Здесь также располагался наш Главный храм, и монастырь, в котором совершались разнообразные обряды, в том числе и венчания между драконами. Посредством предсказаний игуменья определяла будущую пару молодоженов, и эти сведения доносились до их родителей, чтобы те помогли будущей чете найти друг друга, а также – удачно сблизиться. Ведь в добрачный период кровь драконов была настолько горячей, а нрав – пылкий, что могла произойти непоправимая ошибка – кровосмешение с обычными людьми. А это, по преданию, грозило возможным уродством потомства и даже вырождению. Поэтому совершеннолетним позволялось заниматься любовью до брака – но не с драконами. Да, было в этом что-то преступное – похищать ни в чем неповинных жертв, стирать потом их память и даже иногда убивать, но…
И вот теперь я тоже имела среди скал свой укромный уголок.
Это было настолько неожиданно, такой подарок, что при иных обстоятельствах я бы взяла туда с собой родителей, чтобы они разделили со мною радость и увидели, как я им благодарна. Но теперь… Меня просто рвало на части, дрожь нетерпения бросала мое тело то вверх, то вниз.
И вдруг, проносясь над обширным поместьем, граничащим со скалами, и чуть не задевая крыльями верхушки огромных елей, я заметила внизу какой-то силуэт. Это был юноша. Наверное, он просто прогуливался в парке, потому что путь его лежал в сторону фонтана, брызжущего во все стороны тугими и высокими струями воды.
Что-то странное со мной случилось, когда, желая охладиться, я метнулась к искусственному источнику. Замерев там над прозрачной тучкой из тумана, я с наслаждением вдыхала холодные капли, впитавшие в себя аромат цветущих акаций. Меж тем невдалеке показалась фигура незнакомца, и мне нужно было спешить укрыться от его взгляда, ведь если бы он меня заметил… Но я все-таки задержалась, решив увидеть его лицо. И сделала это напрасно. Потому что внезапный импульс пронзил мое сердце, мне стало жарко настолько, что я вынуждена была молнией упасть в широкую каменную чашу, чтобы, опустив туда морду, испить воды, а потом тут же подняться в небо, спрятавшись за верхушками деревьев.
Конечно же, юноша не мог меня заметить. Он был слишком занят своими мыслями, чтобы смотреть по сторонам. Но я совершенно потеряла всякую бдительность и вела себя неосторожно. Снова и снова делая круг над водоемом, я словно впитывала его мужскую сущность, словно хотела запомнить образ, потому что невидимые нити вдруг привязали меня к этому незнакомцу.
«Что со мной? – думала я, удивляясь вдруг возникшей незримой связи – между ним и мной. – Или это любовь? Страсть… Нет, не может быть. Просто… Он появился в то время, когда меня разрывало желание, вот и почудилось. Ладно, нужно будет узнать, чье это поместье, чей парк, и кто этот парень. А что если он станет моей первой жертвой, соблазнительным трофеем? Что? Похитить его прямо сейчас? Нет, сначала нужно попасть в свою пещеру».
Сделав последний круг, я поняла, что начала видеть мир совершенно по-другому. Словно кто-то вытер пыль из мутного стекла, и все вокруг заиграло ярчайшими цветами. Вот только центром этого мира стал незнакомец.
Бледная кожа, черные прямые волосы, собранные в хвост, ровный аристократический нос, широкие дуги бровей, опущенные веки. Невысокий, стройный, ладный, одет в просторную белую рубаху, заправленную в кожаные штаны, туго обтягивающие ляжки, а между ног бугрится… Но отчего он не смотрит в небо?
И вдруг юноша, словно что-то учуяв, поднял лицо вверх, устремив задумчивый взгляд черных очей туда, где была я. Но это было опасно – позволять человеку увидеть в небе дракона, то есть, меня. Поэтому, мелькнув в его глазах фантомом, я устремилась дальше по курсу – в сторону Оранжевой гряды.
Мысли мои всецело были поглощены парнем, когда, нашептывая заклинание, я увидела легкое свечение, идущее от одной из множества пещер. Взмахнув крыльями, я полетела туда.
Глава 2. Любопытство
Возвратившись домой, первым делом я поблагодарила папу с мамой.
– Там прекрасно! Какой простор!– восторженно восклицала я, а в глазах моих меж тем стояла фигура парня. – Целых три коридора, углубляющихся в скалы!
