Миссис Фигг это тоже заметила; я видела, как она подняла голову, и ленты ее чепца задрожали от любопытства.
"Младенец Иисус, помилуй нас,"- сказала она, осторожно поставив пустой стакан. "Что-то будет."
Дженни удивилась, и с тревогой взглянула на меня. "Будет?"- спросила она. "Что будет?"
"Континентальная армия, я полагаю,"- сказал Пардлоу. Глубоко вздохнув, он откинул голову назад, на спинку кресла.
"О, Боже. Как же это прекрасно - просто дышать." Дыхание было еще коротким, но уже не таким стесненным. Он торжественно поднял свой бокал в мою сторону:
"Спасибо, дорогая. Я уже был в долгу за ваши добрые услуги моему сыну, но..."
"Что вы имеете в виду под этим - Континентальная армия?"- перебила я.
Я опустила собственный стакан, теперь уже пустой. Сердце, которое, казалось, успокоилось после страшного напряжения последнего часа, снова громко застучало к груди.
Пардлоу прикрыл один глаз, и искоса посмотрел на меня другим. "Американцы,"- сказал он тихо. "Повстанцы. Что еще я мог иметь в виду?"
"И когда вы говорите, что это будет..."- осторожно спросила я.
"Я этого не говорил,"- заметил он, и кивнул на миссис Фигг. "Говорила она. Хотя она права. Войска генерала Клинтона выдворены из Филадельфии. Но думаю, Ваш... Вашингтон еще не готов броситься на приступ."
Дженни тихонько сплюнула, а миссис Фигг высказала по-французски нечто настолько кощунственное, что тут же хлопнула себя по губам широченной, розовой с изнанки ладонью.
"О,"- сказала я - и, несомненно, это прозвучало так же тускло, как чувствовала себя я сама.
В тот день я была настолько рассеянна и сбита с толку, во время моей утренней встречи с Клинтоном, что логика всех последствий от вывода британцев из города до меня просто не доходила.
Миссис Фигг встала.
"Тогда я лучше пойду, схороню серебро," - сказала она как ни в чем не бывало. "Оно будет под ракитовым кустом рядом с летней кухней, леди Джон."
"Подождите,"- сказала я, вяло поднимая руку.
"Не думаю, что нужно делать это прямо сейчас, миссис Фигг. Армия еще не покинула город; и американцы уж точно не сидят у нас на хвосте. К тому же нам самим понадобится несколько вилок, чтобы мы смогли поужинать."
Она что-то громко проворчала в ответ - но, кажется, нашла в этом некий смысл; просто кивнула и стала собирать со стола стаканы из-под бренди.
"Тогда что изволите съесть на ужин? Я уже припасла холодной вареной ветчины, но подумала, что стоит сделать куриное фрикасе, которое так нравится Уильяму." Она бросила мрачный взгляд в коридор, где кровавые пятна на обоях теперь стали коричневыми.
"Как вы думаете, он вернется к ужину?"
Официально Уильям был расквартирован где-то в городе, но часто ночевал дома - особенно когда миссис Фигг готовила куриное фрикасе.
"Бог его знает,"- сказала я. Сейчас у меня не было времени созерцать ситуацию Уильяма, ни что-либо еще.
Быть может, он вернется, когда остынет, решив выяснить все с Джоном? Мне не раз приходилось видеть Фрейзеров в точке кипения - долго, как правило, они не дулись. Обычно они начинали действовать сразу.
Я заискивающе посмотрела на Дженни; та вернула мне взгляд и небрежно оперлась локтем о стол, опустив подбородок на руку и задумчиво постукивая пальцами по губам. Я исподтишка ей улыбнулась.
"Где мой племянник?"- спросил Хэл, сумевший наконец принять к сведению что-то еще, помимо своего следующего вздоха. "И где, в конце концов, мой брат?"
"Этого я не знаю,"- ответила я, поставив свой стакан на поднос миссис Фигг и отбирая стакан у него, чтобы добавить к остальным. "Об этом я вам действительно не лгала. Но я уверена, он скоро вернется."
