Он уже отвернулся и сделал шаг, когда Тэруко окликнула его.
- Стойте!
Реншу с готовностью остановился.
- Ты хотел еще что-то сказать, малыш Рю?
- Хорошо, - выдавила она. - Я принесу.
***
Как во сне она добрела до палатки Джина. Остановилась у входа, почти желая, чтобы ее кто-то окликнул, спросил: “Рю, что ты здесь делаешь?”.
Но никого не было. На другом конце лагеря, возле маслобойни, Цао вовсю вел дознание, а у палатки принца было тихо и пусто. В сгустившихся сумерках Тэруко резко ощутила себя бесконечно одинокой и беззащитной. Осколок Оясимы, крохотный камушек, затерянный в человеческом море чужого и недоброго Самхана.
Она приподняла полог палатки и нырнула внутрь.
Здесь стояла почти непроглядная темнота. Принцесса нащупала огниво и запалила фонарь на низком походном столике.
Рядом лежала стопка бумаг, которые Джин по какой-то причине не убрал в тяжелый деревянный ларец, запирающийся на хитрый замок, где хранил все документы.
Письмо оказалось на самом верху. Вчерашняя дата, голубоватая бумага - Тэруко помнила, как Джин получил его. Если судить по имени адресанта снизу, послание отправил командир одной из пограничных крепостей. Наверное, именно на переговоры с ним принц и уехал сегодня с утра.
Так беспечно со стороны принца - оставить важные бумаги на столе. Хотя, чего ему бояться? На палатке охранные чары, вход внутрь в отсутствие принца дозволен только двум его оруженосцам.
Тэруко покачала головой и медленно положила письмо обратно на столик. Она вдруг поняла, что не сделает того, чего хочет Реншу. А если сделает, никогда не сможет больше себя уважать.
Принцесса задула фонарь и вышла. Села у палатки, подняла лицо вверх, наблюдая, как небо медленно темнеет. Реншу будет ждать ее минут десять, может двадцать. А потом пойдет к Цао.
Двадцать минут покоя - разве это мало?
Как ни странно, но после принятого решения стало легче. Страх отступил, и даже горький привкус обреченности не портил вечер.
Где-то поблизости заржала лошадь. Темный силуэт всадника заслонил небо. Тэруко ойкнула. Сердце сжалось, забилось суматошно и нервно.
- Джин… - зачарованно прошептала она.
- Привет, Рю, - принц спешился. Он выглядел усталым, но довольным. - А что это ты тут медитируешь в одиночестве? - с улыбкой спросил он.
Похоже, его высочеству еще не доложили о происшествии в лагере.
- Я… - счастливое состояние покоя, готовность с мужеством принять свою судьбу враз покинули принцессу. В горле вдруг образовался шершавый комок. - Ваше высочество, я должен вам признаться!
- Признаться? - с иронией переспросил Джин. - А полчаса это никак не потерпит? Умираю - хочу есть.
- Нет. Пожалуйста, ваше высочество!
Наверное, у нее получилось сказать это достаточно убедительно. Принц вздохнул и кивнул.
- Ладно, вещай.
***
Лгать трудно. Ложь пристает к мыслям, пачкает словно земляное масло, оседает в душе липким гадким осадком.
Правду говорить легко. Она очищает, освобождает.
Тэруко рассказала честно, без утайки, как услышала впервые о пленнице, как пошла убедиться, что Цао не ошибся и девица действительно лазутчица, а не невинно пострадавшая. Как поверила в криво состряпанную ложь, потому что хотела. Как оглушила часового - ему же, наверное, влетит за побег, бедняге. Как девица подарила ей “укус змеи” и сбежала, чтобы довершить свое подлое дело.
Джин слушал и хмурился. Было видно, что рассказ ему не по душе.
- Ты идиот, Рю, - подвел итог принц, когда она закончила. - Добросердечный идиот, падкий на смазливые мордашки.
- Подождите, это еще не все!
Рассказ о Реншу Джин выслушал очень внимательно. Задал пару уточняющих вопросов, а потом пробормотав себе под нос: “Надо поговорить с Цао!” поднялся и вылетел из палатки.
Принцесса осталась одна.
Закралась робкая мысль: не сбежать ли? Пока всем не до нее, можно покинуть лагерь. Избежать повторного визита на маслобойню и встречи с палачом. Тэруко отогнала ее. Захотят, так догонят, найдут. Да и надоело! Она больше не будет бегать!
