Я врезаюсь в твёрдый бетон. Жёсткий контакт выбивает из груди дыхание, но удар не настолько сильный, чтобы расплющить меня в лепёшку. Гравиборд, кувыркаясь как оторванный цветочный лепесток, летит вниз. Неожиданно я обнаруживаю, что не падаю следом. На стене, казавшейся издалека абсолютно гладкой, руки и ноги сами собой находят мельчайшие углубления и выступы, в которые я и вцепляюсь мёртвой хваткой. Впрочем, я понимаю, что долго я продержаться не смогу. Даже если бы мне удалось дотянуться до коммуникатора и позвать на помощь, мне не суждено дождаться прибытия спасателей.
Секунды тянутся, превращаясь в вечность. Пальцы сводит от напряжения. На глаза наворачиваются слёзы – не страха, а жгучей обиды. До чего же глупо и нелепо так погибать!
- Эй, вы там живой?
Я с трудом поднимаю голову. Тремя этажами выше вижу знакомое лицо, глядящее на меня через край бетонной платформы. Та самая девчонка, с которой нас свёл случай полчаса назад.
- Помоги! - хриплю я.
- Сейчас! Продержитесь ещё минуту!
Минуту? Мои ноги соскользнут с неустойчивой опоры через несколько секунд.
Впрочем, столько мне ждать не потребовалось. Девочка исчезает из поля зрения всего на пару мгновений, и вновь появляется, что-то сжимая в руке. Небольшой предмет, округлый и плоский.
- Отодвиньтесь назад, как можно сильнее.
Кажется, я догадался, что она собирается сделать. Я с трудом заставляю себя оторваться от стены и чуть-чуть отгибаюсь назад. Лёгкий пластиковый диск скользит ко мне вниз, я ловлю его животом и крепко прижимаю к стене. Диск активируется, меня охватывает невидимый кокон гравитационного поля, делая моё тело почти невесомым. Соломинка, брошенная утопающему. Такие фиксаторы применяются строителями для работ на наружных стенах зданий, если нет возможностей использовать другие виды крепежа. Наверх мне выбраться эта штука не поможет, но теперь я хотя бы могу дать отдых сведённым спазмом от напряжения мышцам.
- Нормально, - кричу я вверх. – Что теперь?
- Сейчас вызову спасателей.
- Не надо никого вызывать! Просто помоги мне выбраться отсюда.
- Каким образом?
- Придумай что-нибудь!
Девчонка куда-то исчезает. Мне ничего не остаётся, как ждать. Проходит десять минут, пятнадцать, я начинаю беспокоиться и немного злиться. Неужели всё-таки проигнорировала мою просьбу и решила позвать на помощь? Только этого мне не хватало!
Но тут я слышу неясный шум, словно вдалеке запустили мотор какого-то механизма. Звук постепенно становится громче – эта штука, чем бы она ни была, движется в мою сторону.
Минуту спустя прямо над моей головой медленно выдвигается манипулятор строительного робота. С его стальной суставчатой руки начинает разматываться металлический трос с крюком на конце. Когда он опускается до уровня моих голеней, я встаю на него, одной рукой крепко держусь за трос, а другой отключаю генератор силового поля.
Стоять неудобно, крюк невелик, и вставить ногу в его изгиб мне не удаётся, весь вес моего тела приходится на его остриё. Подошву не проколет, но ощущения не слишком приятные. Ничего, потерплю.
Наверху слышен негромкий шум мотора, лебёдка вздрагивает и вместе со мной начинает движение вверх. Я слегка расслабляюсь, но после кажущейся долгой минуты подъёма звук работающего механизма внезапно замолкает.
- Всё, приехали… - бледное лицо совсем невдалеке надо мной. – Похоже, накрылся.
До спасительного бетонного края ещё около полутора метров.
- И что теперь?
- Может, мне всё же стоит вызвать спасателей?
- А без них – никак? Нет других вариантов?
Девчонка задумчиво морщит лоб.
- По тросу сможете взобраться?
- Не могу, - мотаю в ответ головой, – слишком скользкий, смазан чем-то.
Девочка решительно ложится, плечи выступают за край бетонной плиты. Протягивает мне руку. Я изо всех сил тянусь вверх, наши пальцы касаются друг друга, но этого совершенно недостаточно, чтобы выбраться.
