У Десятого неожиданно сбивается дыхание. Нет, он понимает, что сейчас нет времени на длительные оргии, но если они не погибнут сегодня – нет сомнений, кто будет «сверху».
Облизнув пересохшие губы, Савада расстёгивает и свою ширинку. Размеры его члена, конечно, не идут ни в какое сравнение, но и не в этом дело – Занзас определённо не тот, кто стал бы насмехаться и гордиться по такому глупому поводу. Несмотря на всю невоспитанность, бахвальство и прочее, он – выше.
Вновь делая шаг вперёд, Занзас берёт в руку оба члена, притискивая их друг к другую. Под его пальцами пылает самый настоящий пожар, а Тсуна понимает, что ему никогда ещё не было настолько стыдно.
Даже когда он в одних трусах важно расхаживал по Намимори, даже когда Киоко в первый раз ухитрилась затащить застенчивого Джудайме в постель.
Дева Мария, не время сейчас думать о левых вещах, особенно когда кое-кто настолько ритмично двигает рукой, растирая по обоим членам выступившую смазку.
Не зная, куда деть руки, Савада обнял Занзаса за шею, скрывая на его груди пылающие щёки.
Оба дышали, как загнанные лисы, попеременно шипя сквозь зубы ругательства – сдерживаясь, чтобы никто ненароком не услышал захлёбывающихся стонов.
- Быстрее? – сейчас лицо Занзаса исказила банальная животная похоть, и это заводило гораздо больше любых толчков.
- Да-а-а, – простонал Савада.
Десятый откинул назад голову, ударяясь затылком о стену, и не успел сдержать развратный всхлип – его любовник, ничуть не смутившись, провёл пальцами по мошонке.
- Давай! – рыкнул, заставляя Тсуну резко выдохнуть и кончить в чужую руку.
Десятый, широко распахнув глаза, короткими глотками вдыхал воздух, пытаясь унять цветные круги под глазами и предательскую слабость в дрожащих ногах.
Следом кончил и Занзас, своим шипящим полубезумным матом принуждая Джудайме окончательно сообразить, что между ними только что произошло.
Две минуты они простояли в той же позе, в полном молчании.
Наконец, Тсуна, прерывая замкнутый круг, обессилено откинулся на грудь мужчины. Савада всё ещё оставался невысоким, что, впрочем, не удивительно для полукровки с японскими корнями по материнской линии.
Откровенно говоря, его немного нервировала сложившаяся ситуация, в отличие от Занзаса, невозмутимо натягивающего штаны и достающего из кармана наручные часы:
- Ещё семь минут, – спокойно заключил он.
Даже если это был его первый раз с мужчиной, мафиози либо не задумывался о неадекватности собственного поведения, либо это вправду его не заботило.
Решив посмотреть, куда босс Варии его отволок, Тсуна натянул свои штаны и осмотрелся. Потом прыснул от смеха, а окончательно узнав комнату, засмеялся в кулак. От смеха зашатался и начал подозрительно сползать, поэтому, для верности обхватив Десятого за талию, Занзас тоже осмотрелся. Хмыкнул, разглядев в потёмках несколько десятков одинаковых шкафов и тумбочек.
Судя по всему, он неслучайно выбрал это помещение. На его мнение, это вообще было лучшим применением склада-гардеробной.
Окончательно придя в себя, Тсуна покопался в вещах и обнаружил некую замену его плаща, после некоторых коротких раздумий перецепив на него примочки с грязного, и чистые штаны для Занзаса. Перепачканные, испорченные вещи он торопливо запихал в самую глубину, пообещав себе, что вернётся выкинуть их чуть позже.
Из гардеробной мужчины вышли по отдельности: сначала Савада, потом Занзас.
Оба выглядели безмятежными и совершенно невозмутимыми.
К тому же, Тсуне не хотелось знать реакцию зашедшей через два часа прибраться служанке, о которой он совершенно забыл. Хотя, Десятый примерно представлял её впечатления.
Впереди предстояла важная стычка.
Ч-2.2
Третий класс тюгакко.
