, черт, тоже почему-то в капюшонах, не опознаешь.
Седой даже видел, как шевелятся губы Рашида и его бандитов. Казалось, протяни только руку — и ткнешься пальцем в черный круг повязки на глазу, выбитом на излете чьей-то пулей, когда полевой командир лично вел свой отряд на прорыв из кольца под Гудермесом. Седой невесело усмехнулся, вспомнив, что после взятия города, затянувшегося на неделю и обошедшегося в очередную сотню гробов, иначе как “Гудерьмесом” его и не называли.
Впрочем, улыбка тут же исчезла с его лица: было похоже на то, что заложников сейчас начнут расстреливать.
И точно — чеченцы подвели их к окраине селения, толкнули в грязь, заставив встать на колени и сцепить руки на затылке. Что-то прокричал Рашид — наверное, скомандовал, — и бандиты вскинули оружие.
Седой почувствовал, как в предчувствии неизбежного сжимается сердце. Рация молчала. Этот участок деревни одинаково хорошо просматривался с любой из тех позиций, которые заняли “охотники”, и Дед, по всей видимости, тоже наблюдал за происходящим. Командир молчал — события развивались слишком быстро, и предпринять что-то прямо сейчас, когда боевики настороже и готовы к любым неожиданностям, означало добровольно под ставиться под удар. Да и заложники в таком положении, что вытащить хоть кого-нибудь живьем вряд ли получится.
Странно.., похоже, стрелять они не собираются. Седой, чувствуя, как между лопатками покатилась горошина пота, продолжал вглядываться в то, что происходило от него практически в километре. Рашид рассмеялся, боевики подняли пленных, развернули пинками в обратную сторону и повели их к ближайшему дому.
— Обошлось, — коротко выдохнул Седой, когда дверь за пленными и одним из боевиков закрылась, а второй террорист, откозыряв Рашиду, встал снаружи на карауле.
Седой передал бинокль Чудику.
— Чему радоваться? — флегматично отреагировал снайпер, принимая “окуляры”. — Это для них сейчас обошлось. Вот если бы Рашид их не пугать, а мочить вывел, тогда бы обошлось для нас. А так — теперь уж точно придется лезть в это осиное гнездо, господ врачей спасать…
Седой почувствовал, что ему чертовски хочется врезать своему напарнику, и на всякий случай отодвинулся в сторону, чтобы не искушаться. Чудик, услышав его движение, даже не повернул головы, произнес только, кривя губы:
— Глупо. Они знали, зачем лезли в это пекло. Ладно, мы, люди подневольные, и терять нам нечего — сменили вот одно дерьмо на другое, — в голосе снайпера вдруг прорезалась хорошо контролируемая, но от этого ничуть не менее бешеная злоба. — Никогда не пойму буржуев — живут, как бактерии в йогурте, а прутся в чужое говно…
Седой покосился на него и вдруг, неожиданно даже для самого себя, произнес:
— Все еще будет нормально, парень. Держись.
— Плевал я на твое “нормально”, Седой, — безразлично ответил Чудик. — Уж ты-то точно до этого момента не доживешь.., потому как упрямый. Уходил бы, пока не поздно.
— Деликатный ты очень, как я погляжу, — хмыкнул Седой. — Душевный. Спасибо и на том, что сам в спину не стреляешь.
Пискнула рация — Дед вызывал всех на общей частоте. Седой вздохнул и переключился на прием. Несмотря ни на что, он твердо собирался дожить до того момента, когда все будет нормально.
Глава 1
Ресторан (и ночной клуб) — назывался “Неаполь”. Заведение, в отличие от пивных забегаловок, солидное: с интерьером, фитодизайном и стриптизом после девяти вечера. Кроме обнаженной натуры отменного качества, ресторан славился своей кухней — итальянской по определению, в меру разбавленной выдержанными винами.
Панкрат Суворин работал здесь охранником уже два года. Начинал он с рядового, но всего за полгода продвинулся по служебной лестнице до старшего.