Хорошо бы послушать, о чем он разговаривает и с кем встречается.
Неприятное, изъеденное оспинами лицо Лосева оставалось холодным.
– Ты хочешь и на Шевцова завести досье?
– А почему нет? Через два года его неприкосновенный статус кончится. А люди, которые ворочают такими деньгами, всегда нас интересовали. Нам не мешает знать, какие возможности у этого человека, кто стоит за его спиной и в чем его слабости.
– Для начала надо выполнить его задание, и мы узнаем, в чем его сила, – заметил Павлов. – Если он способен выполнить свои обещания, то сил у него достаточно.
Фил достал из кармана конверт и высыпал на стол деньги.
– Четыре тысячи аванса, господа. Значит, Шевцов о нас уже кое-что знает.
– Он знает, сколько нас.
Настроение поднялось. Рассыпанная пачка сотенных купюр придавала уверенность сыщикам, и жизнь не казалась такой тусклой.
Спустя неделю подводили итоги. Фил вызвал господ сыщиков на тринадцать часов, а сам пришел на час раньше. Он решил еще раз прослушать кассету, записанную с «жучка», установленного им в «Савойе». Дело оказалось не таким простым, как хотелось, и Фил думал не о результатах, а о том, как перестроить работу и получить свою выгоду. Эту задачу он решал при помощи ходьбы из угла в угол. Некоторые называли эту схему «маятником», утверждая, что пользу она приносила только героям старых кинолент, где нудное хождение украшалось «беломориной» в зубах и шлейфом дыма. Остановившись у стола, он вновь нажал кнопку диктофона и услышал искаженные техникой мужские голоса.
Однако бархатный баритон Шевцова и его вкрадчивая манера разговора оставались узнаваемыми.
Послышались шаркающие шаги, и скрипучий голос гостя произнес:
– Добрый день, Дмитрий Николаич. Рад, что наконец вы соизволили со мной встретиться.
– Не преувеличивайте, Валерий Павлович. Рад вас видеть. Какие проблемы?
Даже на пленке было слышно, что Шевцов продолжает жевать и не думает о том, как чувствует себя гость.
– Какие проблемы? Странная ситуация, Дмитрий Николаевич. Как могло получиться, что уважаемый Издатель остался в стороне? У нас имелась четкая договоренность организовать предприятие на равных долях. Каждый получает треть.
– Каламбур, – усмехнулся Шевцов. – Никто не возражал против такого расклада. Я человек слова и никогда никого не подводил. Если помните, то деньги мы обязаны вложить единовременно. Церемония совершилась три дня назад. Я вложил деньги и получил бумаги. Кто виноват в том, что Издатель не принес свою долю? Вместо этого я выслушал басню о том, как его обокрали. Ну мы же не дети.
– Он просил у вас отсрочку?
– Конечно. Но я не доверяю людям, которых можно обокрасть. Он же не кошелек потерял. Вы перед отъездом доверили свой капитал мне и правильно поступили. Меня не обчистят как щенка. Я внес вашу долю и свою долю. Издатель ничего не внес, и я вынужден был взять себе третью часть.
– Но почему вы не предоставили ему отсрочку, которую он просил?
– Потому что я этого не хотел! – повысил голос Шевцов. – А если бы у меня не было денег, то предприятие сгорело бы! И вы в отъезде. Кто кому должен говорить «спасибо»?
– Кому будет принадлежать третья доля?
– Мне.
– Соотношение два к одному?
– Получается так. Но я не виноват в таком соотношении сил.
– Я взялся за разработку предприятия на условиях три к трем. Три участника с равным правом голосов. Вы получили лишний голос и стали хозяином положения. Принятый нами Устав уже не пригоден. Его надо пересматривать.
– Не вижу смысла. У меня есть надежный человек, который способен выкупить третью долю.