- Вот это молодцы, хоть и дамы! - разулыбался Сергей. - Карась!!
- Ура-а! - воскликнули помолодевшие сестры и кинулись обниматься.
- А вот это преждевременно, - остудил их пыл ведущий. - Десятый вопрос стоимостью в 50 рублей еще перед вами. Будете бороться?
- Еще спрашивает, - удивилась Евдокия Петровна, - Задавай.
- Тогда вот преамбула к вопросу. Во все времена и во всех государствах существовало имущественное, и, как следствие, политическое неравенство граждан - что порождало недовольство масс, потом ненависть к олигархам и властьпредержащим, а кончалось все бунтами или революциями. Яркий пример - французская революция, завершившаяся деспотическим правлением Наполеона. Многим казалось и теперь кажется, что это неравенство в природе человеческого общества, а иные говорят: от Бога. Но в древней истории Средиземноморья есть замечательный пример государства, в котором все граждане и по закону и по существу обладали совершенно одинаковым имуществом и более или менее равными политическими правами. Просуществовало это государство в таком режиме более 300 лет. Вопрос: что это за государство? Варианты: Иудея, Карфаген, Спарта.
- Откуда ты это взял, Сергей Андреевич? - ожидаемо удивилась Евдокия Петровна. - Что за ересь?
- В трудах одного из историков древности. Точнее не скажу, это будет уже подсказка.
- Так это, и правда, возможно? - просияла Елизавета Петровна. - Вот здорово!
- Да где ты богатства столько возьмешь, чтобы все жили хорошо? - возмутилась Евдокия Петровна.
- Предметы роскоши и вообще обогащение в этом государстве были запрещены законом, - добавил Городецкий. - Справедливости ради стоит сказать, что там жило много рабов, которые и трудились на благо граждан.
- Так это другое дело! - заулыбалась старшая сестра. - В это можно поверить. Впрочем, лично я без предметов роскоши чувствовала бы себя неуютно.
- Отвечать будем? - нажал ведущий.
- Про Иудею я помню, что там правил царь Ирод, - начала рассуждения Елизавета Петровна. - А он точно погряз в роскоши и многих младенцев перебил...
- История Иудеи была долгой, - заметил Сергей. - Там правили и более достойные цари - например, мудрый Соломон или храбрый Давид...
- Про Карфаген я знаю, что он долго боролся с Римом, - подключилась старшая сестра, - но бог знает, какие там были порядки...
- Про Спарту я больше помню! - обрадовалась вдруг Елизавета Петровна. - Спартанцы все время воевали и почти всех побеждали, даже персов. Они не терпели многословия и выражались кратко, лаконично: "со щитом иль на щите!" - сказала мать сыну, уходившему на войну. Они весь день были заняты: упражнялись с оружием, обучали молодежь, обсуждали на форуме текущие гражданские или политические дела... Домой приходили только переночевать - вот ужас! Но вообще-то довольно симпатичный был народ, очень честный. Наверное, они могли организовать государство гражданского равенства...
- А вы, Евдокия Петровна, что еще скажете?
- Пожалуй, Лизанька права, я тоже про эту Спарту вспомнила. Всю Грецию покорили, но в конце концов кто-то их одолел.
- Значит, Иудею и Карфаген вы отвергаете? Что ж, подсказок больше нет, ответственность переложить не на кого. Ваш ответ?
- Спарта, - вместе сказали сестры.
- Ура! - скажу теперь уже я. - В труде греческого историка Птолемея "Биографии" описан законовед Спарты по имени Ликург, который долго путешествовал по свету, приглядываясь к жизни в других государствах, и по возвращению в Спарту предложил собственный свод законов, по которому все свободнорожденные спартанцы были уравнены меж собой. Народному собранию на форуме эти законы понравились, и они были приняты. Там было много, конечно, несуразиц вроде железных денег размером с тележное колесо, питании всех сытной, но однообразной пищей и только в столовых, очень краткого времени на исполнение супружеских обязанностей и так далее. Но в каждом гражданине появилось чувство собственного достоинства, а мощь спартанского государства резко возросла, так что Спарта, в конце концов, стала доминировать среди многочисленных греческих государств. Крах этого государства произошел через разложение его военных вождей, которые не смогли преодолеть соблазн и вывезли из покоренных Афин предметы роскоши в собственное владение и тем породили зависть у других спартанцев, чувство неравенства, далее ненависть, разброд - а за этим тотчас пошли поражения в военных столкновениях. Добили их, как известно, македонцы, а окончательно принизили римляне.
