- Надеюсь, у вас была веская причина для опоздания, - Каталина Сергеевна метко швырнула в ведро скомканную бумажную салфетку, которой старательно протирала руки.
- Ой, Каталина Сергеевна, у меня машина сломалась, кучу времени убила, пока этих мастеров дождалась, - защебетала Марина. - Зато я договорилась об интервью с Барановой, она расскажет о своей новой коллекции.
- У Барановой нет вкуса, - брезгливо поморщилась Каталина, - и не было никогда. В этом номере будет интервью с Ягодниковым, он в новом фильме снялся.
- А как же Баранова? - пролепетала, бледнея, Марина, - я еле уговорила её. Пришлось эксклюзивную фотосессию обещать.
- Ваши проблемы. Мне нужно интервью с Ягодниковым, а не линялые тряпки на потасканных вешалках, - отчеканила Каталина, поворачиваясь спиной к незадачливой помощнице. - Максим, когда снимки принесёшь?
- У меня с собой, - Максим похлопал себя по карману, - на флэшке.
Каталина Сергеевна выразительно втянула носом воздух и ледяным тоном процедила:
- Я говорила, что никогда не смотрю фотографии с компьютера, мне нужны только распечатанные снимки.
Максим знал, что ему следует промолчать, а ещё лучше извиниться и клятвенно пообещать исправиться, но обида за тётю Люсю, ту самую тётю Люсю, которая была для Максима второй мамой, давала о себе знать.
- А я говорил, что не собираюсь по сто раз распечатывать одно и то же, - парень поднялся, навис над столом, зло сверкая глазами.
- Пойду, пожалуй, с агенту Ягодникова позвоню, - почуяв, что в воздухе отчётливо запахло палёным, пролепетала Марина и так поспешно выскочила из-за стола, что с грохотом уронила стул.
- Надо же, как тебя разнесло, уже за столом не помещаешься, - фыркнула Каталина Сергеевна, не сводя пылающих гневом глаз с Максима.
Блондинка отчаянно покраснела и выскочила из кабинета с такой скорость, словно от голодного тигра улепётывала. В коридоре же, надёжно защитившись от грозной начальницы дверью, Марина в сердцах плюнула на пол и одними губами яростно прошептала:
- Вот крыса! Да чтоб ты провалилась, проклятая!
Разумеется, проваливаться Каталина Сергеевна не собиралась. Наоборот, покрепче расставила стройные ноги, сверкнула глазами и окинула Максима таким взглядом, что он почувствовал себя жалким червём. Червём? Нет, ещё хуже, куском грязи, каплей помоев.
- Ты, кажется, слишком много о себе возомнил? - усмехнулась Каталина Сергеевна проводя наманикюренным ноготком по щеке Максима. - Мальчик мой, то, что я с тобой сплю, не делает тебя особенным. Даже твои фотографии, весьма неплохие, признаю, тоже не делают тебя особенным. Особенным тебя делаю я. Без меня ты даже не ноль, минус. Именно я вытащила тебя из вонючего подвала, в котором ты делал моментальные снимки на паспорт и прочие документы. Именно я пригласила тебя фотографом в этот журнал. Именно я допустила себя до своего тела. Не забывайся, мальчик, всё, что я тебе дала, я легко могу отобрать. И ты снова станешь минусом.
- Ну и стерва же ты, Катька, - со смесью восхищения и презрения заметил Максим. - В кого только? Родители же были нормальные люди.
- Эти, как ты выразился, нормальные люди не достигли в жизни ни-че-го, - Каталина прошлась по кабинету, звучно цокая каблуками. - Мамаша всю жизнь чужим деткам носы подтирала, папаша на заводе вкалывал, пока не выгнали, потом пил так, что чертей видел. Мерзкие людишки!
Каталина брезгливо передёрнула плечами.
- Эти мерзкие людишки пользовались любовью друзей и уважением соседей, - голос Максима зазвенел, подобно боевой трубе, призывающей на бой. - И отец твой запил не на пустом месте, а потому, что...
- В один год потерял и жену, и работу, - одним уголком губ усмехнулась Каталина, - я помню. У этого бесхребетника не хватило мужества начать жизнь с чистого листа!
- А не поздновато, в пятьдесят семь лет жизнь с чистого листа начинать?! - окончательно вызверился Максим. - Катька, кончай, а то ей-же-ей ударю!
- Ударь, - Каталина решительно подошла к парню, почти прижалась к нему, - ну, что же ты медлишь? Давай, бей! Докажи свою мужественность!
