В толпе начали обсуждать прокламацию; головы склонялись друг к другу, семьи сбивались тесными кучками, мужчины переходили от группы к группе, речь Хэйза передавали из уст в уста для тех, кто стоял слишком далеко и ничего не услышал.
– Может, пойдем? Еще столько хлопот перед свадьбой.
– Да? – Джейми покосился на меня. – А я думал, что о еде и напитках будут хлопотать рабы Иокасты. Отдал Улиссу бочки с виски. Из него выйдет отличный soghan.
– Из Улисса? А парик он с собой захватил? – Я невольно улыбнулась. Словом «soghan» называли человека, который распоряжался выпивкой и закусками на горской свадьбе; в переводе оно означало «добряк и весельчак». Улисс держался с редкостным достоинством и выглядел очень степенно – даже без ливреи и напудренного парика.
– Может, и захватил, да только к вечеру этот парик прилипнет к его макушке. – Джейми посмотрел на тяжелые облака, покачал головой и глубокомысленно отметил: – Добрая примета, если на свадьбе солнышко, а похороны в дождь.
– Люблю шотландцев, – ехидно сказала я, – у вас на все случаи жизни найдется подходящая поговорка. Даже не думай повторять это в присутствии Бри.
– Саксоночка, да за кого ты меня держишь? – Он изобразил возмущение. – В конце концов, я ее отец!
– Это уж точно.
Я прогнала непрошеное воспоминание о втором отце Брианны и оглянулась по сторонам: вдруг она нас услышит?
Но поблизости не было никаких признаков огненно-рыжей макушки. Брианна, как и Джейми, отличалась немалым ростом и сразу выделялась в толпе.
– У меня полным-полно дел помимо свадьбы, – сказала я, разворачиваясь к Джейми спиной. – Надо разобраться с завтраком, а потом провести утренний прием пациентов с Мюрреем Маклаудом.
– Да? Ты же говорила, что малютка Мюррей шарлатан.
– Я говорила, что он упрямый невежа и представляет собой угрозу для здоровья своих пациентов. Это не совсем одно и то же.
– Н-да, не совсем, – усмехнулся Джейми. – Хочешь обучить его всем премудростям – или сразу отравишь?
– Там видно будет. На крайний случай просто нечаянно наступлю на его ланцет. С поломанным инструментом Маклауд вряд ли сможет пускать кровь всем подряд. Пойдем скорей, я совсем замерзла!
– Да, пойдем, пойдем… – Джейми покосился на солдат, все еще державших строй вдоль берега. – Я смотрю, малыш Арчи оставил своих ребят караулить, пока толпа не разойдется. Скоро совсем посинеют, бедняги.
Солдаты, несмотря на полное обмундирование и оружие, слегка расслабились и уже не стояли навытяжку. Между ними носились малыши – девчонки не отставали от мальчишек, – норовя задрать подолы килтов или, расхрабрившись, хоть кончиком пальца потрогать блестящие ружья, походные фляги и рукоятки кинжалов и палашей.
– Авель, дружище! – Джейми остановился поздороваться с последними горцами из Дранкард-Крик. – Ты успел позавтракать?
Макленнан приехал на Сбор без жены, поэтому питался чем бог пошлет. Все уже расходились к своим кострам, а он упорно стоял под дождем, прикрывая лысеющую макушку красным фланелевым платком. Наверное, хотел напроситься к кому-то на завтрак, цинично решила я.
Потом бросила оценивающий взгляд на его приземистую фигуру: сколько такому понадобится яиц, хлеба и овсянки? Наши запасы провизии подходили к концу, но нехватка еды никогда не была помехой для горского гостеприимства – и уж тем более для Джейми, который как раз приглашал Макленнана на завтрак. Я мысленно разделила восемнадцать яиц на девять человек вместо восьми. Значит, жареные яйца отпадают; придется натереть картошки и испечь оладий. И по дороге к лагерю попросить у Иокасты еще кофе.
Едва мы направились к стоянке, как рука Джейми опустилась мне аккурат пониже спины. От неожиданности я взвизгнула, и Авель Макленнан с любопытством вытаращил на меня глаза. Я одарила его радостной улыбкой, подавив желание пнуть Джейми еще раз.
Макленнан снова отвернулся и шустро припустил вверх по склону, только пола накидки подпрыгивала над истертыми бриджами. Джейми придержал меня под локоть, помогая перебраться через камни, и наклонился к самому уху.
