– Ты заходи, – только и сказал Славич.
– Насчет охраны решай, не тяни. Свято место пусто не бывает, сам знаешь.
– Обязательно, – с готовностью кивнул Славич. – Только немного попозже. Мне тут с делами своими нужно немного разобраться.
Кошелев взглянул на него с сожалением и грустью.
– Вижу я, какие у тебя дела. Кончай, Игорь, думать об этом. Башку сломаешь, точно тебе говорю!..
Славич закрыл за ним дверь и вернулся в комнату. Глянул на бутылку с остатками водки, после короткого раздумья налил полную рюмку, медленно поднес ко рту, но пить не стал, осторожно отнес на кухню и вылил в раковину. Славич точно знал, что пить ему сейчас нельзя ни в коем случае.
* * *
На следующий день погода испортилась. Вместо неба над крышами домов повисла серая муть. Тягучий холодный дождь полился с монотонностью отчета о проделанной работе. Отзываясь на ненастье, заныла сломанная пять лет назад ключица. Славич угрюмо думал, что это первый признак постепенно приближающейся старости: год назад, кажется, еще не болело… Или болело, черт его знает.
Ключицу ему в двух местах разломал жакан, выпущенный почти в упор совершенно обезумевшим от водки и страха бандитом, которого они после двухдневной погони обложили в охотничьей избушке где-то в верховьях холодной сибирской реки Чулым. Бронежилет спас тогда Славича, его только швырнуло оземь, в горячке он сперва ничего не почувствовал и, вскочив, успел снести с ног противника до того, как тот перезарядил одностволку. Набежавшие коллеги Славича довершили дело, а минут через пять боль скрутила так, что Славич смог сдвинуться с места лишь после мощной водочной анестезии. Поддерживаемый сержантом, он ковылял восемь верст до просеки, где их ожидал вездеход, испытывая далеко не лучшие ощущения.
Кости, впрочем, срослись удачно, спустя месяц врачи выковырнули Славича из гипсового кокона и отправили к теплому морю в санаторий имени какого-то по счету партсъезда. В качестве напоминания осталась только эта ноющая ломота к перемене погоды.
Потирая плечо, Славич ходил по комнате, тупо смотрел в замкнутое пространство двора и даже пытался читать книгу, наугад вытащенную с полки. Он чувствовал приближение приступа черной меланхолии; верно, дождь тоже был тому виной. Нужно было обязательно что-то сделать, непременно нужно было чем-то заняться сейчас…
С утра у подъезда опять торчал мебельный фургон – кто-то из жильцов вновь переезжал, и Славича немного удивила разом охватившая его соседей тяга к перемене мест. Фургон уехал, даже звук его мотора показался Славичу насквозь отсыревшим. Двор сделался совсем пустым.
Переваливаясь, по дорожке прошла толстая баба. Одной рукой она держала над головой кусок полиэтилена, другой прижимала к бесформенной груди пакеты с молоком. Славичу тоже вдруг захотелось молока, и он был рад даже такому прозаическому желанию. Сбегать за молоком – тоже дело. Он накинул старую куртку с капюшоном и выскочил на улицу.
На углу дома двое в одинаковых темных ветровках молча и сосредоточенно ждали чего-то под промокшими зонтами. Пробегая мимо, Славич механически отметил странную схожесть их лиц, поз и даже одежды, которая возникает у людей, либо давно знающих друг друга, либо долго занимающихся одним и тем же делом.
Но молоко в магазине уже раскупили. Тогда Славич взял пару пакетов вчерашней простокваши, просто чтобы не было обидно за напрасную пробежку в дождь.
Пока он бегал, мужики с зонтами уже ушли. Славич вбежал в подъезд, достал ключ от почтового ящика и сунул в замочную скважину. Он услышал шаги за спиной, но не стал оборачиваться: это были мужские шаги, для Славича ничего интересного тут быть не могло.
Шаги приблизились вплотную, Славича схватили за плечи, грубо крутанули и притиснули к почтовым ящикам. Пакеты с простоквашей вырвались из руки и шлепнулись на кафель. Те самые двое мужиков крепко держали Славича за предплечья и запястья. Третий, появившийся невесть откуда, отвратительно бесцветный, тощий и вихляющий суставами, с поганой блатной ухмылкой на безволосом лице, заглядывал ему в глаза.