Максим стиснул кулаки так, что побелели костяшки пальцев, а потом схватил Каталину и... нет, не ударил, конечно. Впился в губы яростным, на грани боли поцелуем. Отпустил только когда закончился воздух в груди, отстранился, тяжело дыша, смаргивая плывущий перед глазами тяжёлый багряный туман.
- И это всё, на что ты способен? - Каталина с пренебрежительной усмешкой полезла в стол за зеркальцем и помадой. - Хотя должна признать, с каждым разом ты целуешься всё лучше. Мальчик мой, поздравляю, ты обучаем!
- Зачем ты так, Катька, - прошептал Максим, без сил опускаясь на стул.
- Но не до конца, - продолжила, пропустив реплику парня мимо ушей, Каталина Сергеевна. - Я тысячу раз говорила, что меня зовут Каталина.
- Тебя зовут Катерина, - повысил голос Максим, - Катерина Сергеевна Лобанова. Я знаю тебя с детства, уж передо мной-то ты могла бы и не выпендриваться.
Каталина Сергеевна, чеканя шаг, подошла к парню, взяла его за широкие плечи, склонилась к самому уху и шепнула бархатистым, волнующим до самых глубин голосом:
- Меня зовут Каталина. И если будешь хорошим мальчиком и не станешь спорить, в обеденный перерыв двери моего кабинета будут для тебя открыты.
Максим хотел гордо отказаться, сказать что-нибудь и уйти не оглядываясь, но узкая прохладная ладошка скользнула в расстёгнутый ворот шёлковой рубашки, а другая и вовсе легла на бедро, в опасной близости от паха. От этих почти невинных прикосновений вспугнутыми воробьями разлетелись все слова в голове, остались только инстинкты: хватательный, на колени сажательный и страстно целовательный.
- Так как? - прошептала Каталина, поглаживая грудь Максима. - Ты придёшь?
Парень отчаянно закивал головой, судорожно облизывая сухие губы.
- Вот и умница, - Каталина ловко отпрянула в сторону, поправила чуть задравшуюся юбку и сухим деловым тоном закончила. - Жду тебя в обед с распечатанными фотографиями, - после чего села за свой рабочий стол и открыла электронную почту. Спокойно, деловито и отрешённо, словно ничего и не произошло.
'А может, для неё наши отношения действительно ничего не значат? - уныло думал Максим, выходя из кабинета. - Она мной пользуется, а я, как идиот, только слюни пускаю, позволяя ей из себя верёвки вить. Нет, так дело дальше не пойдёт. Хватит, надоело! Что она, единственная женщина в мире? Да я дюжину таких найду! Хотя нет, дюжины мне не надо, одной хватит. Единственной, чтобы на всю жизнь, в болезни и здравии и так далее, по тексту'.
- Ваш кофе, Максим Андреевич, - вырвал парня из мрачных мыслей нежный девичий голосок.
Максим поднял глаза и пару секунд незряче смотрел на попеременно краснеющую и бледнеющую Марьяну, в руках которой всё сильнее дрожал поднос с чашечкой ароматного кофе и парой пирожных со сгущёнкой, так нежно любимых Максимом.
- Ваш кофе, - повторила Марьяна, - пожалуйста.
Максим машинально взял поднос, не сводя с девушки внимательного взгляда профессионального фотографа.
'А она ничего, - молнией проносилось в голове парня, - симпатичная. И фигурка почти модельная, без лишнего жирка, но при этом и костями не гремит. И нежная, настоящая женщина, а не то что некоторые, крысы в юбке. Заботливая опять же, причём безвозмездно, своей добротой точно попрекать не станет. Интересно, а в постели она какова? Вот сейчас и проверим'.
Максим поставил поднос на стол, благо тот недалеко стоял, а потом нежно погладил Марьяну по щеке, одновременно заправляя за ушко выбившуюся прядку. От такой неожиданной ласки девушка вздрогнула и залилась краской до скромного декольте на практичном сером платье, единственным украшением которого служил узкий белый пояс да манжеты на рукавах ему в тон.
'Э-эх, скромняшка, - чуть заметно поморщился Максим, - хорошо если я у неё вторым окажусь. А с другой стороны, всему её научу, настрою как гитару, на себя да под себя, разве плохо? И Катьке нос утру, а то ишь, думает, у меня кроме неё и быть никого не может! А я вот возьму и женюсь на Марьяшке, то-то Катька взвоет. А что, идея недурна, из Марьяшки жена хорошая получится, и родителям моим она понравится. А захочется чего-то ещё, Катька никуда не денется. Ну, подуется пару недель, а потом соскучится и сама первая меня позовёт, сколько раз так было'.