Она сразу поняла, что именно Максим имеет ввиду, и, не выдержав, закусив губу, ощутила, как горячие капли заструились по щекам. Глупо скрывать уже эти чувства…
- Ты ведь прекрасно понимаешь, что мы с тобой не будем вместе. Все, что я способен тебе дать, это секс. И то, я лишь беру, а не даю. Так почему ты это терпишь? Унижаешься, позволяешь все… Ты ведь не такая, какой хочешь казаться. Зачем все это?
Каждое слово резало её слух своей правдивостью, жизненностью, в этих фразах она действительно узнавала себя, видела ситуацию со стороны и… Жалела себя. Снова и снова.
- П-просто… - прошептала она и с тяжелым свистом вдохнула воздух. - Ты мне нужен.
Слова о любви девушка так и не решилась сказать, прекрасно понимая, что они ничего не изменят, только еще больше оттолкнут любимого. Да, пусть у них не было откровенных разговоров, не было пятилетней совместной жизни за плечами, нормальных отношений, но она полюбила, полюбила всем сердцем. И в малой степени оно надеялось хотя бы на каплю взаимности, но мечтать не вредно…
- Не надо этого, - мягко отказал Макс и повернулся к ней. Она плакала, её хрупкие плечи подрагивали при всхлипах, ей было тяжело. А ему… Было все равно. Все равно на девушку, которая действительно дорожит им. Он ведет себя как та, которая отказала, не ценит человеческих чувств, цинично отвергая их. Но и врать, давать ложные надежды и создавать ненужные иллюзии он не собирался. Лишь наблюдал за этой ситуацией, пытаясь хотя бы призвать свою совесть, но она молчала.
- А что надо? - снова всхлипнула шатенка, глядя отсутствующим взглядом куда-то в стену. - Максим, пожалуйста… Если я тебе нужна, то позволь хотя бы быть рядом, я не прошу большего, не претендую на единство в твоей жизни, буду делать все, что ты скажешь, но не нужно сразу обрывать все концы.
Он все так же наблюдал за ней, стоя у окна, и размышлял, размышлял над будущим. Все ведь снова будет повторяться, его будет бросать одна, он будет звать другую, затем бросать её, и так… Замкнутый круг боли и обиды. Зачем все это? Эта девочка такого не заслуживает, не заслуживает того цинизма и бесчувствия, которое он выработал за года.
- Знаешь, ты можешь быть рядом, но чем-то большим для меня вряд ли станешь, я только сделаю тебе больно. Но если ты готова терпеть дальше все это, принимать ситуацию такой, какая она есть, не требовать большего и быть готовой в любой момент на разрыв, я не буду препятствовать. Ты мне тоже уже практически не чужая спустя столько времени и иногда действительно помогаешь в трудные моменты, но не больше. Подумай над тем, какое будущее ты хочешь. Такое пустое со мной или с другим любящим тебя молодым человеком… А сейчас, извини, мне нужно бежать на работу, закроешь дверь и оставишь ключ под ковром. Спасибо за все, моя девочка на номер, - слабо, но ласково улыбнувшись оторопевшей девушке, он вышел из комнаты, плотно закрыв за собою дверь.
Я не влюблюсь в тебя, пора прощаться.
Хотя не раз уже я так прообещался,
Хотя я, знаешь, не скажу даже прощай,
Ты в роли моего лекарства и врача.
***
Беги за мной, беги изо всех сил.
Беги за мной, беги за сердцем.
Выйдя все в той же одной серой футболке, девушка зашла на кухню. Макса уже не было, на столе лишь стояла кружка. Кружка с остывшим кофе. Единственный знак заботы с его стороны, который только стоило ей увидеть, она тут же начинала плакать. Так и сейчас, скатившись на пол и закрыв лицо ладонями, она все про себя повторяла: “- Я лишь девочка на номер”.
Но она твердо знала, что такой и останется, может быть навсегда, может быть всего лишь на неделю, но это было для неё все, ради чего стоило жить. Ради того, чтобы быть его лекарством, запасным вариантом, ради того, чтобы и он был счастливым, а остальное неважно. Она придет сюда по его вызову еще не раз, не раз стерпит боль, опустошающую всю душу внутри. Будет бегать за ним, за его сердцем, искать взаимности, искать что-то большее за его фразами и взглядами. Осудите? Пусть. Но она будет жить и любить за два сердца, тешить себя бесконечными надеждами, во сне видеть свои мечты. Лучше быть девочкой на номер для одного человека, чем одноразовой куклой для всех.