– К нему как к человеку приходят. Вежливо. А он даже разговаривать не желает. Ты что, Герой Советского Союза? Летчик-полярник?
Славич не испытывал страха. Он был слегка ошеломлен неожиданностью случившегося и этим идиотским текстом.
– Ты если не хочешь как человек нормально разговаривать, можно и по-другому, – вещал безволосый блатной. – Ты меня по жизни слушать должен, понял?! Слушать и молчать!
– Вы кто? – буркнул Славич. – Что надо?
– Я тебе расскажу, что надо, – услышав голос Славича, безволосый, казалось, обрадовался и начал совсем по-хулигански распалять себя, нагоняя злость. – Когда к тебе приходят приличные люди, ты их должен выслушать, козел!
Он сжал кулак и не ударил, а просто оскорбительно надавил Славичу костяшками на губы.
– Я тебе по-человечески сейчас объясню, спокойно, – уже почти орал блатной.
Вероятно, таким образом он старался напугать Славича посильнее, но эффект получил обратный. Славич почувствовал, как холодная ярость охватывает его, и удовлетворенно улыбнулся.
– Улыбается! – поразился блатной. – Улыба…
Закончить он не сумел. Славич точно и жестоко врезал ему коленом в пах. Потом легко оторвал руки от стены, одновременными круговыми движениями вырвал их из захватов слегка растерявшихся парней. Не останавливаясь ни на мгновение, схватил их за головы, ударил друг о друга и отшвырнул к двери.
Безволосый молча корчился на грязном полу. Двое других оказались покрепче, они не упали, но и не делали никаких попыток напасть, находясь, по-видимому, в состоянии нокдауна.
Славич подобрал свои пакеты и молча пошел наверх, ждать лифт не стоило, противники могли прийти в себя и начать драку всерьез. Схватываться с ними в одиночку в тесном и темноватом пространстве подъезда Славич не желал. Не было никакой уверенности, что у одного из троих не окажется в кармане по меньшей мере ножа.
На площадке своего этажа Славича ждал сюрприз. Перед дверью его квартиры стоял вчерашний эксперт Хандорин и приветливо улыбался. Сегодня по погоде он был одет в курточку из тонкой мягкой кожи.
– Здравствуйте, Игорь Николаевич. Извините мне мою настойчивость, но фирма требует от меня точного выполнения заданий. Я вновь убедительно прошу меня выслушать. Вы позволите войти?
– Да, – без выражения произнес Славич. – Входи.
Эксперт Хандорин и в мыслях не держал, что встреча внизу закончится отнюдь не с тем результатом, который был запланирован. Славич решил его пока не разочаровывать. Едва Хандорин переступил порог, Славич тщательно запер дверь, потом провел гостя в комнату и показал на кресло.
– Ну, давай, рассказывай, чего там у тебя, – сказал он почти благожелательно и увидел, что Хандорин немного удивился. В его представлении тон и настроение Славича должны были выглядеть иначе.
– Прежде всего о том, чего я не хочу, Игорь Николаевич, – сказал эксперт, справившись с заминкой. – Мне не хотелось бы, чтобы вы воспринимали меня как угрозу, как попытку давления, что ли.
– Тебя? – изумился Славич. – Да бог с тобой!
– Вы сейчас сами поймете. – Хандорин открыл дипломат и вытащил несколько скрепленных листков. – Как вы уже знаете, наша фирма предлагает вам широчайший выбор квартир. В любом районе. С доплатой или расширением площади… И так далее. Вот список вариантов, пожалуйста! Посмотрите внимательно, необязательно сейчас, сегодня… Это единственное, о чем я прошу.
– Я посмотрю, – сказал Славич. – Ну и что дальше?
– Все, – удивленно ответил Хандорин. – Вы посмотрите и сами решите. Больше ничего.
– Точно ничего?
– Конечно. – Вечный мальчик в кожаной курточке немного помедлил, а потом добавил: – Но я совершенно уверен, что вы сделаете свой выбор. Тут такие прекрасные варианты. Если хотите, я могу подробно рассказать…
– Не надо, – остановил его Славич. – Я посмотрю. А если не сделаю?
– Что? – не понял Хандорин.
К сожалению!!! По просьбе правообладателя доступна только ознакомительная версия...