Джин вернулся почти через два часа. Серьезный и непривычно мрачный. От еле уловимого запаха паленой плоти, исходившего от его одежды, Тэруко почувствовала дурноту.
- Рю, иди спать, - с порога скомандовал принц.
Она вздрогнула и вопросительно посмотрела на Джина.
- Спать?
- Ну или просто уходи. Я устал как мул. Не люблю пытать людей.
Все происходящее казалось нереальным. Неужели ее преступление так и окажется безнаказанным?!
- Меня не арестуют?
Джин вздохнул:
- Я уже говорил тебе, Рю, ты поступил как дурак. Но к счастью у тебя хватило ума пойти ко мне. Завтра я хочу услышать твои идеи, что еще можно было придумать, кроме этого нелепого побега. Три варианта, как именно ты мог бы убедить Цао отложить пытки или проверить истинность ее легенды. Потом вместе разберем их плюсы и минусы. На сегодня все.
- Подождите… а как же лазутчица.
- Лазутчица ушла. И демоны с ней.
- Но она связана с Реншу?
- Да не связана, - отмахнулся Джин. - Реншу - человек Мина, а девку, похоже, подослал наместник. Решил выбить нам зубы, если все же решимся на штурм. Неприятно, но не смертельно. Просто теперь мне будет сложнее давить на него в переговорах. Все, последний раз говорю: выметайся отсюда.
- То есть, - уточнила, не веря своему счастью, Тэруко, - я все еще ваш оруженосец.
Принц закатил глаза:
- Конечно! Но перестанешь им быть, если немедленно не прекратишь тупить.
С этими словами он выставил Тэруко наружу.
Принцесса подняла лицо к небу, улыбнулась нарастающей луне, прошептала: “Спасибо” и побежала к своей палатке.
На душе было легко и хорошо. Как в детстве.
***
Странно, но сделанная глупость словно сблизила Тэруко с Джином. Принц начал уделять ей больше времени. Порой, когда она заглядывала в его палатку, чтобы принести миску с лапшой или рисом, он отрывался от бумаг и начинал беседовать с Тэруко. Иногда просто расспрашивал о том, что она умеет и знает, иногда задавал каверзные вопросы. Например, описывал конфликт, спор, в котором каждый из участников по-своему прав и спрашивал, как по мнению Тэруко нужно было его разрешить.
Это совершенно не походило на привычные уроки ни с одним из наставников, которые учили принцессу письму, этикету, истории, языкам или стихосложению, но Тэруко не могла избавиться от ощущения, что Джин обучает ее. Вот только чему - непонятно. И зачем искать ключик к сердцу любого человека, когда он - принц и вправе просто приказать?
Вслух она этого не говорила. К тому же эти занятия доставляли ей истинное наслаждение, наблюдения Джина казались интересными, а когда Тэруко пару раз попыталась на практике воспользоваться его советами, то была поражена тем, насколько хорошо это работает.
Юн ревновал и страдал, но мужественно скрывал это. На счастье Тэруко, как раз в этот момент у оруженосца появилась подруга - хорошенькая крестьянка из соседней деревни. Ее ласки отчасти примирили мальчишку с невниманием кумира. Все чаще оруженосец исчезал с утра, оставляя Джина заботам Тэруко, что полностью устраивало принцессу.
Прочие офицеры поглядывали косо и отпускали сальные шуточки, от которых в душе все начинало кипеть, но Тэруко стискивала зубы и молчала. Не хватало еще вступить в пререкания со старшими по чину!
В остальном же, если забыть о некоторых неудобствах связанных с мальчишеским телом, она была счастлива. Почти.
Ей мало было наставничества, дружеского участия и чувства защищенности, которые она испытывала рядом с Джином. Хотелось ощущать себя для него ценной, особенной, любимой.
И безумно хотелось прикосновений.
О, сколько романов о возвышенной, лишенной плотского зова любви прочла в свое время Тэруко. Как вздыхала над страницами и даже утирала тайком слезы. В этих историях великое, всепобеждающее чувство возникало от одного звука голоса или случайно увиденного края одежд. Влюбленные порой не имели возможности перемолвиться и словом, лишь обменивались взглядами и записками со стихами.