Он, не колеблясь, поднял ее и открыл. В ней лежало удостоверение личности на имя Мистры Ланет. Он еще раз обвел глазами кабинет «Мексиканской импортирующей компании», и в голову ему пришла мысль: какие политические соображения могли натолкнуть мексиканцев на то, чтобы стегать кнутом участниц своей религиозной группы в связи с «атомной войной»?
Задумавшись, Стивенс направился в свой кабинет, прихватив свою находку. Затем он спустился на лифте вниз, к посту Дженкинса.
– Едете в резиденцию Таннахилов? – поинтересовался вахтер.
Стивенс встрепенулся. Неужели Дженкинсу уже известно о возвращении молодого Таннахила домой? Он осторожно спросил:
– А зачем мне туда ехать?
– Вы разве не слышали?
– Не слышал что?
– Об убийстве.
– О Боже! – воскликнул он, вообразив, что убит молодой Таннахил. Но Дженкинс тут же продолжил:
– Полиция обнаружила в одном из старых заброшенных колодцев позади дома тело сторожа‑негра, который присматривал за зданием.
– Ох, – с облегчением произнес Стивенс, но тут же нахмурился, вспомнив о телеграмме Пили.
Он посмотрел на часы. Половина первого. Едва ли это удобное время, чтобы представляться наследнику Таннахилов.
Он вышел на улицу и прошел до угла, откуда хорошо просматривался Грэнд Хауз. На фоне ночного неба вырисовывались смутные очертания дома, возвышавшегося над горой. Стивенс не заметил там ни единого пятна света. Решив, что резиденция пуста, он сел в свою машину и поехал домой.
Дома, отправляясь в свою спальню, Стивенс остановился, чтобы постучать в дверь экономки и попросить подать завтрак пораньше, но тут же вспомнил, что дал ей двухнедельный отпуск для посещения родных. Она уехала днем раньше.
Стивенс переоделся в пижаму и халат. Когда он чистил зубы в ванной комнате, у входной двери три раза подряд быстро позвонили. Стивенс уже был в холле, когда в замке повернулся ключ. Дверь распахнулась, и в нее стремительно проскользнула Мистра Ланет. Она тяжело дышала. Девушка быстро захлопнула дверь и закрыла ее на засов. Затем она виновато взглянула на Стивенса.
– Я не могла больше ждать, – выдохнула она. – Они гонятся за мной. Погасите, пожалуйста, свет, заприте заднюю дверь и выходы на балкон и срочно звоните в полицию.
Он растерянно топтался на кухне. До его ушей донесся звук открываемого дверного засова. Ее тревога передалась Стивенсу. Он быстро запер двери, ведущие на балкон из спальни и прилегающего к ней кабинета. Мистра тем временем начала выключать везде свет. Менее чем через минуту они оказались в полной темноте. Но она все еще продолжала опережать его действия. Стивенс услышал, как она набирает номер, но, очевидно, безуспешно.
– Тишина, – прошептала она напряженным голосом. – Линия, кажется, не работает. Они отрезали нас от…
Она помолчала, потом произнесла просительным тоном:
– Вы не могли бы поухаживать за мной? У меня в боку горит, как от укола иглой. Очень больно.
2
Алисон Стивенс в темноте на ощупь пробрался к дивану в гостиной. «Укол иглой! – думал он. – Что все это значит?» А вслух спросил:
– Где вы?
– Я на полу, – ответила она тихо.
Стивенс встал возле нее на колени. Он очень волновался. Царившая вокруг кромешная мгла делала ситуацию еще более пугающей. Он представил себе людей, которые сейчас еще на улице, но в любой момент могут вломиться в дом, и внезапно почувствовал сильнейшую неприязнь к девушке: ему совсем не хотелось быть замешанным в неприятностях, которые его не касались.
Стивенс вспомнил о своем оружии. Вскочив на ноги, он бросился в спальню, где хранил отличный автоматический пистолет, схватил его, так же быстро вернулся в гостиную и снова встал на колени возле Мистры Ланет.