Фасад - Минаков Игорь

Дмитрий Казаков

Фасад

– Добро пожаловать в Анагуак, сеньор. – Испанский таможенник был безупречен, а белые зубы на смуглом лице сверкали.

– Благодарю. – Джон Уайтхед улыбнулся, сунул паспорт в карман и зашагал к выходу из зоны досмотра.

Под сводами аэропорта «Куаутемок» царила жара. Старавшиеся изо всех сил кондиционеры назойливо гудели и без толку перемешивали горячий, словно кофе, воздух. Обсидиановые маски в витринах магазинчиков для туристов блестели, точно покрытые потом.

Едва Джон сделал шаг за дверь, как тут же оказался объектом атаки. На него набросились десятка полтора мужчин весьма свирепой внешности.

– Поедем, сеньор! Поедем! – наперебой вопили они, хватая Уайтхеда за сумку и рукава. – Поедем!

– Поедем! – Ощущая, что он сейчас оглохнет или будет разорван на куски, Джон ткнул пальцем наугад.

– Да, сеньор! – обрадовался тощий и смуглый тип. – Клянусь Святой Девой, отвезу куда скажете!

Прочие таксисты, неразборчиво ругаясь, отпрянули.

«Да, – думал Джон, шагая к довольно потрепанному желтому «Форду» – и шеф считает, что мне будет тут легче, потому что я сам немного индеец? Похоже, он крупно ошибается…»

– Куда едем, сеньор? – Таксист обернулся и одарил пассажира улыбкой, состоявшей в основном из гнилых зубов.

– Отель «Чикомосток», – сказал Джон. – И, пожалуйста, не надо возить меня по городу. Я не турист.

В темных глазах таксиста мелькнуло удивление. Судя по всему, он искренне считал, что иностранцы приезжают в Анагуак только затем, чтобы обойти музеи и древние храмы с жуткими статуями кровожадных богов.

Кашляя, с перебоями, заработал мотор, и машина сдвинулась с места.

Спустя десять минут она вывернула на шоссе, ведущее на юг, к Теночтитлану. Джон полулежал на неудобном сиденье, борясь с сонливостью. Многочасовой перелет из Нью-Йорка измотал его, и больше всего Уайтхеду хотелось принять душ и вздремнуть.

Такси лавировало в потоке транспорта, далеко впереди росли блестящие колонны небоскребов. Со всех сторон виднелись горы. Похожие на исполинов в белых шапках, они окружали долину, точно собираясь растоптать построенное козявками-людьми чудо – город.

Над одной из вершин курился легкий дымок.

С переливчатым воем пролетела красно-белая полицейская машина, за ней вторая. Таксист, бормоча под нос то ли молитвы, то ли проклятия, спешно повернул к украшавшим обочину агавам.

Машины шарахались от центра шоссе. По освободившемуся коридору промчались еще несколько автомобилей с мигалками, потом один за другим, величаво и медленно, как большие акулы, проплыли несколько черных лимузинов. На капоте каждого трепетал государственный флажок.

– Кто это? – полюбопытствовал Джон, когда вой сирен стих вдалеке.

– Тлакатекухтли! – ответил таксист торжественно и пояснил, не надеясь на понятливость пассажира. – Король!

Джон кивнул. Как и всякий американец, он с глубоким недоверием относился к монархии в принципе, но лично ничего не имел против правителя Анагуака, Итцкоатля Пятого.

Особенно учитывая, что власть того была чисто номинальной.

За окошком мелькнул громадный плакат «Добро пожаловать в Теночтитлан!» на двух языках, испанском и науатль. По сторонам потянулись пригороды – причудливое скопище разномастных зданий, построенных из чего угодно, от пластика и жести до кирпичей и упаковочных ящиков.

Они оборвались внезапно, и такси оказалось на широкой дамбе, подножие которой облизывали серебристые волны. Там и сям виднелись привязанные к сваям плоты, сплошь покрытые цветами.

– Чинампа, – сказал таксист с такой гордостью, словно лично соорудил все до единого плавучие огороды.

Дамба закончилась, шоссе запетляло между небоскребами. По правую руку ненадолго открылось громадное, заполненное людьми пространство – знаменитый рынок Тлателолько.

