Сергей Анатольевич внимательно проследил, как трясущийся Дорофеев осушил стаканчик с валерьянкой.
— Возможно, этот урок бесчеловечный и нарушает какие-нибудь моральные и этические нормы, но считаю вашу придумку замечательной, — сказал генерал. — Возможно, этим вы спасете не одну жизнь.
Даня довольно разулыбался. Вот за что я уважаю Сергея Анатольевича так это за его адекватность. Генерал еще немного с интересом полюбовался на мучения курсантов и, попрощавшись, отчалил.
— Яблочкина, сука драная, накляузничала! Но даже подобные пинки не заставят нас отказаться от добрых дел! — с пафосом провозгласил Даня.
— Особенно, если они одобрены начальством, — усмехнулась я. — Сейчас узнаю, кем она приходится генералу.
Позвонила Марку. Яблочкина оказалась стилистом, у которой стрижется наш Сергей Анатольевич.
— Надеюсь, генерал эту сучку отматерит, — помечтал Даня.
— И она ему в отместку испортит прическу, — усмехнулась я.
— Там портить нечего, прическа у генерала ни о чем — «ежик обыкновенный», — Даня с гордостью провел ладонью по буйным своим кудрям. Кстати, как только он стал жить с Темочкой, волосы его перестали напоминать воронье гнездо, теперь, как бы он их не трепал, они все равно выглядели аккуратно.
Эта десятка курсантов отстрелялась, к вящему нашему удовольствию, быстро. Устали мы, да и на улице погода не для прогулок. Даня выдал им еще одно напутствие, и мы с облегчением пошли в офис. А назавтра узнали, что всем филиалам был отправлен приказ проводить урок на летней резине. Похоже, что в этом году мы опять получим кошачьи ушки, если, конечно, не облажаемся за оставшееся до них время.