– А как тебе комната со сводчатым потолком? – спросила мама. – Ты видела, что пол в ней вымощен изумрудами?
– И стена из сталактитов просто чудесна! Мне так понравилось, что капли воды, стекая по пирамидам и ударяясь в медную чашу внизу под ними, создают музыку капели. Наверное, я сделаю из этой пещеры опочивальню.
– Лучше гостиную, – вмешался отец. – А на спальню подойдет та, что с окном, выходящим на скалы и каньон. В нее хорошо проникают лучи восходящего солнца, к тому же там красивый обзор.
– Хорошо, я подумаю, – согласилась я, даже не начав спор, как сделала бы это в ином случае – в последнее время меня начали раздражать поучения родителей. Но сейчас что-то иное занимало все мои мысли – хотелось узнать о парне.
– И заметь, дочь, справа, по соседству от тебя, находиться вход еще в одну пещеру.
– Да, я заметила, – пробормотала я, еще и еще раз прокручивая в памяти интересующий меня образ.
– И знаешь, чья она?
– Нет…
– Время от времени в ней обитает молодой и красивый виконт де Альбе, к тому же он – холостяк, а его отец…
– Какая мне разница до виконта де Альбе? – хмыкнула я. – Пусть себе живет! Я не собираюсь с ним знакомиться.
– Это почему же? – удивилась мама. – Мне показалось, что ты была бы не против общения с мужчиной, возможно, мы даже выдали бы тебя замуж, если бы нашелся кто-то такой, что мог бы тебе подойти. Ведь я вижу, как ты мучаешься и страдаешь.
– Страдаю от чего? – внезапно глаза мои округлились: родители никогда прежде не начинали разговор о том, что выходило за рамки приличий, и вот…
– Страдаешь от одиночества, – решил вмешаться отец.
– Ты слишком расцвела, и тебе пора бы уже обрести пару, чтобы…
– Чтобы что? – лишь подумав о том, что вот, крепкие мужские руки могли бы ласкать меня вместо того, чтобы самой искать разрядки, я тут же вспыхнула огнем желания. И, чтобы не выдать себя с головой, без всяких объяснений сразу же бросилась вон из комнаты.
Опрометью пробежав открытую галерею, я заскочила в ближайшую дверь. Это была библиотека. В ней убиралась горничная – тихая глухонемая Ханна, безропотная и покорная. Много лет она прислуживала в замке, и когда состарилась настолько, что не смогла больше работать, родители решили определить ей место в книгохранилище – вытирать пыль.
Ухватив ошарашенную Ханну за локоть, я силой поволокла ее вон из комнаты. А потом, захряснув за собой дверь и заперев ее на задвижку, устремилась к моему любимому месту – немного выступающей вперед детали одного из кресел, напоминающую собой фигурку мужского члена. Подняв вверх пышные юбки, я занесла над ней ногу и, опустившись на деревянное подобие мужского члена, начала ерзать по его гладкой «головке», вмиг ставшей скользкой от обильной смазки, изливающейся из моих половых губок. Безудержный стон растревоженного сладострастия вырвался из моих приоткрытых губ. Но, зажав их рукой, я продолжила ерзать по подлокотнику, услаждая саму себя, и желая освободиться от мучающего меня томления.
Вот только в этот раз я только растревожила «осиный рой», так как с каждым движением зуд становился все нестерпимей, так что уже даже пот стекал по моему лицу, но желанное освобождение не наступало. Я также принялась руками ласкать грудь. Расшнуровав лиф и не прекращая скольжений по гладкому дереву, я щипала сама себя за соски, нажимала на них ладонями, пыталась достать языком, чтобы лизнуть.
И в этот момент перед моим мысленным взором возник образ черноволосого красавца. Я представила, что это его тело находиться подо мной. Что это его руки и губы ласкают меня, а между ногами елозит упругий член. Дыхание мое участилось, легкие пульсирующие волны устремились в разные стороны от свода между нежных лепестков моего женского естества, от крохотного бутона чувственности, даже случайное касание к которому мгновенно возбуждало во мне безудержное желание близости. Но – с кем?! Я была одна, в этой прохладной полусумрачной комнате, изнывающая от мучающей меня жажды, погруженная в пучину грез, теперь – еще и в бездну мечтаний о незнакомце, даже лица которого не рассмотрела толком. Но чувство зова, внезапно возникшее при виде его, зажгло во мне какой-то огонек, постепенно все разгорающийся, словно от дуновения ветра.