– А раньше ты уверял, что они слов на ветер не бросают! – поддела его Келлар. – Будешь? – Она протянула ему пачку сигарет и зажигалку.
– Какие же гадкие эти дымовые палочки! – Но, тем не менее, мальчик взял сигарету. – Но раз у вас принято глотать их дым, я буду делать так же.
– Дым надо не глотать, а втягивать, – поправила Келлар. – Тогда ты не будешь давиться! – она достала зажигалку.
– Спасибо, – важно кивнул Кел. – Э... Извини меня, женщина, за то, что в прошлый раз я сунул дымовую палочку в твоё питьё. Я поступил неправильно. Джозеф говорил мне, что женщины Земли повинуются мужчинам, но мужчины должны быть вежливыми.
– Ох, – вздохнула Келлар. – Извинения прияты.
– Я рад, – Подросток хотел сохранить свой важный тон, но рот у нег разъехался почти до ушей. – Джозеф – мой друг, а ты – его женщина, и потому я должен быть с тобой вежливым.
В ответ Келлар только улыбнулась, надеясь, что не покраснела. Радость от предстоящего обладания островом привела Кела в благодушное настроение, и он даже извинился перед ней за испорченный кофе. А на самом деле Джозеф вовсе не собирался выполнять своё обещание. Кел был им нужен только затем, чтобы найти синхроним и выудить его из воды. И всё. УБРИ не в первый раз манипулировало случайными фигурантами. Джозеф Хеллегран считал, что в интересах науки и технического прогресса все средства хороши. И Келлар чаще всего, подумав, соглашалась, что цель оправдывает средства, и сама не часто задумывалась о чувствах обманутых ими людей. "А то так и рехнуться можно!" – говорила она себе, а голосу совести сурово отвечала, что действует в интересах науки, а наука направлена на развитие технического прогресса во благо человечества. А благополучие всего человечества важнее интересов одного человека или горстки людей. Сражённая такими доводами, совесть смущённо притихала, забиваясь в самый дальний уголок души, и Келлар продолжала жить дальше с уверенностью, что она права. А сейчас она даже чувствовала неловкость за то, как они с Джозефом собираются так обмануть этого наивного подростка, и голос совести в отместку не желал на этот раз закрыть рот и не квакать.
Кел украдкой посматривал на эту женщину, так похожую на величавых Северных красавиц с его планеты, и она казалась ему даже интереснее Нери. Внезапно он подумал, что Нери ещё совсем ребёнок, у которой на уме только океаны, болтовня с друзьями и кит Чарли. А эта Келлар – настоящая женщина. Жалко только, что она чужая! Уводить женщину своего друга Кел не собирался.
– Мы на месте! – сообщил из капитанской каюты доктор Хеллегран. – Кел, приготовься нырять!
11. БУМАГИ О РАЗВОДЕ. 13 ЛЕТ НАЗАД
– Она даже не удосужилась лично объявить мне о разводе, прислала своего адвоката с бумагами! Что она о себе думает? И что она думает обо мне?! Я хотя бы имел право знать, что моя жена собирается подавать на развод!
Джозеф Хеллегран был вне себя. Короткие, в 39 лет уже тронутые сединой волосы встопорщились надо лбом, очки запотели и дрожали на кончике носа, а всегда бледное лицо аскета побагровело, как переспелая вишня. Всегда элегантный тёмно-синий любимый костюм Джозефа тоже выглядел плачевно: на брюках – пятна от кофейной гущи, пиджак расстегнут, верхняя пуговица оторвана, галстук съехал набок. Яростно тряся в воздухе бумагами от приторно-вежливого адвоката, Хеллегран бегал по гостиной, налетая на мебель и сшибая всё, что только возможно.
Линда Келлар молчала, потому, что вставить хоть слово в этот яростный монолог не представлялось возможным. Похоже, шеф затем её и вызвал в субботний день, чтобы выкричаться.
В уголке гостиной с куклой и кульком конфет сидела молчаливая трёхлетняя Лена, розовощёкая белокурая толстушка. Меланхолично чавкая тянучками, девочка словно не замечала взвинченного до белого каления отца, но у Келлар не пропадало ощущение, что Лена под маской безразличия навострила уши и ловит каждое слово.
