– Можно подумать, что красотули в наше время совсем не дохнут, здесь одни старухи. А вот в этом ящике кое-что получше. Эй, Фрэнки, подойди и посмотри.
Франклин подошел, подталкиваемый любопытством. Все трое стали рассматривать девушку. У нее были огненно-рыжие волосы, потемневшие у корней. Тонкое холодное лицо сохраняло трагическое выражение существа, не знавшего в жизни ничего, кроме разочарований. Лицо оставалось нежным, несмотря на кричаще яркое пятно губной помады, запачкавшей подбородок.
Филипп сдернул покрывавшую ее простыню. Тело девушки было одним из красивейших, какие ему приходилось видеть.
– Господи, сколько же нужно иметь денег, чтобы потрогать такую красотку, – с завистью вздохнул шофер.
Филипп вынул опознавательную карточку и прочел вслух:
– «Жюли Каллиган. 23 года, 1 м 60 см, 53 кг. Адрес неизвестен. Причина смерти: рана, нанесенная острым орудием. Профессия: проститутка».
Мужчины молча смотрели на труп.
– Кто бы мог подумать, – произнес наконец Франклин. – А я готов был расчувствоваться над этой профессиональной шлюхой. – Он прикрыл тело простыней и захлопнул шкаф.
– Ну и что из того, что шлюха, – откликнулся Филипп. – Это ничего не меняет. Девушка занималась своим делом. Делом, возможно не слишком уважаемым, но тем не менее она была человеческим существом.
– Брось ты, – вскипел Франклин. – Шлюха и есть шлюха. А их я ненавижу и презираю. Что же касается вот этой, думаю, она получила по заслугам. И наверняка была лентяйкой и неумехой, чтобы заниматься другим ремеслом.
– Есть девушки, которые вынуждены идти на панель, – не уступал Филипп. – Ты-то должен это знать и можешь хоть немного их пожалеть.
– Жалеть их?! Да ты меня забавляешь! Ими и без меня достаточно много занимаются. Если же наша красотка сознательно посвятила себя такому занятию, значит, хотела красивой и легкой жизни. Ты их жалеешь, а они заставляют тебя дорого платить. Они обманывают, крадут, лгут и презирают мужчин. Это совсем особая порода…
– Может, это одна из девушек Равены, – предположил шофер.
– Почему ты так думаешь? – спросил Филипп. – Ты в этом уверен?
– Нет, конечно, не уверен. Но у Равены всегда были самые красивые девушки, а эта особенно хороша.
– Ты не прав, Фрэнк, – вновь обратился к Франклину Филипп. – Среди проституток есть девушки, ведущие собачью жизнь. Во всяком случае, девушкам Равены не позавидуешь. Несправедливо мешать всех в одну кучу.
– Кто такой Равена?
– Ты не знаешь Равену?! – воскликнул Филипп, переглядываясь с шофером. – Ну, старик! Хочется спросить, откуда ты только взялся!
– Ладно, ладно, – перебил его Франклин, – начинай свою историю. Тем более что она не дает тебе заснуть.
Филипп, словно ожидая этого приглашения, устроился на скамейке поудобнее и закурил сигарету.
– Равена был важной персоной, – начал он. – Он приехал в Сент-Луис около года назад, и был еще один тип, который работал в газете и столкнулся с ним первым. Любопытно, как все это началось. Забавно, потому что, если бы не жена старого Польсона, поднявшая скандал, Равена, возможно, занимался бы своими делами и по сию пору… Вот как все это произошло…
Часть первая
Глава 1
3 июля. 23 часа 45 минут
– Проводите меня немного, милый, я хочу пройтись, – попросила миссис Польсон, лишь только стихли аккорды музыки.
Джерри Гомслей посмотрел на грузную массу дряблого тела, и дрожь пробежала у него по спине.
– Вы не находите, что сегодняшняя ночь чрезвычайно душная? – продолжала миссис Польсон, проходя через танцевальный зал. – Нам с вами в машине будет хорошо… – она игриво потрепала его по руке, – нам с вами…
– О да, миссис, – выдавил из себя Джерри, вытирая пот.
