– Ты?!
– Да вот, в отпуск отпустили.
– В отпуск?! – Люська хоть и была в шоке, но не поверила.
В натуре, какие на зоне отпуска?..
– Гульну с тобой, сукой, и обратно.
– Не надо со мной! – Люська попятилась, оглядываясь по сторонам.
Дорофей ухмыльнулся. Они находились в центре поселка: с одной стороны автостанция, с другой – пятиэтажка с универмагом. Люди ходят, но никто не станет заступаться за Люську. Дорофей мужик здоровый, метр девяносто в рост, рука такая же тяжелая, как у бабы нога. Кто в здравом уме захочет с ним связаться?.. Ну, если только менты.
– Как это не надо! Если ты на меня заявила, значит, еще хотела! И получишь!
Люська вдруг взбодрилась. Она смотрела куда-то за спину. Видно, подмогу заметила.
Дорофей развернулся и увидел пучеглазого мужика, который тянул к нему руку, собираясь схватить за плечо.
Дорофей ударил его с размаха, кулаком в челюсть. Мужик сначала упал, а потом уже удивился. И, хлопая зенками, сел на задницу.
– Костя! – Люська чуть не разрыдалась от обиды.
И руки сомкнула в ладонях, приложив их к груди.
– Кто? – икнув, спросил Костя.
– Дорофей!
– Кто?! – Мужик вскочил, собираясь взять реванш, но Дорофей остановил его – на этот раз с ноги.
Так в грудину въехал, что хребет хрустнул. Так и позвоночник в трусы может ссыпаться.
– Готовься! – Дорофей глянул на Люську и движением руки показал, как будет натягивать ее парус на свою мачту.
И направился к магазину. Надо было взять пару пузырей особой краски. Водка, она белого цвета, но раскрашивает жизнь в радужные цвета.
– Я тебя посажу! – донеслось вслед.
Дорофей ухмыльнулся. Бессильная злоба со стороны опущенного могла только радовать.
Он мог бы повернуться и добить Костю. Но делать этого не стал. Горновка – поселок не простой, здесь не только участковый в опорном пункте милиции, но и целое отделение со своим уголовным розыском. Ментов здесь больше, чем нужно, и они только рады будут показать, что недаром едят свой хлеб. Заметут Дорофея, пришьют чужой ярлык и зашлют к Макару телят не гонять.
А у магазина стояли двое. Боров и Шулик. Один высокий, жилистый, другой короткий, но коренастый, эдакий маленький квадрат на ножках. Прыгающий квадрат. Дорофей своими глазами видел, как Шулик однажды врезал Борову с прыжка – кулаком. С одного удара срубил.
Раньше Боров и Шулик враждовали, а сейчас они вместе. Поддерживают друг друга. Стоят плечом к плечу, покачиваются. Рожи красные, глаза залитые. И оба на Дорофея смотрят. Но молчат, лбы морщат. И хотят что-то сказать, но не знают, с чего начать.
– Бухаем, братва? – спросил Дорофей.
– Бухаем, – кивнул Боров.
– Братва, – тяжело ворохнул языком Шулик.
– А где ханка?
Шулик сунул руки в карманы брюк и вывернул их. На нуле мужик.
– У Шляхова есть, – Боров повел головой в сторону дороги.
Дорофей проследил за его взглядом и увидел Костю, который открывал дверь новенькой на вид «семерки». И Люська собиралась садиться в машину вместе с ним.
– Шляхов?
– Ну, муж твоей Люськи… Люто ты с ним! – Шулик выставил вверх большой палец правой руки.
– Муж Шляхов, а жена – Шлюхова! – засмеялся Дорофей.
– У них водка дешевая, – сказал Боров.
– Двадцать рябчиков за пузырь. В магазине – сорок, – Шулик вяло махнул рукой в сторону пятиэтажки.
– Он что, самогон гонит?
– Какой самогон, если в магазине? – скривился Боров. – Чисто спирт. С водой.
– И не паленка, – кивнул Шулик.
– И много? – задумался Дорофей.
– Нам хватит.
– А кому отстегивает?
– В смысле, кому отстегивает? – Боров приподнял пальцем веко – для того, чтобы получше разглядеть Дорофея.
– Ну, крыша у него какая?
– Шиферная крыша.
– Какая, на шиферная… У нас тут что, рэкета нормального нет?
