты ничего не понимаешь в моде, папа! – протестующе взметнула солнечные космы Саша и вновь повернулась к женщине. – Тамара, сознавайтесь сейчас же, кто ваш модельер?
– Вася Пупкин, известный среди бомжей кутюрье, – огрызнулась Тамара. – Я тебя с ним познакомлю.
– Правда? – В глазах Сашеньки замигал стробоскоп счастья. – Только вы оговорились, наверное? «Среди бомонда» хотели сказать?
– Вы меня будете кормить?! – насупилась посетительница. – Или так и будете на пару оскорблять невинную жертву?
– Ой, папа, а где жертва? – закрутила светлой головкой Саша.
Брок хотел было ответить, но почему-то промолчал. Недостающие части мозаики никак не выходили у него из головы… Что-то тут было не так – теперь он ясно это чувствовал. Перед мысленным взором проскакала лошадь с безголовым всадником. Брок помотал головой, отгоняя видение.
– Можешь выбрать сама, – грозно двинулась к девушке Тамара. – Или ты, или твой папа! Или оба сразу!.. То есть, обе… обои…
– Сухая штукатурка! – провел по стене ладонью Брок.
– Тьфу ты! – сплюнула Тамара и остановилась. – Столько времени зря потеряла! Пока, веселая семейка! – Она помахала ручкой и направилась к двери. – Здоровья не желаю, поздно уже.
– Да нет же, как раз время обеда! – кинулась за женщиной Сашенька. – Покушайте с нами, прошу вас! Вы же хотели!..
– А что у вас в сумке?.. – остановила занесенную ногу Тамара.
– Борщик, котлетки, картошечка… – стала загибать наманикюренные пальчики девушка.
– Борщик?!.. – вздрогнул сыщик и побледнел.
– Да, борщик! – с вызовом ответила Саша. – Что ты этим хочешь сказать, папа?
Брок расплылся в улыбке:
– Я хочу этим сказать, что буду счастлив видеть за нашим столом несравненную госпожу Хитрюгину! – Затем он подошел к дочери и, делая вид, что помогает разгружать сумку, зашептал: – Дочурка, ты не помнишь книжку?.. Ну, где всаднику голову отрезали? Что с ней потом сделали?.. Пришили кому-нибудь?
– Книжку помню, – прошептала в ответ Сашенька, - но никому там голову не пришивали. Кому ее там было пришивать? Лошади, что ли?
– Ой, точно, лошади!.. – обрадовался было Брок. – Или нет... Кажется, там самого всадника пришили к лошади...
– Это уже книжка про кентавра получается, – тихонечко фыркнула Саша. – Ты все перепутал, папочка! Головы пришивали в другой книжке. «Голова профессора Доуэля» Александра Беляева.