Марси Хеллегран уехала месяца два назад, когда Джозеф и Келлар уезжали на симпозиум в Сидней. Вернувшись домой, Джозеф нашёл полное попрёков письмо, где жена обвиняла его во всех грехах: невнимание, холодность, бытовая небрежность, нежелание помогать ей в домашних делах и воспитании дочери, и даже "я не могу больше видеть, как ты провожаешь горящими глазами эту брюнетку из твоей лаборатории!". В заключение Марси трагически сообщала, что уезжает в дом своей бабушки к морю – "отдохнуть, разобраться с чувствами и принять решение, что делать со своей разбитой жизнью", а мужу предлагала самому попробовать "не утопить дом в грязи и справляться с Леной, вечно голодной, вечно хнычущей и вечно влипающей в истории даже на собственной детской площадке".
Джозеф тогда приехал с этим письмом к Келлар, несмотря на то, что был уже поздний вечер, и, пока Келлар читала эпистолярные вопли Марси, выпил залпом почти полную бутылку мартини из бара в её гостиной. Келлар никогда не сомневалась, что Марси – дурочка с ватой вместо мозгов. Прочтя её письмо, Келлар отбросила последние сомнения, которых почти не оставалось.
А сегодня выяснилось, что разбираться с чувствами и разбитой жизнью Марси собиралась не одна, её уединение в бабушкином доме на Сейшелах скрашивал её университетский друг, за которого Марси теперь собирается замуж и потому спешит как можно скорее развестись с Джозефом – "и, если у тебя сохранилось хоть немного порядочности, ты не станешь мешать мне, ведь чем скорее мы освободимся друг от друга, тем быстрее ты сможешь бежать к своей брюнетке!"
– Она что, полено?! – почти рычал Джозеф. – Что она навыдумывала?!! И вас туда же приплела!!! И она прекрасно знает, что вы замужем!!!
Замуж Келлар вышла полгода назад за Пола Бейтса, разведённого отца двоих мальчиков, не питая к мужу ни особой симпатии, ни интереса. Сделала она это скорее потому, что все её подруги давно уже были замужем и на неё смотрели как на ущербную. И ещё, так хотелось доказать всем, что она давно выбросила из головы свои детские мечты и Джозефа!.. Доказать кому? Марси? Родителям? Джозефу? Или самой себе?
Пол почувствовал настроение жены, и в их браке с первых же дней появился холодок скорого распада. Супруги вели себя скорее как квартиранты, вместе снимающие квартиру, и Пол всё чаще оставался ночевать в городе, и его несколько раз встречали в обществе бывшей жены Дианы. Но, узнав об этом, Келлар только безразлично пожала плечами, к горькому разочарованию подруги, принёсшей ей эту новость.
– "Не унижайся, пытаясь помешать мне!" – Джозеф так встряхнул бумагами, что они вырвались из его сведённых судорогой ярости пальцев и веером разлетелись по гостиной. – Подумаешь!!! Да я не собираюсь пытаться её вернуть! Подумаешь, сокровище!!! Да я немедленно подпишу бумаги и рад буду никогда её не видеть!
– Вы так переживаете из-за неё... Вы её любили? – спросила Келлар.
– Я не люблю, когда меня держат за дурака!!! – От крика Джозефа едва не лопнуло оконное стекло. – И ненавижу эгоистов!!! Она не подумала даже о дочери, о том, что Лене нужна мать! Она думала только о себе! Ей, видите ли, надоело моё невнимание! А ей не надоело, что я оплачивал все её счета, когда она сидела дома, не ударяя палец о палец? Я один обеспечивал всю семью!!! А как бы я одновременно успевал уделять ей желаемое внимание и зарабатывать на оплату её нарядов, косметики и салонов красоты?!! Хорошо ещё, – он понизил голос и покосился на дочь, вытряхивающую из пакетика последние конфеты, – что Лена ещё слишком маленькая, чтобы понимать, что происходит и переживать из-за своей эгоистки-матери!