– Что это у вас? – поинтересовался Джон. – Праздник?

– День Объединения! – сообщил таксист гордо. – В этот день погиб Кортес и была снята осада Теночтитлана. Страшно подумать, чем бы все кончилось, возьми тогда испанцы город.

Машина остановилась у помпезного темно-багрового здания. Джону оно напомнило правительственное учреждение – сплошь колонны и выпирающие карнизы. Но надпись над входом недвусмысленно гласила «Hotel».

– Приехали, сеньор, – сообщил таксист, – вас подождать?

– Нет, благодарю, – Джон расплатился и выбрался из такси. Смесь городских запахов – бензина, выхлопных газов, гниющего мусора и горячего асфальта мгновенно вышибла слезы.

Окунуться в полутьму и прохладу гостиничного холла после этого ада было все равно, что в жару зайти в душ.

– Чем могу помочь? – Администратор за стойкой улыбнулся с холодным профессиональным радушием.

– Мое имя – Джон Уайтхед, – Джон вытащил из кармана визитку, – я сотрудник частного розыскного агентства.

– Э… – администратор даже не поглядел на картонный прямоугольник. – Вы по поводу того американского профессора? Так мы все сказали по телефону!

Под «американским профессором» подразумевался Йен Мак-Келлен, доктор философии, преподаватель истории Принстонского университета.

– Вы сказали это госпоже Мак-Келлен, – Джон улыбнулся, – не сочтите за труд повторить все мне?

Читающие детективы люди часто полагают, что частный сыщик только и делает, что стреляет и дерется. На самом деле его работа чаще всего заключается в том, чтобы внимательно слушать и замечать то, что ускользает от внимания других.

Да, Уайтхед носил с собой пистолет, но пользовался им очень редко. Сейчас оружие мирно лежало на самом дне сумки, и Джон искренне надеялся, что оно там и останется до самого возвращения домой.

– Ну… – администратор выложил на стойку журнал регистрации, – сеньор Мак-Келлен прибыл к нам седьмого… Отбыл двадцатого, вечером. Я помню, поскольку было мое дежурство.

Джон кивнул. Мак-Келлен, уехавший в Анагуак осваивать грант по переводу каких-то древних рукописей, звонил жене каждые два дня. Последний звонок, в котором профессор сказал, что уезжает посмотреть какие-то интересные развалины, состоялся как раз двадцатого июня.

После чего Мак-Келлен пропал.

Перепуганная супруга позвонила сюда, в «Чикомосток», выяснила, что муж не объявился. Запаниковав, обратилась в «Паркер и Стил», одну из лучших сыскных контор Северо-востока.

А уж Альберт Стил решил, что с поисками потерявшегося профессора лучше всех справится Джон Уайтхед, хорошо знающий испанский язык, а кроме того, на четверть являющийся оджибве.

– Он не говорил, куда именно собирается?

– Нет… – Администратор наморщил лоб. – Но он вроде бы брал железнодорожный билет…

– Позволите осмотреть его номер? В сопровождении горничной, разумеется. – Уайтхед еще раз улыбнулся. За двадцать лет работы он хорошо усвоил, что улыбка порой бывает эффективнее пистолета. – Ведь профессор так и не съехал?

– Позавчера звонили люди из посольства, обещали забрать его вещи, – администратор потянулся к телефону, – но пока, по-моему, никого не было… Луиза? Сейчас поднимется сеньор, покажи ему семнадцатый номер… Нет, не полиция.

– Благодарю вас. – Зеленая бумажка с цифрой и портретом давно умершего президента перекочевала в ладонь администратора, и тот впервые за всю беседу улыбнулся.

Номер оказался самым обычным – гостиная с телевизором, просторная спальня и санузел. Луиза, глазастая толстушка с кожей темной, как шоколад, торчала рядом, пока Уайтхед осматривал вещи Мак-Келлена, но ее присутствие мало ему мешало.

В любом случае он не нашел ничего интересного. Отсутствовали деньги, документы и предметы, необходимые каждый день. А вот то, без чего можно обойтись в короткой поездке, Мак-Келлен оставил.