Глава 1
- К обороне космических границ Союза Советских Социалистических Республик, - в такт словам комиссара по лётной безопасности на контрольной панели одна за другой загорались лампочки предстартовой готовности. - Приступить!
Последние сто пятьдесят секунд атмосферные ступени космопланов разгонялись с наглухо перекрытыми воздухозаборниками, на одном только блоке ракетных двигателей. На обычный сверхзвуковой бомбардировщик Мясищева он походил уже довольно условно:
В носу - куцые управляющие плоскости и крохотная пилотская кабина с наглухо перекрытым тепловой защитой остеклением. Внутри широкого несущего корпуса с клиньями дельтовидных крыльев - баки с авиационным керосином, ракетным топливом и окислителем. На хвосте - выступы обтекателей сменного блока мощных ракетных двигателей. В нижней части фюзеляжа, под каплевидным наплывом, главная полезная нагрузка - стотонный комплекс из орбитального космоплана и его промежуточной ступени.
Многие сотни тонн взлётной массы предназначались ради одной-единственной цели: разгона с космопланом и его промежуточной ступенью до максимальной доступной высоты на максимальной доступной скорости.
В стратосферной тёмной синеве газовые следы четырёх машин в строю казались нацеленными в небо копьями с блестящими металлическими наконечниками. Затем они разделились. Самолёты обманчиво-медленно и неторопливо пошли обратно к прогретому наземными командами бетону военных аэродромов. Что же до их недавнего груза - тот полыхнул гидразиновым пламенем из дюз и стремительно рванулся на орбиту.
- Парсек-один, разделение подтверждаю. Парсек-два, разделение подтверждаю, - отклики с бортов четырёх космопланов один за другим слились в привычную уже скороговорку. - Есть старт разгонной ступени. Пять секунд, полёт нормальный. Десять секунд...
На фоне своего недавнего атмосферного носителя силуэты двух орбитальных инспекторов и двух командно-штабных машин орбитальной бомбардировочной группировки ВКС СССР выглядели крохотными даже в навершии разгонной ступени.
Да они такими и были. Размер "Лаптя" не превышал десятка метров. Плоский широкий корпус с округлым вздёрнутым носом и куцыми стреловидными крылышками скорее походил на игрушку-переростка, чем грозную боевую машину. Даже с навесным маневровым блоком и оружейными контейнерами, "Лапти" солидными ни за что не смотрелись, почему и заработали своё несуразное прозвище.
Но горе тому, кто в комсомольском задоре посмел бы назвать пилотов "лаптёжниками". Даже через одно поколение с окончания второй мировой войны лучшего способа начать отменную драку не получалось и представить.
Некоторых излишне горячих парней даже первая атомная не более чем остудила, но конца извечному противостоянию армейских ракетчиков с космической авиацией всё не предвиделось.
Именно "Лапоть", при всей несерьёзности облика и поставил точку в ненужном советским ведомствам и минимстерствам конфликте.
- Скажите, товарищ маршал, - спросил тогда САМ у Митрофана Неделина, - способно ваше оружие продежурить несколько месяцев на орбите?
- Нет, товарищ генеральный секретарь, - признался Неделин.
- А хотя бы выйти на такую постоянную орбиту? - неторопливо продолжил генсек.
- При некоторых доработках - безусловно! - ответил Неделин. Свой род войск, пусть и совсем новый, маршал знал и любил, даром что тот не раз уже попытался угробить его взрывом экспериментальных ракет ещё на старте.
- Недешёвых доработках, - поправил его генеральный секретарь, и для большей убедительности взмахнул своей знаменитой "как у Сталина" трубочкой. - На которые у страны пока что нет средств. А многоразовый космоплан эти средства державе что? Правильно, экономит.
И добавил, видимо чтобы подсластить горькую пилюлю:
- Работайте, товарищ маршал. Бюджет у вас предусмотрен, рабочий план утверждён. Задачи НИИ поставлены. Новые ракеты стране нужны. А вот конкурировать с авиацией, пока я жив, ракетчики не будут. Если у кого задор комсомольский играет - могут в пивных на праздники драться. Но аккуратно. Без фанатизма и членовредительства.
Вот они и дрались. Как-никак, САМ разрешил.
Ракетно-бомбовый перекос в пользу США решение генерального секретаря не то, чтобы убрало полностью, но изрядно сгладило. Дистанционно управляемые беспилотники запросто могли закинуть пару контейнеров атомных бомб на орбиту каждый. При необходимости - снять обратно на осмотр и техобслуживание. Всё ещё дорого и сложно - но проще и дешевле разорительной гонки за шахтными пусковыми установками и дорогостоящими одноразовыми ракетами. Что толку от полётов армады бомбардировщиков через северный полюс, если советские атомные бомбы уйдут с орбиты куда быстрее, чем взлетит хотя бы часть неповоротливых "стратегов"?
Разумеется, строить новые аэродромы и плодить воздушные армады, и всё это под землёй или под водой, чтобы не заметила космическая разведка, как предлагали всякие умники в научно-популярных и военных журналах, никто и не стал. Ответную космическую программу США торопливо посыпали несколькими грузовиками денег, и она спешно родила машину схожих параметров. ВВС США и так с ней ещё с пятидесятых возились, оставалось лишь воплотить нужные элементы в металле.
Над Землёй в неспешном орбитальном танце закружились длинные вереницы не только серебристых беспилотников с красными звёздами на корпусе и плоскостях, но и тёмно-синих с белыми. Теперь каждый выход пилотируемой командно-штабной группы не оставался без постороннего интереса.
Взаимного интереса.
Космопланы могли при необходимости выполнить боевые задачи перехватчика. Как-никак, для них в том числе и создавались. Но главной их задачей стали контроль и слежение за орбитальными группировками - своей и противника.
Пока орбитальные пастухи гоняли взрывоопасное стадо и отделяли требующих наземного обслуживания козлищ от ещё не выработавших гарантийный срок агнцев, инспекторы бдительно следили, чтобы все чужие машины уходили на Землю только в границах постоянных орбитальных коридоров.
Остроносый тёмно-синий клин американского "Дина соара" уже наверняка маячил где-то вдали. Сейчас его видели только на экранах далёких наземных радаров, но пилот наверняка дежурил в полной готовности сблизиться и недвусмысленно указать на все нарушения советской стороны.
Серебристо-чёрным "Лаптям" подобный ответный визит ещё только предстоял. Сначала экипажам предстояло обвыкнуть в невесомости и прийти в себя от утомительного подъёма на орбиту.
- Парсек-четыре - Парсеку-три, - раздался в эфире голос старшего в двойке советских орбитальных инспекторов. - Михалыч, ну ты как там?
- Как Гагарин на экзаменах, тащ подполковник, - нервно хохотнул Парсек-три. Легенды о жутких двойках первых космонавтов знал каждый студент в СССР до последнего троечника.
- Спокойно, Юра, спокойно, - ободрил его Парсек-четыре. - Гагарин смог, и ты сможешь. Первый раз - он штука такая. Суеты не любит. Он любит осмотрительности. Подготовься, успокойся, составь программу действий, цветы ей не забудь купить...
- Вла-адимир Николаевич! - возмутился Парсек-три.
- Расслабься, старлей, - добродушно посоветовал ему Парсек-четыре. - Мы в космосе, здесь торопиться некуда.
- Парсеки, это Заря, - напомнили о себе с Земли. - Одна минута до первого импульса коррекции. Готовность к переходу на промежуточную орбиту.
- Есть готовность, - эхом откликнулись экипажи. Переговоры смолкли. В кабинах мерно щёлкали звуковые индикаторы.