-Мама, не волнуйся, я поступил в школу галди.. голди.. Забыл как называется. Петя,- прочитала я корявые буковки записки.
-Сынок сбежал,- заискивающе глянула на меня женщина.
-Ну, дальше города не убежит. Пару часиков посплю и я вся твоя.
Так начиналось моё следующее дело.
Дело 3. Общество "Спартак".
Дело 3. Общество "Спартак".
Сильвер разбудил меня ровно через два часа. И проснулась я в настроении преотвратном. Ещё лёжа в постели, тупо уставилась на записочку, оставленную несчастной мамашей.
-Какая может быть школа для незаконнорожденных? Этому Петьке всего на год меньше, чем мне. Всё таки мальчишки инфантильнее. Развели пацана, как дурачка.
Такие, как мы должны быть вчетверо осторожнее. Мы не нужны никому, кроме наших мамочек. Да и то не все. Каких только я не навидалась детишек на Карусели. А идти туда придётся в первую очередь. Это детская "плешка". Вся жизнь малышовой тусовки крутится на этой карусели. Хотя я сомневаюсь, конечно, что чёрный вербовщик придёт в парк. Там, пусть и жёсткая, как в бандах, иерархия, но детишки держатся друг за дружку. Одинокого, непринятого ребёнка обмануть легче. Да и к общению он тянется сильнее. А то, что Петька попался такому скорпиону, я была почти уверена.
-Алику надо сказать. Если на территории клана чужой, плохо.
Алькина банда тоже не цветочками торгует, но насильно детишек не забирает. Бывают такие мамашки, что сами своих детей продают, только редко. И далеко не всегда они попадают на панель. Иногда их к работе пристраивают, не совсем даже и криминальной. У кланов и полулегальные бизнесы имеются. Пойду к боссу, тем более, что с предыдущим делом я так и не разобралась. По оплате.
С плохо скрываемой надеждой, я заглянула в холодильник. А чего заглядывать? Я же его ещё вчера выключила. Чтоб мышам было темнее вешаться. Но зато на кухне стояла банка кофе. Предоплата за оборотня. И шоколад. Как же я могла забыть! Утро начинается...начинается.. солнце улыбается.. Не-а.. Солнце не улыбалось. Моросил противный ледяной дождик.
-А будет ли народ на Карусели? Думаю, всё равно кто-то будет. Хотя бы те, кто живет в парке. В бывшей комнате смеха - "королевстве кривых зеркал", как её ещё называют.. Правда они почти все перебиты. Зато крыша не течёт. Почти.
Я шла по улице, нахохлившись, как голубь.
-Не уверена, что при такой ситуации, как сейчас, у меня когда-нибудь появятся дети,- думала я отвлечённо, мыслей по делу у меня пока не было,- но, если такое случится, наверное, как все родители, буду считать, что уж я то с их воспитанием справлюсь.
Мимо проехала машина и обдала меня каплями жидкой грязи.
-Слепили дед и бабка колобка.. А он возьми да сбеги с подоконника. А чего вы ожидали? Это вам не банальная буханка хлеба. Чего он там увидит? Ему мир посмотреть охота. Он живой, любознательный. Только на то и родители, чтоб вовремя пояснить, что из лисьего желудка только её же задницу и увидишь..
Алик завтракал.
-Интересно, он из-за стола выходит?
Я рассказала ему о "деле оборотня" почти всё. Кроме того, где находится, переживающая реанимацию отношений, парочка. Босс поржать поржал, но заплатил минимум. А, когда услышал весть о новых неприятностях, даже аппетит потерял. Минуты на две.
-Вот зараза,- с тоской глядя на ломящийся стол, сказал Алик,- что ни день, какая-нибудь лобуда.
-Хорошо ещё, что сейчас детишек на органы разбирать не станут, как в прежние времена.
-Не порти аппетит, -поперхнулся толстяк,- иди, работай, я своим ЦУ дам, пусть тоже головами покрутят.
-Да уж от него приглашения присесть за стол не дождёшься..- я вздохнула и пошла в парк, размышляя о том, что и впрямь хорошо, что сейчас органы печатают на заказ из ваших собственных стволовых клеток. Даже на чёрном рынке такой товар не проблема. Большая головная боль хороший врач, который тебе этот орган трансплантирует. Те врачи, которых лишили чипов и они при этом не имеют дурных привычек, от которых руки трясутся по утрам, по пальцам пересчитать. Конечно кланы берут их под опеку. Для них работы хватает. Одного такого ещё Перевёрнутый три месяца на цепи держал, чтоб с иглы снять.
Парк, одичавший и неприветливый, под дымкой мелкого дождя, встретил меня тишиной. Повизгивали, раскачивающиеся от ветра, качели. В городе даже птиц не было. Они исчезли, после того, как стали беспрерывно работать "пугалки". Хотя у домашних животных и городских приживалок голубей и даже крыс, были какие угодно болезни, кроме селективного вируса комы. Поначалу, для последних, был устроен геноцид. СВК так и не появился в местах крупных людских поселений, но и городская фауна заметно подсократилась.
На карусели, под когда-то весёленькой крышей, на лошадках и слониках устроились около десятка мальчишек и девчонок. Старший, подросток лет четырнадцати, по кличке Смычок, курил травку. Я знала его много лет. Его отец, скрипач и горький пьяница, который запил после того, как жена умерла родами, играл в затрапезной кафешке, принадлежавшей клану. Когда-то он был хорошим музыкантом. Работал в театре. И первые годы жизни сына держался и пил, только, когда депрессия совсем прижимала. Но, тяжёлые времена с людьми его профессии тоже обошлись сурово. После всё обрело видимость порядка, но, к тому времени, для него уже было поздно.
Ещё пару лет он каждый вечер брал в кафе еду для сына и выпивку для себя и напивался до умопомрачения. Однажды, зимним утром, его нашли во дворе дома замёрзшим. В руке у него была скрипка. Сын сидел рядом и сжимал в руках смычок. Это он увидел его первым. Проснувшись утром и не увидев отца в постели, он вышел искать его. Музыканта лишили чипа неделю назад. Он не дотерпел до конца вечера и украл бутылку в баре. Напившись, подрался с каким-то занудным ЧМошником, который вызвал полицию. У сына чип был. Но никого не волновала его судьба. Приютов теперь не было.
Мальчик умел играть и клановцы пристроили его в то же кафе. Днём Смычок ошивался в парке, подкармливал кафешными объедками одиноких, как он ребятишек. Таких как он, уличные обычно дразнили и гнали, он не мог драться, руки были его инструментом. Но он был старшим из всех и у него была еда. А теперь и вообще был Кассиром. Он решал кому дать право входа на аттракцион. То есть был главой мелкой тусовки.
-Привет, Смычок,- я присела на край деревянного настила. С крыши стекали капли и шлёпались в землю, поднимая маленькие фонтанчики.
-Здорово, Ню, чего шатаешься, погода мерзопакостная?- он бросил окурок на землю и затоптал его с какой-то остервенелостью.
-Дело у меня. Петька пропал. На, глянь, это он матери написал,- и я протянула ему листок с каракулями.
-Это тот белобрысый заморыш с Толчка?-Смычок поморщился, разбирая написанное.
Наши дома действительно находились возле футбольного поля, на котором по выходным собирались местные жители и торговали всякой всячиной. Петькина мать собирала в городе выброшенную одежду, стирала, перешивала и обновляла, а после продавала на толкучке.