Каору переобулась и отправилась домой. Все её знакомые состояли в клубах, но она считала это пустой тратой времени. Разве не глупость заниматься чем-то одним столько времени? Только единицы выберут своей профессией то, чем занимаются в клубах. Например, она очень сомневалась, что флегматичная Юна из волейбольного клуба сделает спорт смыслом всей своей жизни. Ей больше подошёл бы клуб чайной церемонии или икебаны…
В принципе, Каору тоже состояла в клубе. У него было очень занятное название «Клуб бездельников»* – в него, кроме Каору, входили ещё около десятка человек. Вот с ними, если, конечно, они не заучки или выскочки, предпочитала общаться девчонка.
Примечательно, что члены клуба поголовно являлись мальчишками, поэтому на какое-то время суток Каору лишалась женского общества. Что, впрочем, её нисколько не смущало – с самого раннего детства с ней находились дядя Хибари и Реборн. Дядя Хибари – это дядя Хибари, как ни крути, а вот Реборн иногда казался странным.
Первая странность заключалась в том, что он не ходил в школу. А ведь должен был. И даже если так – он не ходил туда, куда должны ходить после школы – если уж ему так не нравилось обычное учебное заведение.
Вторая странность – он периодически исчезал. Иногда на день, иногда на целую неделю. Тогда Емитсу и Нана усиленно делали вид, что никакого Реборна вообще не существует, а дядя Хибари начинал перемещаться от одного тёмного угла к другому, подозрительно зыркая на каждого встречного. Более того, может, дядя Хибари и думал, что Каору не знает, но она видела, как он нёс какие-то папки…
- Ка-о-ру-тя-ан, – раздался возглас возле самого уха.
Каору хотела бы не знать, кому принадлежит вопль, но, увы, увы…
Её одногодка, только из параллельного класса, довольный произведённым эффектом, отстранился. Его улыбка напоминала оскал чеширского крокодила и заставляла девчонку закатывать глаза к потолку.
- Чего тебе? – она закинула на плечи ранец и направилась к выходу.
- Мы тебя ждём, – мальчишка не смутился явного игнорирования своей персоны и потопал следом. – Пойдём сегодня через парк?
- Пойдём, – Каору с безразличием пожала плечами.
Они вышли на улицу, где переговаривались между собой ещё четверо мальчишек. Поприветствовав друг друга, друзья неторопливо поплелись в нужную сторону. У них имелось время, чтобы вдоволь поболтать.
Среди участников «Клуба бездельников» был один-единственный мальчик, которому Каору искренне сочувствовала – у Рёты-куна неблагополучная семья: отца нет, а мать спилась. Самого парня она не трогает, но ходит он в очень старой одежде и часто недоедает. Из всех только Рёта удостаивался чести быть приглашённым домой к Каору. Она сначала думала, что Реборн, дядя Хибари или Емитсу разозлятся, однако все трое как-то странно переглянулись и разошлись по своим делам. Бабушка Нана, разгадав общее настроение, быстро разрядила ситуацию, пригласив Рёту на ужин. То немного помялся, но, подталкиваемый подругой, согласился – тем более, от его жилища до дома Каору не более пяти минут пешком.
С тех пор он стал частым гостем у семейства Савада.
Вот и сейчас неуёмная девчонка, попрощавшись с остальными, настойчиво потянула друга за собой:
- Юна потом подойдёт, ты ведь нас на год старше – тему объяснишь.
Вначале Рёта пытался возражать, но осознав бесполезность сопротивления, просто смирился.
Нана встретила их как всегда радушно. Усадила за стол, расставила блюда и села рядом, с улыбкой глядя на детей:
- Как прошёл день?
В такие моменты Рёта неизменно «таял», и они с Каору принимались наперебой рассказывать «интересности». Всё-таки Нану нельзя не обожать.
Чуть позже подходила Юна – их подруга, а временами заглядывала Акеми. С ней они гуляли не так часто, как с Юной, потому что у Акеми был беспокойный младший брат, а мать с отцом постоянно работали.
Наверное, Рёту и Каору сроднили семейные обстоятельства: у первого не было отца, а мать считала его пустым местом, Каору с родителями не встречалась с пяти лет.
Правда, сегодня случилось нечто необычное: по словам Наны скоро должен прийти друг семьи, в частности отца, и девчонке не терпелось с ним увидеться.
«Какой он? Почему они с папой подружились?» – эти вопросы занимали её голову весь день.