– Саксоночка, ты совсем с ума сошла? Почему без нижней юбки? – прошипел он. – Так и от простуды помереть недолго!
– Твоя правда, – вздохнула я, передернув плечами, несмотря на теплый плащ. Под платьем у меня была тонкая и поношенная льняная сорочка – летом в такой еще можно ходить, но от зимних ветров она уже не спасала.
– Вчера у тебя была юбка из отличной шерсти! Куда ты ее дела?
– Лучше тебе не знать, – пробормотала я.
Брови у Джейми поползли вверх, однако спросить он ничего не успел: за нашими спинами раздался оглушительный крик.
– Жермен!
Я обернулась и увидела крошечную белокурую макушку, стремительно несущуюся к самым скалам. Двухлетний Жермен воспользовался тем, что внимание матери было полностью занято его новорожденной сестренкой, и рванулся на свободу – туда, где на берегу реки стояли солдаты. Увернувшись от попыток его поймать, малыш помчался вниз с устрашающей скоростью.
– Фергус! – крикнула Марсали. Отец Жермена, беседовавший с другими горцами, обернулся на ее зов. Как раз в это мгновение мальчик споткнулся и кубарем полетел вниз. Не пытаясь ни за что уцепиться, Жермен ловко приземлился на плечо и покатился по травянистому склону, как свернувшийся клубком еж. Пулей пролетел сквозь строй солдат и плюхнулся с каменистого обрыва в воду.
По толпе прокатился испуганный вздох, и несколько человек ринулись к нему на помощь. Ближе всех оказался один из солдат: он опустился на колени, зацепил Жермена штыком за одежду и потащил вымокшего проказника к берегу.
Фергус торопливо сбежал вниз и кинулся в ледяную воду, чтобы подхватить сына.
– Merci, mon ami, mille merci beaucoup, – сказал он, обращаясь к юному солдату. – Et toi, garnement, – продолжил он, слегка встряхнув отчаянно кашлявшего отпрыска. – Comment vas-tu, дурная твоя голова?
Солдат уставился на Фергуса с ошарашенным видом – то ли из-за необычного в здешних краях французского говора, то ли из-за того, что вместо левой руки у него красовался блестящий металлический крюк.
– Все в порядке, сэр, – застенчиво улыбнулся он, – вроде бы цел.
Неожиданно из-за деревьев появилась Брианна с шестимесячным Джемми на плече и аккуратно забрала у Марсали крошку Джоан.
– Давай-ка ее мне, а сама иди к Жермену.
Джейми снял с себя тяжелый плащ и вручил Марсали.
– Да, и скажи солдатику, который вытащил малыша, что мы будем рады видеть его у нашего костра. Накормим еще одного, саксоночка?
– Конечно, накормим, – откликнулась я, быстро подсчитывая запасы. Восемнадцать яиц, четыре буханки черствого хлеба – нет, три, одну надо оставить на обратную дорогу, – три дюжины овсяных лепешек, если Джейми с Роджером еще их не съели, полбанки меда…
На узком лице Марсали мелькнула измученная улыбка. Она тут же поспешила к своим промокшим и дрожащим от холода мужчинам.
Джейми обреченно вздохнул ей вслед, и ветер раздул рукава его рубашки, шумно хлопнув складками ткани. Он скрестил руки на груди, стараясь укрыться от ледяных порывов, и улыбнулся мне.
– Что ж, если замерзать – так вместе, саксоночка. Все равно без тебя мне жизнь не мила.
– Ха, – ласково ответила я, – даже если ты будешь голышом ходить по льдине, Джейми Фрейзер, с тобой ничего не случится. А вот льдина, скорее всего, растает. И вообще, куда ты дел свой плед и куртку?
На Джейми не было ничего, кроме килта, нижней рубашки, чулок и ботинок. Кончики ушей и высокие скулы уже покраснели от холода, но, снова взяв мужа под руку, я почувствовала, что его бок по-прежнему пышет жаром.
– Лучше тебе не знать, – ответил он, ухмыльнувшись. Накрыл мои пальцы своей большой шершавой ладонью. – Пойдем, умираю с голоду.
– Погоди, – сказала я, шагая в сторону. Маленький Джемми громко возмущался тем, что ему приходится делить мамины объятия с кем-то еще, выворачивался и вопил так, что крошечное личико под вязаной шапкой совсем покраснело. Я забрала извивающийся сверток у Брианны.