Всё вокруг переродилось, сбросило с себя скучный серый тон, наводивший уныние, ожило, пропитанное этим очищающим смехом, который, как солнце, даже и грязь заставляет быть более приличной.
Положив зелёного котёнка на траву, островки которой, пробиваясь между камнями, пестрили тюремный двор, Зазубрина, возбуждённый, задыхавшийся и потный, всё исполнял свой танец.
Но смех уже гас. Его было чрезмерно много, и он утомил людей. Кое-кто ещё истерически взвизгивал, некоторые продолжали хохотать, но уже с паузами... Наконец явились моменты, когда все молчали, кроме напевавшего плясовую Зазубрины и котёнка, который тихо и жалобно мяукал, ползая по траве. Он почти не отличался от неё цветом и, - должно быть, краска ослепила его, связала его движения, - большеголовый, склизкий, он бессмысленно ползал на дрожащих лапках, останавливался, точно приклеиваясь к траве, и всё мяукал...
Погляди, народ крещёный!
Ищет места кот зелёный,
Бывший рыжий Мишка-кот,
Себе места не найдёт!
- комментировал Зазубрина движения котёнка.
- Ишь ты, собака, ловко как! - сказал рыжий детина. Публика смотрела на своего артиста пресыщенными глазами.
- Мяукаить! - заявил подросток-арестант, кивая головой на котёнка, и посмотрел на товарищей. Они, наблюдая за котёнком, молчали.
- Что же, он на всю жизнь зелёным останется? - спросил подросток.
- А сколько ему жизни? - заговорил седой и высокий арестант, садясь на корточки около Мишки. - Вот он подсохнет на солнце, шерсть-то склеится у него, он и сдохнет...
А котёнок раздирающе мяукал, вызывая реакцию в настроении арестантов.
- Сдохнет? - спросил подросток. - А ежели бы вымыть его?
Никто не отвечал ему. Маленький зелёный комок возился у ног этих грубых людей и был жалок в своей беспомощности.
- Ф-фу! упарился я! - воскликнул Зазубрина, бросаясь на землю. На него не обратили внимания.
Подросток подвинулся к котёнку и взял его в руки, но тотчас же положил на траву, заявив:
- Горячий весь...
Потом он осмотрел товарищей и жалобно проговорил:
- Вот те и Мишка! И не будет у нас Мишки-то! Пошто убили животную? Тоже...
- Ну, чай, поправится, - сказал рыжий.
Зелёное безобразное существо всё ползало по траве, двадцать пар глаз следили за ним, и уже ни на одном лице не было и тени улыбки. Все были угрюмы, молчали, и все стали так же жалки, как этот котёнок, точно он сообщил им своё страдание и они почувствовали его боль.
- Оправится! - усмехнулся подросток, возвышая голос.- Тоже... Был Мишка... любили его все... За што мучаете? Убить бы, что ли...
- А кто всё? - злобно крикнул рыжий арестант. - Вон он, дьявол, затейник!
- Ну, - сказал Зазубрина примиряюще, - чай, все вместе решились!
И он съёжился, точно от холода.
- Все вместе! - передразнил его подросток. - Тоже! Ты один виноват... да!
- А ты, телёнок, не мычи, - миролюбиво посоветовал Зазубрина.
Седой старик взял котёнка на руки и, тщательно осмотрев его, посоветовал:
- Ежели его в керосине искупать, смоется краска!
- А по-моему, взять его за хвост и через стенку кинуть, - сказал Зазубрина и, усмехаясь, добавил: - Самое простое дело!
- Что-о? - взревел рыжий. - А ежели я тебя самого этак-то? Хочешь?
- Дьявол! - вскричал подросток и, выхватив котёнка из рук старика, бросился куда-то. Старик и ещё несколько человек пошли за ним.
Тогда Зазубрина остался один в кругу людей, смотревших на него злыми и угрюмыми глазами. Они как бы ждали от него чего-то.
- Ведь я же не один, братцы! - жалобно сказал Зазубрина.
- Молчи! - крикнул рыжий, оглядывая двор, - Не один! А кто ещё?
- Да ведь все! - звонко вырвалось у потешника.
- У, собака!
Рыжий ткнул его кулаком в зубы. Артист отшатнулся назад, но там его встретил подзатыльник.
- Братцы!.. - взмолился он тоскливо.
Но его братцы видели, что двое надзирателей далеко от них, и, обступив своего фаворита тесной толпой, несколькими ударами сбили его с ног.