- Не достаю!
- Подпрыгни и хватай меня за запястье. – Она незаметно для себя переходит со мной на «ты», но сейчас не время делать замечания и читать нотации.
- Ты меня не удержишь!
- Удержу! Давай!
Я зачем-то набираю полную грудь воздуха, как перед прыжком в воду, неловко приседаю, затем резко бросаю тело вверх. Моя ладонь охватывает тонкое девчачье запястье, на мгновенье я представляю, как её косточки не выдерживают и хрустят под моей рукой. В следующее мгновение моё собственное предплечье оказывается в жёстком захвате, такое ощущение, что его сжимает металлическая лапа робота. Короткий рывок – и вот я уже наверху.
Я боком отползаю на несколько метров от края пропасти и обессилено растягиваюсь на покрытом пылью и мелкой бетонной крошкой полу. Девчонка усаживается неподалёку от меня, если я вытяну руку, то могу её коснуться.
- Ничего не рассказывай своему отцу! – говорю я ей, когда дыхание выравнивается и сердце перестаёт бешено стучаться о рёбра. – Кстати, где он?
- Уехал в общежитие, вместе с остальными, смена закончилась. Мы, когда тебя встретили, как раз вниз направлялись.
- А тебя здесь одну оставил?
- Я уже не маленькая, да и люблю немного побыть одна. В последнее время, знаете ли, мне это не часто удаётся.
- Ну, всё равно, ничего ему не рассказывай!
Девчонка смотрит на меня с хитрым прищуром.
По инструкции, в случае возникновения нештатной ситуации она немедленно должна проинформировать инженерную службу. А ситуация, когда едва не погиб проникший на объект посторонний, как раз подходит под это определение. Я не могу заставить пришлую действовать вопреки установленным правилам, да и даже просить об этом не имею права.
- Хорошо, пусть это будет нашей тайной. При одном условии…
- Что за условие? – выдыхаю я. Похоже, гостья собирается меня шантажировать?
- Вы никому не расскажете, что я пыталась вас спасти при помощи строительного робота.
- Конечно! Замётано! – Я вздыхаю с облегчением. – Кстати, как тебе удалось его использовать? Они же полностью автономные.
- А, - девчонка машет рукой в сторону замершего у края пропасти робота. – Взломала системный код, и все дела. Ужасно примитивный агрегат.
Я собираюсь было высказать ей, что наши роботы самые лучшие и надежные на Периферии, и экспортируются на десятки планет, но тут же мне становится смешно. Я что, обиделся за робота? Я не выдерживаю и фыркаю, мгновенье спустя мы смеёмся вместе.
- Похоже, ты неплохо разбираешься в технике, - говорю я, отсмеявшись.
- Ну, да, - без всякой напускной скромности отвечает она. – С малолетства люблю возиться со всякими механизмами. Я собираюсь стать инженером-робототехником, когда вырасту.
Я отвожу глаза. Она просто ещё не слишком хорошо знает наш мир. Инженером ей никогда не стать. По статусу не положено, это профессия только для местных. Максимум, на что может рассчитывать переселенец – работа слесарем в небольшой мастерской или оператором на машиностроительном заводе.
Впрочем, а у меня ведь тоже нет права на выбор будущего. Не важно, кем я хочу стать – программистом, космобиологом или барабанщиком в рок-группе. Выбор сделан ещё до моего рождения. У сына наследного сенатора только два пути – профессиональная политика или дипломатия. Собственно, в плане свободы выбора будущей профессии между сыном крупного политика и дочерью нищего мигранта разницы нет никакой.
- А ты сильная! – говорю я, решив сменить тему разговора.
Она поворачивает голову в мою сторону и улыбается.
- Я жила на планете, где сила тяжести на треть выше, чем здесь у вас. И спортом занималась.
- Это каким же?
- Фрайтболом. В прошлом году наша команда прошла отборочные соревнования и мы участвовали в Чемпионате Периферии среди молодёжных команд.
- Круто! – искренне говорю я.
- На самом деле, нет, - наморщив нос, признаётся она. – Мы так и не вышли из подгруппы.
Мы опять смеёмся. С ней легко и просто общаться. Гораздо легче, чем с моими вечно надутыми и чем-то недовольными одноклассницами.