– А-а, рэкета!.. – наконец-то дошло до Борова. – Да был у нас тут Косой…
– Повязали его… – махнул рукой Шулик. – Гаркуша пожалился, менты меры приняли…
– Гаркуша?
– У него «КамАЗы» свои… Это, щебень в Алтанай возит… Ик!.. – Боров икнул и скривился, давая понять, что каждое слово дается ему с трудом.
– Может, менты сами с него снимают? – спросил Дорофей.
– Ты это, брать будешь? – спросил Шулик, поворотом головы показав на магазин.
– Да возьму, – в раздумье кивнул Дорофей.
Менты везде борзые, и нигде они свои позиции так просто не сдают. Но братва продавливает их, люди миллионные состояния на рэкете и крышах поднимают. Дорофей знал таких лично… И он может подняться.
* * *
Озеро Эбэр – изогнутый водяной рог посреди гор. Вода кристально чистая, солнечные лучи падают в нее, но тут же выныривают, подсвечивая озеро изнутри. И даже отражение темнохвойных гор не может затемнить его. Красиво. Но вода холодная, нужно собраться с духом, чтобы окунутся.
– А-а! – Олег разогнался, пробежал вдоль по мосткам над водой и сиганул в воду.
Он и вчера так делал, и позавчера. И ничего, жив-здоров. Даже насморк не подхватил.
Вода обожгла тело, кровь хлынула в голову, сознание просветлело. И от сна не осталось ни следа.
– О-о!
Олег вынырнул, зафыркал, сбрызгивая с губ воду. Хорошо!..
Он закалялся с детства. Сначала отец заставлял, затем сам вошел во вкус. И спортом занимался с ранних лет. Бокс, плавание, баскетбол. Большим чемпионом не стал, но спортивным телом обзавелся. Может, потому девушки на него и засматривались.
Олег заметил одну такую. И увидел свет, исходящий от ее улыбки. Девушка стояла за коттеджем и смотрела на него из-за угла. И можно догадаться, кто это.
На базе у озера всего шесть коттеджей по четыре номера в каждом, плюс директорский дом. Коттеджи как бы строили для передовиков производства, но отдыхало здесь, насколько понял Олег, заводское начальство. Неплохо устроились товарищи. Комбинат убыточный, долгов больше, чем воды в озере, а они отдыхают, ни в чем себе не отказывая.
Сейчас на комбинате новое начальство, а база отдана под гостиницу для специалистов, которые поднимают хозяйство – прокладывают транспортные магистрали, устанавливают и настраивают новое оборудование, работают над повышением производительности труда, совершенствуют схемы управления и сбыта. А Олег должен за всем этим следить. Как старший сын главного акционера. Потому и живет он здесь не абы где, а в директорском доме. Там все к его услугам, даже горничная персональная.
А горничная из местных. И зовут ее Люба. Девушка очень даже ничего собой – ясноглазая, белозубая, веселые ямочки на щеках. Пышная грудь, тонкая талия, нижний объем такой же аппетитный, как и верхний. Ножки стройные, но щиколотки широкие. Да и без этого видно, что Люба склонна к полноте. Впрочем, Олегу все равно. Он жениться на этой простушке не собирался. Жизнь длинная, а планы на Любу короткие. Лекарство от скуки, не более того.
Олег подплыл к мосткам, зацепился за край, подтянулся, демонстрируя мышечную силу. Люба смотрела на него, любовалась, а он рисовался перед ней. И сила у него есть, и мышечные кубики на животе в наличии. Был и размер в плавках, но после холодной воды он просто не мог выглядеть внушительно.
Олег взял полотенце, вытерся, направился к дому. И Люба шмыгнула за угол, как будто ее и не было.
Она сидела на скамейке у закрытой двери. И вид у нее был отстраненно-задумчивый. Как будто она и не знала, где хозяин дома и чем он занимается.
– Ой! Олег Александрович! – встрепенулась Люба, увидев его.
Вскочила, повернулась к нему, ярко улыбнулась. Зубы у нее идеальные от природы, стоматолог там не ковырялся. А сарафан сам по себе не рождается, его шить нужно. Хорошая материя, кройка со вкусом, шитье, но этого как раз и не было. Есть дыня с названием «Колхозница», так вот и сарафан из той же серии. Но дыни в нем смотрелись аппетитно.
– Чего сидим? – Олег насмешливо смотрел на нее, полотенцем вытирая затылок.
Рука поднята вверх, грудные мышцы в движении. Это должно возбудить Любу.