Я крепко потерла руками лицо и, как смогла, пригладила волосы. Прежде всего... У меня на руках был пациент, за которым придется серьезно присматривать.
"Уверена, что Джон хочет видеть вас не меньше, чем хотели бы видеть его вы. Но.."
"О, вот в этом я сомневаюсь,"- сказал герцог. Его глаза медленно пропутешествовали по моей персоне, от голых ног до растрепанных волос, и слабый вид развлечения у него на лице усугубился. "При случае вы должны рассказать мне, как это Джона угораздило на вас жениться."
"Им руководило отчаяние,"- кротко сказала я. "А пока мы должны уложить вас в постель. Миссис Фигг, та дальняя спальня..."
"Благодарю вас, миссис Фигг,"- перебил меня герцог,- "она мне не потребуется."
Он попытался выбраться из кресла, и ему не хватило дыхания, чтобы продолжить.
Я подошла к нему вплотную, и окинула лучшим из своих взглядов "а-ля строгая матрона-надзирательница."
"Гарольд,"- сказала я размеренным тоном. "Я не просто ваша невестка." Термин вызвал у меня странную дрожь, но я не стала обращать на это внимания. "Я ваш врач. Если вас это не устраивает - то что? "- требовательно спросила я.
Он смотрел на меня с самым причудливым выражением на лице, чем-то средним между изумлением и удовольствием.
"Вы разрешили мне использовать ваше христианское имя, не так ли?"
"Ну да,"- согласился он. "Однако не думаю, чтобы кто-то действительно называл меня Гарольдом, с тех пор, как мне исполнилось три года." Он одарил меня обаятельнейшей улыбкой, совершенно особенной. "В семье меня называют Хэлом."
"Тогда Хэл,"- сказала я, улыбаясь в ответ, но отказываясь при этом отвлекаться по пустякам. "Итак, сейчас вам устроят замечательное, освежающее обтирание губкой... Хэл - а затем вы отправитесь спать."
Он засмеялся - но тут же снова начал хрипеть. Немного покашлял, постукивая себя сжатым кулаком по ребрам - ему сейчас явно было нехорошо,- но все же остановился, еще раз откашлялся, и снова с любопытством взглянул на меня:
"Вы, кажется, думаете, что мне до сих пор года три отроду. Милая невестка. Пытаетесь отправить меня в постель без моего чая?" Подобрав под себя ноги, он осторожно попытался принять вертикальное положение.
Я положила руку ему на грудь, и легонько толкнула.
Ноги его попросту не держали - и он упал обратно в кресло, удивленный и оскорбленный. Боюсь, он все еще не понял - или, по крайней мере, не признал - свою слабость. Тяжелые приступы обычно оставляют жертву полностью обессиленной, и часто со сжатыми судорогой легкими.
"Вы видите?"- сказала я с возможной мягкостью. "У вас уже были приступы раньше, не так ли?"
"Ну да,"- неохотно сказал он, "но..."
"И как долго вы находились в постели после последнего?"
Он поджал губы. "Неделю. Но это все врач-остолоп."
Я положила руку ему на плечо, и он осекся - то ли от того, что ему по-прежнему не хватало воздуха, то ли от моего прикосновения.
"Вы. Еще. Не можете. Дышать. Самостоятельно."- сказала я, разделяя слова для пущей убедительности.
"Слушайте меня, Хэл. Посмотрим, что произошло с вами во второй половине дня, хорошо? У вас был довольно тяжелый приступ на улице; потом толпа на Четвертой улице решила на нас напасть, и вы были перед ней совершенно беспомощны - не спорьте со мной, Хэл, я там тоже была."
Я сузила на него глаза. Он ответил мне тем же, но спорить не стал.
"Затем путешествие от улицы до дверей дома - расстояние там примерно футов двадцать,- привело вас к полномасштабному астматическому статусу; вам приходилось слышать этот термин раньше?"
"Нет,"- пробормотал он.