- Какого молодца ты вырастила, Елена Михайловна! - расчувствовалась Евдокия Петровна. - Ну, теперь ты им одна владеть не будешь. Он ведь любое общество в Красноярске оживит, везде будет принят! А мы должны найти ему более подходящее занятие, чем архивное, да и более денежное, чего тут лукавить. Как вы думаете, Иннокентий, Александр?
- Что тут думать, поразил, - произнес Иннокентий Петрович. - Теперь любая дорога ему будет открыта. Но Вы ведь геологом стать хотели, Сергей Андреевич?
- И сейчас хочу, да денег пока на свое обучение не заработал.
- Это Вы в том смысле выразились, что чужих денег, в дар или в долг, принять не хотите?
- От вашего семейства, пожалуй, взял бы, но мне почему-то кажется, что я за эту осень и зиму смогу все-таки в Красноярске нужную сумму заработать, да и мама может выделить от своих нынешних доходов.
- Вот это уж верно, - встрепенулась Евдокия Андреевна. - У Елены Михайловны такие таланты белошвейные обнаружились, что она в ближайшее время сможет, видимо, свой модный салон организовать, в который мы постоянно ходить будем. И денежки ей носить.
- А что касается более денежного дела, - заговорил вдруг Александр Петрович, по-европейски элегантный, бритый господин лет пятидесяти, - милости прошу Вас, Сергей Андреевич, зайти завтра с утра в мою контору (где она находится, Вы ведь знаете?), а вашему старшему архивариусу я записку передам по поводу Вашей отлучки.
- Спасибо, Александр Петрович, буду с утра, - четко заверил Городецкий. И спустя небольшой промежуток времени спросил:
- Так что, Евдокия Петровна, будете бороться за 100 рублей?
- Нет, Сережа, подустали мы что-то с Лизанькой мозги напрягать. Да и повара мне сигналят, что пора гостей ужином потчевать...
Глава седьмая. Внедрение в АО "Драга"
Поздним вечером по возвращении домой (ехали в коляске, предоставленной радушной Евдокией Петровной и везли остаток от банка в количестве 125 рублей!), после восторженных охов, ахов и объятий с матерью и сестрой (как льнул к Елене Карцев, используя восторженное ротозейство Городецкого!) реципиент и подселенец оказались, наконец, одни в своей каморке.
- Вы что-то очень льнули к матушке? - задним числом обеспокоился Городецкий. - Она даже чуть оттолкнула меня.
- Что поделаешь, если она мне так нравится? И сегодня, у Кузнецовых была ярче всех - чтобы ты там ни говорил про Серебрянникову.
- Но это никуда не годится! Я требую эти поползновения прекратить!
- Так ведь и я душу имею, а она к Елене Михайловне тянется... Ладно, ладно, понимаю я все, больше не буду. Заводи поскорее себе маруху, только такую, чтобы и мне понравилась - и будем вместе наслаждаться...
- Что еще за маруху? Прекратите использовать свой жаргон! Слышали бы Вас сейчас те гости, которым Вы весь вечер голову морочили...
- Не морочил, а вел агитацию в направлении общечеловеческих ценностей. Если эти господа, хозяева жизни, себя в дальнейшем правильно поведут, то есть примутся всерьез улучшать жизнь красноярских рабочих, то может быть и не случится здесь революция, до которой всего ничего - три года!
- Да кто начнет эту революцию?
- Рабочие железнодорожных мастерских, к которым присоединятся солдаты, едущие из Маньчжурии, после поражения в войне с Японией.
- Так Вы и про войну все знаете заранее...
- Не все, через пень-колоду. Но можно узнать все, что о ней у нас опубликовано. Только это много времени займет...