Он уже знал, что сейчас произойдет. Еще с прошлой недели он понимал, что это должно случиться. Он двинулся за женщиной совершенно разбитый от отвращения, тогда как она решительным шагом направлялась к двери. Люди смотрели на них, обмениваясь понимающими улыбками…
Когда Джерри проходил мимо музыкантов, дирижер оркестра произнес несколько слов, которые он не расслышал, но смысл которых хорошо понял. У самой двери Джерри попытался было уговорить миссис Польсон остаться в дансинге, но это было равносильно попытке удержать руками море.
На улице было темно, и воздух после духоты дансинга казался свежим. На минуту они остановились на верху лестницы, стараясь привыкнуть к мраку. Потом она взяла его под руку, и он почувствовал дрожь во всем теле.
– Не правда ли, на улице так чудесно! – вздохнула она. – Удивительно, но у меня такое чувство, будто я помолодела!
– Не говорите глупостей, – автоматически, не задумываясь возразил Джерри. – Вы и так молоды.
– Нужно смотреть правде в глаза, милый, – ответила миссис Польсон. – Я не молода, но еще и не стара. Сейчас самая лучшая пора моей жизни.
Из вечернего мрака тихо выскользнула машина. Молодой шофер спрыгнул на землю и остался стоять неподвижно, придерживая рукой открытую дверцу автомобиля. Гомслей почувствовал себя в западне. Она все так лихо подстроила! Шофер сделал приглашающий жест. Гомслей сел за руль, и рядом с ним села миссис Польсон. Джерри сделал вид, что не замечает ухмыляющейся физиономии шофера. Ему вдруг захотелось заплакать от стыда…
– Прохладно, – предпринял он последнюю отчаянную попытку. – Вы не боитесь простудиться? Может быть, нам лучше вернуться в помещение?
– О нет! – с легким смешком ответила она. – Если вам станет холодно, я вас быстро согрею…
«Так оно и будет, – подумал Джерри, – она решила, и мне не стоит больше строить на этот счет никаких иллюзий».
– Куда мы поедем? – спросил он, медленно выруливая к шоссе.
– Поезжайте пока прямо! Потом я скажу вам… – проговорила миссис Польсон, как бы ненароком прижимаясь к Джерри.
Он чувствовал у своего плеча тяжесть ее горячего дряблого тела. Они проехали по автостраде около трех миль, затем она велела ему свернуть налево. Шины заскрипели по земле, и деревья над машиной скрыли небо.
– Остановитесь! – приказала она вдруг охрипшим голосом.
Он сделал вид, что не расслышал, и его нога продолжала давить на акселератор.
– Джерри, милый, я просила вас остановиться, – прошептала она ему прямо в ухо. – Я хочу вам что-то сказать. – И в то же мгновение сама повернула ключ зажигания. Машина медленно остановилась.
Гомслей, сжав руками руль, упрямо и пристально смотрел в темноту. Мгновение они оба молчали.
– Джерри, дорогой мой, вы действительно очень красивый мальчик, – внезапно сказала миссис Польсон, касаясь его руки.
Гомслей непроизвольно отстранился.
– Очень счастлив, если вы так думаете, – ответил он. – Я, право, очень польщен.
– Мой маленький Джерри, – прошептала она. – Вы самый милый мальчик, которого мне когда-либо приходилось встречать. Не знаю, что об этом подумал бы мой муж, но мне хочется быть с вами особенно ласковой…
Он снова содрогнулся.
– Но, миссис Польсон, вы делали мне такие подарки, – ответил он, – что, пожалуй, невозможно желать большего…
– У меня есть еще кое-что, чего я вам не дарила. – Ее голос вдруг сорвался на крик. – Джерри! Я от тебя без ума, я становлюсь сумасшедшей.
Она протянула руки, обхватила его голову. Затем, притянув к себе, стала яростно целовать. Его тошнило от этого мокрого рта. Превозмогая отвращение, он уперся руками ей в грудь и с силой оттолкнул от себя.
– Нет, нет, – прохрипел он, – сейчас отвезу вас домой… я не хочу… не хочу разрушать вашу семью…
Она еще ближе придвинулась к нему.
– Не разыгрывай из себя идиота, – обронила она глухо, – делай и молчи!..
Джерри так сильно толкнул женщину, что она стукнулась головой о дверцу машины. При свете луны он увидел ее остановившиеся глаза. Затем ее рот приоткрылся, и резкий крик сорвался с дряблых губ, крик, ударивший Джерри в уши как разряд электрического тока.